Здесь кустов, дающих густую тень, уже не было, а только голые скалы, освещенные призрачным, мертвенно-бледным светом большой луны…
«Пост» был оборудован в виде пулеметного гнезда, сложенного из базальтовых валунов, на троих-четверых человек…
Это было классическое фортификационное сооружение, в котором при желании можно было продержаться не меньше часа, если иметь пулемет, конечно, сдерживая противника до подхода подкрепления…
Перевал представлял собой довольно узкую, метров тридцать, седловину с довольно крутыми склонами. И подняться по этим склонам, чтобы обойти перевал по гребню, без альпинистского снаряжения не было никакой возможности. По крайней мере, так казалось ночью…
А вот «гнездо» находилось метрах в пятнадцати над дорогой, на одном из склонов, и было сложено в виде полукольца с бойницами на скальном карнизе. И подняться к нему можно было по одной-единственной узкой тропинке…
Все это разведчики поняли, конечно же, не сразу…
Сначала, в тот момент, когда они уже были почти у самой седловины, Кот, который тоже был в этой тройке и шел впереди, припал к земле, укрылся за большим валуном и молча ткнул пальцем куда-то в склон. Присмотревшись, Мишка увидел то, что первым заметил его друг…
— Смотрим! — проговорил он беззвучно, одними губами.
Они прождали десять минут и наконец-то поняли, что в доте никого нет — ну не может человек, не прошедший специальную подготовку, пролежать без малейшего движения столько времени! А взяться такой подготовке у диких афганских горцев было попросту неоткуда!..
— Кот… — И опять это было произнесено почти беззвучно. — Сходи!
Призрачная безмолвная тень скользнула вдоль дороги и стала пробираться вверх по тропинке к «гнезду», словно это был и не человек вовсе, а привидение…
«…Хоть бы там и в самом деле никого не оказалось! — думал Мишка, наблюдая за своим другом. — Осторожнее, Котяра! Смотри в оба!..»
Прошло еще несколько минут томительного ожидания, и Док, напрягавший свои глаза так, что они едва не вылезали из орбит, увидел сигнал, который подал пулеметчик: «Чисто!»
Две минуты, и уже все трое сидели в «духовском» пулеметном гнезде…
— Классное местечко! — прошептал Кот. — Я бы со своей машинкой здесь пару часов «духов» смог бы продержать! Смотри, Док, какие здесь сектора — все как на ладони!
Через бойницы дота в лунном свете действительно просматривались подступы к перевалу с одной и с другой стороны…
— Нам здорово повезло, пацаны, что здесь никого нет! — ответил Док. — Будь здесь «бородатые», они засекли бы нас еще на дальних подходах…
— Что-то непонятно мне все это, земеля… — проговорил пулеметчик. — В кишлаке «бородатые» не только не дрыхнут, как сурки, но даже и около костра не сидят, как обычно, а бродят по окрестностям, как дурные привидения, а здесь вообще никого! Они, что, совсем тупые?
— Дети гор — дикий народ, дикие нравы, — проговорил третий разведчик, связист, Игорь Бочкарев, которому служить было еще до следующей весны.
— Ну-ка, Бочка, давай взводного на связь… Посоветуемся, а то и в самом деле херня какая-то получается… — сказал задумчиво Док. — Так как-то совсем неправильно…
Минута, и Док уже говорил в микрофон радиостанции:
— Гром-1, ответь Грому-2! Гром-1, ответь Грому-2!..
— На приеме! — услышал он голос лейтенанта в наушниках еще через полминуты. — Слушаю!
— Есть «гнездо», Ник! Пустое!..
— Принято, Док! — ответил взводный. — У нас новости!..
— На приеме!
— Пока ты шел к перевалу… Тут у нас один персонаж появился, Док… Пряник еще тот! Гордый, аж до самой задницы!.. Судя по всему, Хармамад в нашем кишлаке…
Эта новость была плохой… Теперь трое разведчиков были в километре от основной группы, и случись что непредвиденное или случайное, и между ними оказывался хорошо вооруженный и многочисленный отряд «непримиримых»…
Все это Мишка сообразил в считаные секунды:
— Мои действия, Ник?
Мишка уже заранее и без этого вопроса знал, как поступит его командир, потому что точно так же поступил бы и он сам, но… Армия есть армия, а в ней существует понятие — приказ…
Кто-то сейчас, из «бывалых полководцев», обязательно скажет, что такого офицера-командира, который оставляет на перевале в такой ситуации всего одну «боевую тройку», зная заранее, что на них могут попереть не менее полусотни боевиков, надо попросту отдать под суд за «полное служебное несоответствие», потому что эти парни практически обречены!.. И именно поэтому он, командир, отправляет туда, в эту большую задницу, своих самых лучших и самых опытных бойцов, а командовать этими героями командир доверяет, как правило, своему близкому и проверенному другу… Скажет, обязательно скажет!.. Только… Уважаемые Суворовы, Кутузовы, Наполеоны и Эйзенхауэры, вспомните на одну секунду, а доводилось ли вам лично бывать в шкуре того «ротного» или «взводного Ваньки», которому приходилось принимать именно такое нелегкое решение, имея на руках приказ от таких полководцев, как вы сами?!! И вспоминали ли вы в тот момент негласный закон не только спецназа, а вообще любых родов войск, который настойчиво шептал тебе на ухо: «Пусть лучше погибнут один-два бойца, чем все подразделение!..» И думали ли вы о том в тот момент, что вам, «великим полководцам», остаться вместо них тоже нельзя, потому что, идя на верную гибель, вы обезглавливаете все подразделение, тоже обрекая его на верную смерть! Вам нужно было не только выполнять приказ «великомудрого» штабного командования, но и спасать остальных солдат! Вспоминали, думали?!! Нет?!! Тогда и не говорите зря — языком болтать, не по горам бегать!!! «Не судите, и да не судимы будете!»
Поверьте!!! Просто поверьте на слово, потому что это из личного опыта, что если тебе и приходится принимать такое решение, то оно потом всю твою жизнь висит у тебя на шее тяжелым булыжником, давит тебе на плечи и не дает спать по ночам!.. Это даже не «высшая мера», когда один выстрел, хлоп, и все, отмучился раз и навсегда!.. Это «пожизненное заключение и каторга совести» для настоящего боевого офицера!..
И на такое самопожертвование всегда шли только добровольцы, потому что отправить бойца в такую задницу приказом мог только законченный болван, подонок и сволочь!.. Хотя… Иногда встречались и такие… Вот они-то как раз чаще всего и натягивали потом на свои жирные задницы брюки с генеральскими лампасами, хотя бывали и исключения, и генералами становились достойные того офицеры…
И уж во всяком случае, если командир с офицерскими погонами не законченная мразь, а настоящий русский офицер, то он, убедившись в безопасности или хотя бы относительной безопасности основной группы, всегда возвращался за теми или тем, кто дал им такую возможность — выполнить приказ, а заодно и вырваться из когтистых лап Костлявой… Потому что в спецназе всегда и во все времена существовал неписаный закон — «Из боя возвращаются все!» И неважно уже, живые ли, раненые ли, или погибшие… А иногда и в кусках разорванной плоти, собранной в плащ-палатку, но… Все равно все!.. Из боя возвращаются все!.. Он, этот офицер, возвращался, рискуя теперь уже только одной головой — своей собственной!.. И уж, конечно же, никогда этот офицер не оставался неблагодарным командиром после того, что совершили его солдаты!!!
…Лейтенант ответил через несколько минут тяжелого раздумья:
— Миха… Хармамада надо отсечь от перевала…
— Я понял, командир… Не говори лишнего, командир… Мы остаемся…
— Добро, сержант… — Нет, не было еще ничего тяжелее в жизни лейтенанта Николаева, чем это, принятое этой ночью решение. — Тогда так… Отправляю к тебе «тройку»[23] Кирпичева, Док, пацаны уже сами вызвались… Сейчас 21.10… Они будут у тебя в 21.30… Ты должен укрепиться и перекрыть дорогу через перевал на ту сторону… Ребята приволокут к тебе пару коробок с пулеметными лентами для Кота и «Шмель» на всякий пожарный… Я начну работать в 4.00 на «собачьей вахте»… Задача тебе, сержант, — не пропустить «генерала» в Дайлакор, иначе он уйдет… Постарайся, Миша… Продержаться надо будет не больше часа — в 5 утра уже светает, и я смогу вызвать «горбатых»…
— Сделаем, Ник… Сделаем, как надо!..
— И еще… Прямо сейчас посмотри пути отхода!.. Если поймешь, что удержать «генерала» на этой стороне хребта нет возможности, то уходите с перевала на гребень!.. Мы его потом, в другой раз отловим, а пацанов ты обязан сохранить! Это приказ, сержант! Как понял?
— Понял, командир…
— Удачи тебе, Док… Держись!
— Всем нам удачи, Леша!
— Отбой!
— Конец связи!
Миша отдал переговорник рации и посмотрел на своих бойцов. А те в ответ вопрошали немыми взглядами.
— Хармамад в Ингараке… Мы остаемся здесь, мужики… Этот шакал не должен проскочить на ту сторону…
