Ознакомительная версия.
– Да-да, – словно контуженый кивнул контр-адмирал. – Всем «бортам» отбой! Борт-5! В воде люди с вертолета! Попробуйте их подобрать! Как поняли?
– Первый! Вас понял! Я уже рядом!
– Повторяю! Всем отбой! Всем выйти в район прежней дислокации! Как поняли?..
– Аллах акбар! Аллах акбар! – орали чеченцы, расстреливая падающий вертолет.
Третий «Ка-27» почти сразу ушел вправо. Бой был практически закончен, и теперь боевики, захлебываясь от радости, добивали потерявшую управление вторую «вертушку». Блеск адмиральских мундиров зачастую скрывает под собой вопиющую некомпетентность, элементарную тупость и убогость мышления. Так было во все времена на всех флотах. И во все времена расплачиваться за это приходилось обладателям мундиров поскромнее.
Но во все времена на флоте служили и другие люди – настоящие офицеры. Командир скромного ракетного катера не ждал чьих-либо команд. Закончив пуски, он отвернул влево и направил катер к падающему вертолету.
«Ка-27» не успел рухнуть в море, а катер уже был рядом. Выпуская из кормы клубы ядовитого дыма, он прикрыл собой барахтающихся в воде людей. Появление катера для опьяненных победой боевиков стало почти полной неожиданностью.
«Вертушка» рухнула в море метрах в семидесяти от кормы «Рассвета», слева по борту. Расстояние было мизерным, и кто-то из боевиков тут же схватился за гранатомет. Стрелять теперь по катеру не имело смысла, но искушение поквитаться с врагами было слишком велико. Однако тут в дело вмешался Бухгалтер.
– Не стрелять! Не стрелять! – заорал он с крыла мостика.
Бухгалтер не отличался особым гуманизмом. Если бы требовалось убить тысячу человек, он сделал бы это не задумываясь. Но трезвый расчет заставлял его экономить боеприпасы. И он крикнул оглянувшемуся боевику:
– Зачем, Асламбек? Оставь для следующего раза! Мы победили! Пусть забирают своих мертвых и уходят! Аллах акбар!
– Аллах акбар! – заорал Асламбек, вскинув над головой гранатомет.
– Аллах акбар! Аллах акбар! – заорали остальные боевики.
Под эти вопли на ракетный катер подняли трех человек, уцелевших при падении вертолета. Сразу после этого катер рванул к дымовой завесе и скрылся из вида. Десантный корабль уже вышел из зоны обстрела, и оставшиеся в живых члены экипажа вытащили из рубки убитого командира и раненого рулевого. Рация была повреждена и не работала, но то, что нужно отходить, все и так понимали.
Вторая фаза операции по освобождению заложников закончилась сама собой, так толком и не успев начаться.
Четыре часа – небольшой срок. Но средства массовой информации за это время успели немало. Сенсации глобального масштаба на дорогах не валяются. И телевизионщики не покладая рук ковали свои рейтинги, наплевав на сетку вещания. «Главная информационная новость дня» освещалась во всех мыслимых ракурсах.
Короткие промежутки между экстренными выпусками новостей обильно наполняли рекламой. К свободным изложениям «Глобальных новостей» и комментариям экспертов добавилось сразу два «ноу-хау». Первое заключалось в том, что один из телеканалов оперативно установил «тарелку» спутниковой антенны на Арбате, где собрались поклонники Серафимы. Первое включение отсюда имело ошеломляющий успех, и «тарелки» телеканалов начали расти на Арбате, как грибы после дождя. Рыдающие подростки здорово смотрелись в кадре и заметно повышали рейтинги.
Второе изобретение было попроще и «тарелок» не требовало. Зато здорово ударяло по мозгам, особенно падким до мистики женщинам. С учетом того, что многие из заложников были тележурналистами, материалы из этой серии строгались прямо в редакциях.
Примерно к девяти часам утра обнаружилось, что на рабочих местах заложников и заложниц в ночь захвата происходили настоящие чудеса. Над столами некоторых остановились часы, в других редакциях, наоборот, пошли, причем без смены батареек. Также было много оживших календарей, электронных записных книжек и загадочных посланий через Интернет без обратного адреса.
К десяти власти поняли, что надо что-то делать, и спешно распространили официальное заявление. Факт захвата в нем не то чтобы подтверждался, но как бы и не совсем отрицался. Впредь его предлагалось именовать «инцидентом в нейтральных водах». В конце заявления говорилось, что «над выяснением обстоятельств инцидента в настоящее время работает компетентная комиссия».
Комиссия действительно работала. Второе заседание открылось примерно через двадцать минут после провала операции все в той же кают-компании «Устойчивого». Обстановка была крайне напряженной. Члены комиссии старались не смотреть друг на друга, сосредоточившись на изучении поверхности столов.
– Начнем, товарищи, – вздохнул зампред Совбеза. Он только что переговорил с Москвой, и его левое веко заметно подрагивало. – Контр-адмирал, доложите обстановку!
Заместитель командующего Черноморским флотом тоже выглядел неважно. Он как-то посерел лицом и сгорбился. Казалось, даже блеск звезд на погонах заметно потускнел.
– В настоящее время корабли группировки отводятся на прежние места дислокации. С борта десантного корабля продолжается эвакуация раненых. В район срочно вызвано госпитальное судно. Ориентировочное время прибытия…
– Каковы потери?
– Одиннадцать человек убитыми, включая тех, кто не выбрался из вертолета. Порядка трех десятков раненых. Данные сейчас уточняются.
– Что с техникой?
– Потерян один вертолет. Десантный корабль имеет серьезные повреждения и практически выведен из строя.
– С лодкой разобрались?
Пропажу лодки обнаружили при выходе в район. Причем совершенно случайно. Пока шла подготовка к штурму и сам штурм, о ней как-то забыли.
– Так точно! – кивнул контр-адмирал.
– Что с ней?
– Все в порядке! Находится в районе ожидания, как мы и предполагали.
– Почему не выходила на связь?
– Ее рабочую частоту забили помехами, а новой не сообщили…
– Понятно, – снова вздохнул зампред Совбеза.
Столь глубоко в проблемы флота он вникал впервые, и энтузиазма это ему не добавляло. Скорее наоборот.
– Садитесь, контр-адмирал. Я только что снова разговаривал с Москвой. Президент занят в протокольном международном мероприятии, но в перерыве ему успели доложить… – Тут зампред Совбеза сделал паузу, и все члены комиссии невольно втянули головы в плечи. – Президент выразил глубокую озабоченность создавшейся ситуацией. Он считает ее неприемлемой. В то же время он выразил удовлетворение по поводу того, что никто из заложников не пострадал…
В кают-компании разнесся облегченный вздох. Удовлетворение президента означало, что своих постов пока никто не лишился и членам комиссии дается еще один шанс. Это, в свою очередь, вызвало необычайный прилив энергии.
Члены комиссии почти синхронно подняли головы и дружно уставились на председательствующего. Все были готовы к конструктивной работе и полны решимости во что бы то ни стало разрубить гордиев узел.
– При этом, товарищи, президент в очень жесткой форме потребовал все закончить в кратчайшие сроки. Приоритеты прежние – безоговорочное уничтожение террористов при минимальных жертвах со стороны заложников. У кого какие будут предложения?
– Для начала я предлагаю проанализировать допущенные при планировании операции просчеты! – быстро проговорил представитель Минобороны.
– По-моему, это разумно, – кивнул зампред Совбеза. – С вас и начнем. Пожалуйста!
– Главный просчет заключался в том, – вскочил представитель Минобороны, – что захват проводился абсолютно не подготовленными к таким операциям морскими пехотинцами.
– Так. Понятно. Что еще?
– У меня все.
– Гм-м… И что вы предлагаете?
– Я? Ничего. То есть я хочу сказать, что при следующем захвате в качестве десантников должны выступить спецподразделения МВД и ФСБ. А силы флота должны обеспечить им максимальную поддержку и прикрытие.
– И что это изменит? – быстро спросил представитель МВД.
Вопрос был, что называется, не в бровь, а в глаз, и возразить что-либо тут было трудно. Но представитель Минобороны, наученный горьким опытом, на этот раз не собирался уступать инициативы.
– Как что? Все изменится.
– В каком смысле?
– В прямом!
– Но ведь там цепь заложников! Боевики укрываются за ними!
– Так ведь у вас снайперы! И вообще!.. – вдруг замахал руками представитель Минобороны.
Судя по всему, он готов был стоять на своем до последнего.
– Садитесь, – покачал головой зампред Совбеза. – Это неконструктивно.
– Почему неконструктивно?..
– Садитесь. Кто следующий?
– Давайте я, – поднялся представитель ФСБ. – Конкретного предложения у меня нет. Однако есть соображение следующего порядка. Я хочу обратить внимание всех членов комиссии на то, как ожесточенно оборонялись террористы. Я хочу сказать, что они настроены очень решительно и будут цепляться за судно до последнего. С одной стороны, это хорошо, поскольку на подрыв судна они пойдут только в самой критической ситуации. То есть на проведение захвата у нас будет намного больше времени, чем изначально предполагалось. Но, с другой стороны, при таком развитии событий большинство заложников неминуемо погибнут еще до взрыва.
Ознакомительная версия.
