Уже здесь, в темном кабинете на втором этаже, Петрович быстро размотал чехол и вынул из него австрийскую снайперскую винтовку «SSG69» (считающуюся чуть ли не лучшей в мире по вероятности попадания) и навернул на ее ствол глушитель. Открыли окно. Артур взял бинокль и стал негромко советовать Петровичу, когда и в кого стрелять. Все было ясно: этих отморозков надо валить… Борзота какая — приехать с пушками на разборку! И с кем? С самим Артуром? Ладно, сейчас они поймут, «ху ис ху», в натуре!..
Отстрелялись, как на учениях. После чего Петрович любовно погладил любимый ствол и завернул его обратно в чехол. И как ни в чем не бывало они вышли из кабинета.
Артур подумал и дал официанту еще десятку зеленых, напомнив как бы между прочим, что тот ничего не видел и не слышал. Официант с готовностью закивал и вежливо проводил их до самого выхода.
Забрав ключи от дома у Федора, добитого бородачом — контрольным выстрелом в голову из пистолета «гном», принадлежащего Петровичу, — они спрятали оружие в тайник под сиденьем и по привычке прикрыли его резиновым ковриком. И потом на самом деле поехали наказывать малолетку сестру Федора за грехи ее непутевого братца.
Артур эту девочку еще не видел, но Петрович, следивший в свое время за ивановскими, уверял шефа в ее необычайной красоте… Домчались до Иванова. Остановили «Мерседес» как можно ближе к подъезду и хотели уже подниматься в квартиру убитого отморозка. Но тут Петрович толкнул локтем Артура: смотри, мол, вон она с пакетом домой идет! Наверное, в магазин продуктовый бегала…
Ну а дальше все было просто. Светка попыталась обойти «Мерседес», но ей не дали — зажали рот, чтобы не орала, и засунули в машину. Артур быстро набросил ей на голову грязное полотенце, которым Петрович обычно вытирал руки, и слегка придушил — до потери сознания. Когда девочка затихла, Артур, после недолгих размышлений, отдал распоряжение Петровичу ехать в их «группенхаус». По пути их ни разу не остановили — бородач был опытным водилой.
Вот так!.. «Группенхаусом» они называли ту квартирку в Марьиной Роще, где все было предназначено для «оргий» и «вакханалий». Даже трудно себе представить, какое количество женщин легкого (и «тяжелого») поведения тут побывало, обслуживая Артура, Петровича, Жорика, Новика, Пащенко, да и всех прочих нужных команде людей. Князев цинично полагал, что любой человек рад будет с ним сотрудничать, вкусив здесь от плодов порока — воплотив таким образом в жизнь (с этими девушками) все свои тайные мечты и желания. Так оно и происходило: гостям тут никто ни в чем не отказывал, а отборным красавицам Артур щедро платил — чтобы не выкобенивались, а были послушными и ласковыми. Каждую из них Артур предупреждал: не трепать языком и не светить ни перед кем эту блатхату — если хочет и впредь получать такие же суммы!
Здесь было где разгуляться! Одну комнату почти целиком занимала огромная кровать, настоящий сексодром для любого количества людей; перед ней располагались большой телевизор и видак; на полке стопками стояли порнофильмы; отлично было продумано освещение, как и вообще весь интерьер. В другой комнате полукругом, опять же у экрана телевизора, стояли глубокие кресла, но постели здесь не было, зато на полу лежали мягкие, набросанные в беспорядке звериные шкуры. В обеих комнатах и на кухне хранились изрядные запасы — и спиртного, и еды, и курева. Короче, каждому гостю был обеспечен полный комфорт. В ванной и в туалете все сверкало чистотой — как правило, Артур платил девушкам еще и за уборку после на ночных оргий.
Сам Князев предпочитал уединяться со своей избранницей на другой квартире, хотя и сюда, в «группенхаус», тоже заглядывал, ведь многие деловые вопросы решались именно там — после череды оргазмов, за бутылочкой-другой шампанского или коньяка.
Вот туда и привели бандиты Свету — очаровательную нимфетку четырнадцати лет, такую же русоволосую, как и ее убитый брат… На лавочке у подъезда никого не было — обычно тут торжественно восседали древние, морщинистые бабульки, сплетничавшие обо всем на свете. Однако даже они не знали толком, что происходит в таинственной квартире на третьем этаже: туда толпами валили красивые девушки и женщины, но ни одного звука из квартиры не доносилось! Бабкам и в голову не могло прийти, что квартира эта полностью звукоизолирована. Иногда, правда, напившись до потери ориентации, какая-нибудь голая девушка выбегала на лестничную клетку: кричала, хохотала, пугая соседей, однако такое случалось крайне редко. Один раз приходил участковый, но это было днем, когда квартира была пуста. Придраться он ни к чему не смог: в квартире царил идеальный порядок и принадлежала она Князеву законно. К тому же Артур крепко затарил на прощанье участкового дорогими ликерами и бутылками виски, — тот поволок пакет домой, удивленно качая головой и торжественно обещая сам себе всегда помогать Артуру чем может…
— Давай ей рот скотчем заклеим? — озабоченно предложил шефу Петрович. — Щас ведь очухается, верещать небось начнет!
— А меня это еще сильнее возбудит, — ухмыльнулся Артур. — И потом, зачем же я в звукоизоляцию столько денег вбухал? Пусть верещит — никто ее не услышит. Проверено сотни раз!
— Я одного не пойму, — говорил Петрович, деловито связывая девочке руки и ноги, — как она в магазин-то поперлась? Неужели этот Федор ее не запер? Или решил, что с нами точно расправится и это необязательно? Давай мы ее саму спросим…
Света открыла глаза, но первое время лежала молча, глядя в одну точку, — то ли Артур перестарался, когда давил ей на сонную артерию, то ли у нее был шок. Скорее всего и то и другое вместе. Спустя некоторое время она стала испуганно разглядывать своих похитителей — чернобородого и гиганта, — которые стояли над ней с бутылкой виски и стаканами в руках. Наконец гигант улыбнулся ей, плеснул из бутылки во все три стакана и поднес к ее губам:
— Ну что, Светочка-Светланочка, с возвращением тебя с того света!.. На, выпей, поможет. Что ты куксишься? Пей, пока по-хорошему предлагаю. Кстати, учти: если будешь упрямиться, то тебе придется плохо. У дяди может терпение лопнуть!
Он силой заставил ее выпить в несколько глотков виски, обжигающее ей гортань. На глазах у нее выступили слезы, но она не могла вытереть ни их, ни струйку виски, стекавшую у нее по подбородку. Петрович тут же дал ей минералки — запить.
— Вот и умница, — удовлетворенно хмыкнул гигант. — Тебе что, раньше не приходилось крепких напитков пробовать? Брат, наверное, запрещал? Ну вот, сейчас никто не запретит уже…
— А где Федя? — пролепетала девочка, когда похитители чокнулись стаканами и выпили.
Петрович краем простыни вытер ей глаза и подбородок, а потом сказал, покачав головой:
— Лажанулся твой братец, потому ты и здесь, с нами…
— Можем развязать тебя, детка, — вдруг перебил его Артур, похотливо разглядывая юное тело пленницы и ее красивое лицо, — только при условии, что ты нас во всем будешь слушаться. Если чем-то нас расстроишь, тебе будет больно.
— Я домой хочу, к папе и маме, — вдруг расплакалась девочка. — Отпустите меня, я никому ничего не скажу!
— Света, ну-ка поясни нам, ты как на улице оказалась? — не обращая на ее слезы внимания, спросил Артур.
— Мама с папой приехали с дачи и попросили за хлебом сходить… Отпустите меня, ну пожалуйста! — плакала Света.
Артур вдруг помрачнел и, взяв ее за подбородок, заглянул девочке в испуганные глаза. О чем-то задумался. Затем сказал:
— Хватит ныть! Отпустить мы тебя не можем пока. Ну так что, предпочитаешь связанной лежать или развязать тебя, а?
Света кивнула, и Петрович освободил ее руки и ноги от пут. Одета она была в голубые джинсы и футболку с изображением Бивиса и Батхеда. Девочка встала с кровати — и покачнулась: виски вдруг сильно ударило ей в голову.
Артур продолжал:
— Будь паинькой — чего проще? И не вздумай с нами спорить. Сейчас все перекусим. Будешь с нами пить, как взрослая. Тебе же четырнадцать, так? Пора уже все попробовать. Скажи, а мальчик у тебя есть в школе? Ты с кем-нибудь уже спала?
Света уставилась на него пьяными глазами, сделав гримасу:
— Как не стыдно такое спрашивать? Я же еще маленькая!
— Ну, извини, — развел руками Артур. — Но порнушку-то небось не откажешься с нами посмотреть? Расслабься, отдыхай!
— Я в туалет хочу! — капризно заявила Света, уходя от прямого вопроса. — И вообще хочу узнать, зачем вы меня увезли?
— Давай-ка ты с нами еще выпьешь, поедим, а потом тебе все расскажем, — предложил Артур, игравший с новой жертвой, как кот с мышкой, что его забавляло. А еще он заметил, что девочка опьянела — и из нее подсознательно поперло кокетство.
Он взял ее под руку и отвел в туалет, но заставил сесть на унитаз при нем — она не противилась, только пожала плечами.
Через полчаса Света была уже совсем, что называется, готова: похитители вынудили ее выпить еще виски, потом еще… Она лениво ковырялась в тарелке с бутербродами, изредка начиная говорить о брате и требовать, чтобы ее отвезли домой.
