Ознакомительная версия.
Оперативник-то из него и впрямь был неважный, но аналитик он был все же неплохой и справедливо рассудил, что самым заинтересованным человеком в выяснении обстоятельств смерти Генриха Воловика была, без всякого сомнения, жена погибшего, Лилия Николаевна, получившая в итоге все его огромное наследство.
И если Панфилов с Макеевым хоть как-то отметились в этой истории, то она должна знать о них хоть что-то. Может быть и не слишком полезной окажется информация, которой она владеет, но на такие шансы можно ставить. Это Тузов прекрасно понимал.
На свою беду Лилечка не успела полностью оформить свои права на разбросанную, обширную финансовую империю своего покойного мужа. А еще нужно было найти надежных людей, которым можно было доверить оперативное управление ее капиталом.
Таких людей надо отбирать очень осторожно, если не хочешь лишиться не только прибыли, но и капитала вообще. А это требует времени. Словом, молодая вдова была вся в делах – хлопотных, но приятных.
Сама она, конечно, не собиралась задерживаться в России надолго. Ей не давал покоя недоремонтированный дворец в Венеции – последний прижизненный подарок мужа. Там она уже успела обжиться, распланировала, как будет устраивать у себя во дворце приемы и ужины, кого будет приглашать из Европы, кого из Америки, словом, это была голубая мечта, близкая к воплощению.
И Лилечка торопилась побыстрее избавиться от хлопот с оформлением наследства.
Телефонный звонок человека, который представился майором ФСБ и настаивал на неофициальной встрече для того, чтобы задать ей несколько вопросов, раздался словно гром среди ясного неба.
Лилечка ясно почувствовала угрозу в выражении «неофициальная встреча». Оно подразумевало, что встречи бывают еще и официальные, с вызовом на Лубянку, а то и с арестом… «Неофициальная» звучало гораздо привлекательнее.
Единственное, что ее теперь, после того, как она оказалась наследницей огромного состояния, беспокоило, – это история с убийством Владислава, сына Воловика от первого брака. Оно осталось нераскрытым, но Лилечка-то знала, как и почему он был убит. Знала и кто совершил это убийство. Потому что сама заказала эту смерть. И теперь очень не хотела бы услышать вновь вопросы о той благополучно забытой истории.
Именно поэтому она и поспешила согласиться на «неофициальную встречу» с майором ФСБ.
Прикинув заранее все возможные варианты разговора, не исключая даже разговора в сугубо интимной обстановке, то есть попросту говоря, в постели, Лилечка сочла за благо назначить встречу у себя дома.
«Чем черт не шутит, вдруг окажется необходимым затащить этого майора в постель? Надо быть во всеоружии и встретить врага с открытым… хм… забралом, кажется. Какие странные, однако, выражения встречались прежде. "Забралом"! Скажите на милость!»
Приведя себя в боевую готовность, а именно, вылив на себя столько духов, что она просто источала, как ей казалось, неотразимое благоуханье, Лилечка облачилась в тонкий полупрозрачный шелковый халат, не столько скрывающий, сколько подчеркивающий все прелести ее ухоженного тела, и в волнении дожидалась визитера, который должен был появиться с минуты на минуту.
Открыв дверь и увидев перед собой довольно бесформенную, хотя и не безобразную фигуру, Лилечка внутренне поморщилась. Очень уж редко удается ей соединить приятное с полезным.
Как ни печально, но мужчины, которым выгодно отдаться, как правило, не являются мужчинами, которым приятно отдаться. И соответственно, наоборот.
– Что же вы стоите, товарищ майор? – прощебетала Лилечка. – Проходите, прошу вас!
И она проплыла перед слегка опешившим от откровенности ее наряда Тузовым в гостиную, соблазнительно виляя матово поблескивающими через шелк бедрами.
Тузов, на что уж и думать забыл о бабах, все свои интересы последних лет сосредоточив на алкоголе, и тот засмотрелся на тугие ягодицы, которыми покачивала хозяйка квартиры. Даже что-то слегка шевельнулось в его брюках. Впрочем, не сильно, а так, лениво.
«Не отвлекаться! – сказал сам себе Тузов. – Дело прежде всего. И нечего голову морочить!»
– Гражданка… э-э… Воловик? – спросил он. – Лилия Николаевна?
– А что, собственно? – спросила Лилечка слегка надменно, поскольку мгновенно почувствовала, что ее первая атака оказалась безрезультатной. – Да, это я. Вы не ошиблись? Чем обязана, господин майор?
Тузов поморщился. Он терпеть не мог, когда его называли «господином». Какой он, к дьяволу, господин, если в кармане у него ни гроша?..
«Постой-ка! – вспомнил он вдруг. – Как это, ни гроша? Зато куча центов! И даже не центов, а самых настоящих долларов!»
Воспоминание о полученном от Чернышевского авансе резко подняло настроение!
Ну до чего же он привык к своей нищенской жизни на конторскую зарплату! В кармане куча долларов, а он себя неимущим считает!
Вот ведь въелось! Как банный лист. Как родимое пятно ельцинской эпохи.
– Вы мне пока ничем не обязаны, Лилия Николаевна, – весело заявил Тузов. – Но бог даст, я сумею оказать вам очень важную услугу. Все зависит от вашего расположения ко мне, как представителя известной вам структуры. Ваша судьба в ваших руках.
«Что-то не слишком понятно изъясняется этот фээсбэшник, – подумала Лилечка. – Он явно намекает на что-то. Но на что?»
– Я готова вам помочь, – сказала она вслух. – Тем более, что это будет, как вы говорите, в моих интересах. В ваших словах прозвучало предостережение, правда, я не совсем понимаю, от каких именно грозящих мне опасностей вы меня предостерегаете?
– Прежде всего, от опрометчивых поступков, – рассудительно заявил Тузов, ощущая себя раза в три старше своей собеседницы, хотя на самом деле он был старше ее всего лет на десять. – Вы молоды и безрассудны, а молодость, как известно, слишком легко совершает поступки, о которых потом сожалеет.
«Знает, гад! – подумала Лилечка. – Все знает! Сейчас деньги начнет просить! Вот сволочь! Сколько же ему дать? Десять тысяч?»
– Вот сейчас, например, – продолжал Тузов. – Вы так соблазнительно трясете передо мной своей грудью, что будь я не при исполнении своих обязанностей, я должен был бы вас просто изнасиловать!
– Что?! – успела вставить пораженная Лилечка. – Да как вы…
– Заткнись, шлюха! – заорал на нее Тузов. – Ты думаешь – потрясла перед носом у офицера ФСБ своими обвислыми титьками, и он забыл, зачем пришел?! Ты жестоко просчиталась, потаскушка! Ты ответишь мне на все вопросы, от которых хотела бы увильнуть! Можешь считать это допросом! А если ты не станешь отвечать, я вызову машину и отвезу тебя в Лефортово! Там надзиратели охочи до таких сочных бабенок, как ты! Ты у меня там всех обслужишь, и не по одному разу! Там тебе устроят интенсификацию трудовой деятельности. Ма-алчать! На вопросы отвечать быстро, не задумываясь! И только правду! Я сразу пойму, где ты соврала. Только попробуй! Ты и не заметишь, как окажешься в общей камере, в мужской причем. В этом вот своем балахоне. Там тебе месяц распрямиться не дадут – раком стоять будешь! Отвечать не задумываясь! Когда последний раз видела Панфилова? Ну! Быстро!
В представлении Тузова, который допросы сам практически никогда не вел, избранная им тактика разговора была верхом оригинальности и должна была оказаться очень эффективной. Расслабив собеседницу светским тоном, он неожиданно переходит на откровенный грубый прессинг и психологически зажимает бабенку.
Она все ему выложит! Все, что только знает! И даже то, что не знает! Впрочем, это-то ему за каким чертом? Он же не признание для суда из нее выжимает… Что-то он, похоже, перестарался.
– Не зна-аю ника-акого Па-анфилова-а, – испуганно подвывала ошеломленная его напором Лилечка. – Что вам от меня нужно?
– От тебя лично – ничего, – буркнул Тузов. – Ты это, срамоту прикрой все же. А то сидишь тут… Как в бане, ей-богу, в раздевалке.
Лилечка не шевельнулась. Она все еще была шокирована наездом.
Тузов достал из кармана фотографию – старую, еще времен «царствования» в Запрудном удачливого бизнесмена Панфилова.
– Позвольте! – воскликнула Лилечка. – Так что же вы сразу-то не сказали, что это и есть ваш Панфилов, которого вы ищете? Что же вы мне голову морочите?! Этого человека я знаю!
У Лилечки просто душа из пяток вернулась на свое прежнее место, когда Тузов показал ей фотографию. Она расскажет все, что знает. Конечно, расскажет. И пусть этих придурков ловят! А еще лучше, пусть их пристрелят при задержании.
Тогда уж точно все концы будут спрятаны. Потому что, если кто и знает теперь о ее причастности к убийству сына ее бывшего мужа, то только они, – эти самые Панфилов и… И, кажется, Макеев. Ну точно, Макеев!
– С ним был еще один! – заторопилась Лилечка. – Толстый такой. Его фамилия Макеев. Не знаю, зачем они вам нужны, но мне приходилось с ними сталкиваться. Я их очень хорошо помню.
Еще бы ей не очень хорошо их помнить. Ведь она осталась должна им ровно один миллион долларов за то, что они помогли ей добыть доказательства смерти ее мужа. Таков был договор, который Лилечке очень не хотелось выполнять. И так уже миллион она им заплатила. Ровно половину того, о чем договаривались.
Ознакомительная версия.
