Прежде чем вставить в винтовку обойму, он тщательно осмотрел в обойме все патроны, словно проверяя гладкость пули. Смена пули была заметна. Специальная выглядела не совсем так, как обычная, может быть, угол заострения был более тупым. Это даже эмир Гулоханов заметил.
Первым на лестничную площадку вышел Залимхан, постоял, прислушался, потом открыл квартирную дверь шире и выпустил эмира. Эмир поднялся по вертикальной металлической лестнице на две ступени, открыл замок от выхода на крышу, побрызгал из баллончика маслом на петли и без скрипа поднял люк. Наверху, над люком, была тесная будка. Поднявшись в будку, Гулоханов остался там. Башир тут же вынес два свернутых матраца и передал эмиру, а сам сразу вернулся к кухонному окну. Задача подрывника — контролировать оба подъезда к дому и в случае опасности привести в действие заложенное взрывное устройство.
Последним из квартиры, когда Абдулджабар уже расстелил матрацы, вышел Адам Аллахвердиев с винтовкой и сразу передал ее эмиру. Все это делалось без единого звука, без единого слова. Как только крышка люка опустилась, Залимхан оделся и вышел, чтобы прогреть машину, выехать из двора и ждать группу уже на улице. Если придется взрывать проезды, неизвестно, как после этого удастся выехать. Поэтому машину решили оставить на улице, добежать до нее не долго…
Старший лейтенант Россомахин предвидел, что все так и произойдет. Он доложил комбату о работе взводов. Лейтенант Лутченков при этом присутствовал, но, как младший по званию, только подтверждал сказанное своим молчанием. Подполковник Луковишников принял рапорта командиров взводов, повертел их в руках и задал естественный вопрос:
— А остальные бандиты Карима Каримуллаева и Абдулджабара Гулоханова? Я понимаю, что у бандитов были потери, но джамааты… банды то есть, у того и другого были большие, и остатки этих банд где-то еще бродят. Если мы с командиром отряда сейчас поедем с вашими рапортами в оперативный штаб антитеррористического комитета, нам сразу зададут этот вопрос.
— Мы не в курсе, товарищ подполковник, — признался Россомахин. — У нас ведь даже приказа на уничтожение самого Каримуллаева не было. Мы на свой страх и риск организовали преследование, вызвали вертолеты и уничтожили эмира. Антитеррористический комитет должен быть в курсе.
— Да, нам дважды звонили в штаб, интересовались, не вернулись ли вы. А почему сразу поиск не предприняли?
— У нас, во-первых, были на исходе патроны, во-вторых, солдаты уже почти сутки без питания. Вы же сами нас в воздухе развернули, товарищ подполковник, при возвращении с другой операции. Мы к этой не готовились.
— Понятно. Но рекомендую — готовьтесь. Кормите пока солдат, набивайте магазины патронами. Мы с командиром отряда в оперативный штаб поедем. И я почти уверен, будет приказ на поиск оставшихся. Придется прочесывать все близлежащие долины. И дальние тоже. Понимаете, почему и дальние?
— Искать базу Гулоханова… — предположил лейтенант Лутченков.
— Точно так. Это мое предположение. Конечно, резонным было бы посчитать, что часть бандитов по домам разбежится. Наверняка часть уже разбежалась. Но это пусть участковые в селах суетятся. А те, кто не рискнул в село возвращаться, вероятно, ушел на базу Абдулджабара Гулоханова. Я запрошу заранее все данные по его базе. Может, что-то у ФСБ есть.
— У них есть их номер телефона, пусть проведут биллинг. И предоставят нам карту, где трубка Абдулджабара «засветилась». Наверняка со своей базы он несколько разговоров проводил. К самому Гулоханову нас майор Исправников пока не подпускает, так пусть хоть к его базе подпустит. А там, глядишь, и эмир от ФСБ уйдет, и на базу вернется…
— Ладно. Я сейчас же ФСБ и запрошу. Но вы готовьте взводы…
— Товарищ подполковник, — чуть не взмолился Россомахин. — Солдаты на ногах уже больше суток. Скоро ночь. Им бы хоть до утра отоспаться.
— Хорошо. До утра, думаю, я время смогу оттянуть. Все равно скоро стемнеет. Тогда сразу после ужина укладывайте солдат, пусть отсыпаются. Утром вставать будут еще в темноте. На поиск вертолеты едва ли выделят, а машины я закажу. Хотя, говорите, в автобате большие потери…
— Есть кому за руль сесть. Две машины всегда выделить смогут. И обязательно… Мы с ним уже сработались… Водитель там у них есть. Рядовой Ладогин. Пусть его пошлют с нами…
— Хорошо. Ждите моего возвращения. Как приеду, вызову… Сообщу обстановку…
На крыше в самом деле, как и ожидал Абдулджабар, было холодно, даже толстые матрацы моментально стали ледяными. В горах даже зимой не бывает так холодно, казалось эмиру. Обстановку скрашивал только вид, открывающийся с крыши. Город проснулся и весь светился огнями. Центр судоремонта «Звездочка» тоже светился, только свет там был другим. Фонарей, как на улицах, за зданиями цехов видно не было. Но каждый цех имел на крышах оконные фонари, и из них выходил свет, освещающий крыши и все вокруг.
Время шло, стало светать, и один за другим начали гаснуть фонари уличного освещения. Рассвет буквально накатывался на город откуда-то с юга. Наступал день. Сумрачный и тяжелый, с легкой дымкой.
— Не сильно замерз? — спросил Абдулджабар снайпера.
— Терплю.
— Руки под одежду засунь, так легче будет холод переносить.
Адам послушно сунул посиневшие кисти рук в брюки, а Гулоханов посмотрел на часы, мысленно давая снайперу пять минут на согревание рук. Они не должны дергаться при стрельбе. Тем более дистанция здесь полтора километра. С такой дистанции Адам еще ни разу не стрелял.
Полковник Соловейчик тоже готовился. К моменту спуска на воду авианосца, то есть как раз тогда, когда по нему должны будут стрелять, группа захвата ФСБ будет сидеть в бронемашине «Тигр» и выедет по первому звонку. Ехать было не долго, не больше семи-восьми минут, бандиты не успеют покинуть дом. С командиром группы захвата полковник провел специальный инструктаж. Захват решено было проводить около подъезда. В сам подъезд не заходить. Если вдруг выйдет из подъезда кто-то другой с откровенно кавказским лицом, тоже захватывать и укладывать на землю. Разбираться со всеми можно будет потом. Но, на всякий случай, полковник Соловейчик дал командиру группы захвата просмотреть два видеосюжета, где банду эмира Гулоханова снимали скрытыми видеокамерами инспекторы дорожной полиции и хозяин придорожного кафе, тоже дагестанец, но давно уже сотрудничающий со спецслужбами. Особо полковник предупредил командира группы захвата о Залимхане Иналове, который считается в джамаате Гулоханова чуть ли не штатным кулачным бойцом. Этого лучше сразу отправить в глубокий нокаут, сковать руки наручниками, а потом уже разбираться с ним.
— Справитесь? Четверо опытных боевиков…
— Можете не сомневаться, товарищ полковник. И не таких ломали… — посмеиваясь над опасениями Соловейчика, ответил командир.
— В крайнем случае разрешаю стрелять на поражение. Хотя самого эмира Гулоханова желательно взять живым.
— Сделаем. Без проблем… У меня такие ребята, что…
И все же полковник сомневался, поэтому приказал выставить заслон из бронетранспортера и второй бронемашины «Тигр» на двадцать третьем километре от Северодвинска. Там есть площадка около поста ГИБДД. Все машины с трассы следовало загонять на эту площадку, а бронетехникой перекрыть движение, но только в самый последний момент. До появления микроавтобуса бронемашинам следует прятаться за постом или за другими машинами. И выехать на дорогу неожиданно. Микроавтобус разрешалось даже таранить. На всякий случай, чтобы собрать как можно больше машин на площадке и иметь возможность за ними спрятаться, следует дорогу перекрывать в ту и в другую сторону. До этого поста на дороге были еще два точно таких же, но полковник Соловейчик считал себя хорошим психологом, если бандиты прорвутся, поедут именно этой трассой. Наверняка предположат, что на посту ГИБДД их попытаются задержать, и будут настороже. Но первый пост их пропустит, затем и второй, к третьему же они расслабятся. А там их будут дожидаться.
Отдав все распоряжения, полковник Соловейчик вызвал к себе подполковника Личутина и, чтобы убить время, оставшееся до начала действий, предложил сыграть несколько партий в шахматы. Личутин предложил было полковнику поспать хотя бы полтора часа, но Соловейчик знал, как тяжело ему просыпаться даже при необходимости, и предпочитал вообще не ложиться. Личутин предложил позвать дежурных офицеров оперативного отдела и сыграть в домино, поскольку шахматы он не любил и умел только переставлять фигуры, не больше. Домино не устроило Соловейчика. Тогда решено было убить время за картами вместе с теми же офицерами оперативного отдела. Играли по мелочи в «храпа» до самого момента выезда на «Звездочку»…
Подполковник Луковишников вернулся поздно. Старший лейтенант Россомахин и лейтенант Лутченков сидели в ожидании звонка комбата в ротной канцелярии, пили чай, чтобы побороть постоянно наступающую сонливость. Комбат пригласил командиров взводов к себе в штаб отряда.
