Но англичане на это говорят «Time is on our side» — время не на нашей стороне. Грех, конечно, в моем положении жаловаться на хроническое недосыпание. Но полное ограничение подвижности делает мое состояние предельно опасным. Вместе с кроватью далеко не убежишь. Да еще майор Растопчин объявит в дополнительный розыск за похищение кровати в госпитале.
По большому счету я был человеком без комплексов и с отличным пониманием расстановки реальных сил в мире, в котором жил. Я хорошо понимал, что такое мимикрия в обществе. И потому в одной обстановке я мог быть одним человеком, в другой — совершенно иным. Я никогда не лез на рожон, хотя порой и срывался, когда нервы сдавали. Как было в зиндане с майором внутренних войск. Однако чаще всего я хорошо знал свое место и умел избежать крупных неприятностей.
При этом, прекрасно умея за себя постоять, я всегда понимал, что против пули никакие навыки айкидо не помогут и всегда нужно ориентироваться не на киношное восприятие любой возможной схватки, а на свои реальные возможности и возможности твоих противников. У них, как правило, возможностей бывает больше. И тогда отсутствие комплексов и гордыни позволяло мне осознать истинные ценности заповедей Господних. Я понимал, что я — «прах. Человек — как трава, дни его, как цветок полевой, так отцветает он, потому что ветр прошел по нему — и нет его, и место его больше не узнает его»[9], меня, то есть. И потому я не пытался бездумно подставить голову, если не мог ее отстоять и не чувствовал себя трусом, если бежал от удара или пули…
Это еще удивительно, как я там улизнул, дома. Сразу не лежала у меня душа идти к Рамазану. Но уговорил Вячеслав Анатольевич. Баринов — директор казино.
— Там обычно идет такая игра, какую ты и в жизни не видел. В Монте-Карло и в Лас-Вегасе на такие деньги не играют. Серьезные люди собираются…
Это мне «леща» так подбросил, чтобы я возгордился до того, чтобы нос держать выше уровня глаз, чтобы ретивое в груди заиграло. Профессиональное, то есть, тщеславие во мне будил. И чем дальше, тем больше.
— И Рамазан очень просил прислать человека твоего профиля. Я сам в прошлый раз нашел в колоде лишнего короля. Значит, кто-то шельмует. Поиграешь, я не сомневаюсь — выиграешь, и проследишь за игроками. Надо вычислить ихнего шулера. Рамазан просил… Войди в положение… Я тебе рабочую смену поставлю. И даже денег на игру дам.
И я поехал. Конечно, не на лесть «потащился». Характер у меня не такой, чтобы настолько дешево купиться. Просто неудобным показалось начальству отказывать. Тем более что Вячеслав Анатольевич ко мне всегда хорошо относился. Именно он меня отсылал на обучение в Кустанай, где казино раньше нашего открылось и при нем школа крупье. Оплачивал обучение, естественно, Рамазан. А потом уже сам Рамазан подгонял нескольких серьезных спецов с «зоны» — отдельным фокусам меня и крупье обучали, чтобы в случае чего за столом мог «каталу» усечь. За это мне тоже следовало расплачиваться, хотя толку в этих спецах я лично видел мало. Все это я сам умел, и гораздо лучше, чем они. И в обучении мне только толчок дали и определенные навыки для пальцев. Остальное я приобретал самостоятельно, разрабатывая то, что мне от бога дано было — зрительную память, которую многие называли феноменальной. В действительности такая память у многих есть, только люди ее не разрабатывают и не совершенствуют. Я специальную литературу по этому делу штудировал. Вообще, память развивается легко. Я и развивал.
Короче, поехать в гости к хозяину я согласился, хотя и понимал, что буду там лишним.
Поехали вечером. Директор выдал мне пять тысяч баксов. Для игры это большие деньги. Бывает, в рулетку кто-то просадит и вдвое больше. Но за карточным столом, как правило, игра мельче идет.
— Это и за сегодняшнюю работу. Деньги не возвращаешь. Нехило — пять «зеленых» кусков за один вечер? — Баринов так свою щедрость хвалил. Или щедрость Рамазана, но тоже через себя.
— Нехило, — согласился я.
Захватил я и все свои небольшие сбережения — на машину откладывал. На новую пока не хватало, а старую покупать желания не возникло. Показалось это не слишком серьезным. Подумал тогда: если уж идет где-то крупная игра, то принимать в ней участие надо по-крупному.
Публика собралась разношерстная даже по возрасту. Но уже по тому, как они держали себя, я понял, что все или при должностях, или при деньгах. Хотя одно другому, как правило, не мешает. Сначала было небольшое застолье. Мы пришли уже в разгар его. Почему-то опоздали. Впрочем, понятно почему. Меня привели не поесть, выпить и пообщаться, завязать связи, а играть и вылавливать шулера. Я незаметно присматривался к гостям, определяя по рукам способность к передергиванию карт. Таких оказалось мало. Но будут ли они играть? Вообще, вся компания собралась не для игры. У них какие-то свои интересы. По двое, по трое уединялись и беседовали. Меня это мало касалось, и я больше посматривал на столы под зеленым сукном, специальные столы, расположенные ближе к другой стене.
Вячеслав Анатольевич представил меня Рамазану.
— Это наш охранник…
— Зачем мне охранник? — Рамазан посмотрел на меня, как удав на кролика, того и гляди — проглотит. — У меня своей охраны хватает. Я просил привести игрока!
— Охрана, Рамазан, бывает разная, — директор откровенно лебезил перед хозяином.
Противно сюсюкал и скользко улыбался. — Одни охранники двери охраняют, а другие — финансовые интересы заведения. Смотрят, кто как играет. Если «катала» появится, «каталу» надо тихо обыграть. Чтобы другие клиенты не устроили скандал. И чтобы заведение не пострадало. Шурик у нас из таких. Антишулер — это так неофициально называется. Он как раз «катал» и обыгрывает. Охраняет наши интересы.
Рамазан ничего не ответил. А взгляд у него был такой, что понять что-либо невозможно. Будто у него глаза татуированы и это мешает рассмотреть их выражение. Белки у него в самом деле, как татуировкой, были покрыты множеством мелких красных сосудов. Оттого и глаза выглядели красными и уставшими. А злые желтые волчьи зрачки на красном фоне смотрятся особо безжалостными.
Потом сели играть. В этой компании, как я услышал, всегда играли только в покер. Покер вообще-то у американцев очень популярен. А как наши богачи без подражания прожить могут? Им обязательно покер подавай. У меня в покере большой практики не было, хотя я в дом к Рамазану пришел не для того, чтобы практику получать, а чтобы свою работу делать. Практика при этом мало что решала, а решали все только навыки антишулера. На этом я и сосредоточился.
Поначалу карта не шла ни к кому. Напротив меня сидел скандально известный в городе артист местного областного театра, весьма популярный, кажется, весь в званиях. Но никогда бы не подумал, что он человек состоятельный, одевается всегда кое-как и пьет вроде бы часто, однако для игры выложил такую пачку баксов, что я со своими пятью тысячами почувствовал себя мальчиком. У других пачки были не менее солидные.
Артист постоянно мутил воду. Заводил компанию. Я для начала не лез на рожон, присматривался к соперникам и к колоде. Карты оказались пластиковыми. У этих «рубашка» не разлинованная, а с картинкой. Такие запоминать труднее. Надо дать время всей колоде несколько раз по рукам пройти, тогда уже у каждой карты появляется своя характерная отметина. И я слегка отмечал ногтем то в одном месте, то в другом. Естественно, для постороннего не тренированного глаза это незаметно. Когда я уже присмотрелся, то дважды сумел определить карты Рамазана и несколько раз — карты артиста. Значит, теперь можно было играть, но чтобы поднять банк, недостаточно играть одному. Надо, чтобы кому-то еще «поперло». Сначала «поперло» Рамазану. Дважды он брал инициативу на себя. Первый раз удачно, во второй раз при смене карт ему пришла такая лабуда, что он даже «отвечать» в банк отказался и сбросил карты. И правильно сделал.
А артист все лез. И даже выигрывал, сохраняя совершенно невозмутимое лицо. Словно так и должно было быть. На то он и артист. Я уже «отдал» тысячу баксов, пока разобрался наконец с колодой основательно. И тут карта пошла всем. Сначала сильно «поднимал» игру тот, которого называли полковником. На армейца он был похож мало. Скорее, мент или внутривойсковик. Он рассчитывал на «каре», и я видел, как он мучается, посматривая на колоду. Полковник старался вспомнить очередность карт при прошлой игре. Но в своей памяти уверен не был. Когда мы остались с ним вдвоем — даже артист не полез со своей единственной «парой», мне пришлось достать свои деньги, потому что все, полученное от Вячеслава Анатольевича, я уже выложил на стол. Я играл наверняка, потому что знал — полковник будет менять две карты. Ему для полного счастья нужна была дама. А дама должна была идти в колоде четвертой.
Я не заглядывал в колоду даже после того, когда со своим «трояком» взял банк. Считать за столом выигранные деньги неприлично, но навскидку я знал, что выиграл примерно тридцать две тысячи баксов. Это, естественно, оказалось только началом. Любой игрок знает, что карта не лошадь, к утру да повезет. Если игра началась по-крупному, она не свернется сразу.
