Ознакомительная версия.
Катя и Хельга смотрели на Аль-Хитаба. Тот устало махнул рукой.
— Пропустить. — Он перевел взгляд на Хельгу с Сабуровой. — Только ни одного слова.
В камере появились Карл и Мартин. Они шумно дышали, возможно, на улице даже пришлось бороться с боевиками, преграждавшими путь. Дайверы вели себя с повстанцами достаточно нагло, зная, что Надим очень дорожит ими.
— Убедились, что с ними все в порядке? — спросил Аль-Хитаб. — Я свои слова всегда держу.
— С вами все хорошо? — спросил Карл.
Хельга и Катя кивнули.
— Вопрос исчерпан? — поинтересовался Надим. — Рука уже в норме? Можно работать?
— Еще один день, — ответил дайвер.
— Посмотрим, — пообещал Аль-Хитаб.
— Почему они в таких условиях? — спросил, наглея, Карл.
— Им принесут еще один тюфяк, постельное белье и кое-что из мебели. Многие мои люди живут еще в худших условиях. К тому же это помещение — одно из самых безопасных при обстреле, — сказал Надим. — Я надеюсь на взаимность. Вы обязаны выложиться по полной, если желаете им добра.
И тут Мартин обнаглел еще больше, почувствовав слабину полевого командира.
— Хельга — моя жена, — сказал он.
— Не жена, а невеста, — поправил Аль-Хитаб.
— У нас, европейцев, это одно и то же, — возразил Мартин. — Мы привыкли быть вместе. По ночам она будет со мной. Иначе мы будем ждать, пока появятся инструменты для работы.
Надим молчал, думал, наконец произнес:
— Инструменты будут завтра. Хорошо, я согласен.
Кате хотелось возразить, сказать, что ночью они предпримут с Хельгой еще одну попытку побега. Как? Она еще не придумала, но не существует же безвыходных ситуаций. Сабурова сделала вид, что обрадовалась, обняла Хельгу, громко произнесла:
— Я счастлива за вас, — а сама шепнула Юхансон: — Не спеши уходить сразу, я должна тебе кое-что сказать, — и тут же отстранилась.
— Мне надо собрать вещи, — затем Хельга стыдливо добавила: — и помыться.
Надим, Карл с Мартином и боевики покинули камеру, лязгнул засов. Обессилевшая Хельга привалилась к стене.
— Я чуть с ума не сошла. Он же все правильно просчитал.
— Но нам удалось его обмануть. Хорошо, что в последний момент мы передумали зарывать одежду и оружие под тюфяком, а закопали все у входа, там, где они стояли.
Теперь уже молодые женщины обнялись абсолютно искренне.
— Твоим друзьям легче, они на воле, — прошептала Хельга.
— Не думаю, что им от этого легче, — сказала Катя. — Возможно, даже сложнее. Теперь слушай и запоминай. Я все понимаю про вашу ночь с Мартином. Но между делом ты должна будешь сказать ему следующее, а он — сделать это.
— Что именно? Я сделаю все, если это принесет свободу.
— От тебя немногое требуется… — И Катя зашептала так тихо, что даже Хельга с трудом разбирала слова.
— Ты все поняла? — переспросила Сабурова.
— Ты отлично придумала, — заулыбалась Хельга. — А теперь я помогу тебе затолкать солому обратно в матрас. Одной неудобно. Хорошо то, что хорошо кончается.
— Еще ничего не кончилось.
— Я имею в виду наш неудавшийся побег, — объяснила Хельга.
— Мы только вернулись в ту же точку, из какой отправились, — предостерегла Сабурова.
— Зато без потерь с нашей стороны.
Женщины в четыре руки принялись заталкивать солому в тюфяк.
В яхт-клубе небольшого курортного городка Эль-Мирим мирно покачивались у стенки немногочисленные оставшиеся здесь плавсредства, принадлежавшие далеко не бедным владельцам здешних особняков. Сами владельцы давно покинули их. Те, у кого имелись деньги, предпочли перебраться в другие, более спокойные страны или хотя бы в Дамаск. Кто-то имел там квартиры, кто-то подселялся к родственникам.
Высыпанная из камней и бетонных блоков дамба прикрывала яхт-клуб от морских волн. В естественных пустотах жили худые бездомные коты — они успешно охотились на выползающих погреться на солнце крабов.
Саблин и Зиганиди оставили арендованный джип на стоянке перед яхт-клубом, благо свободного места хватало с лихвой, и по узкой дорожке, проложенной по камням, направились к причалу. У стеклянной будки охранника, обложенной мешками с песком, их остановил сирийский военный.
— Нас ждут, — коротко пояснил Виталий, указывая рукой на ряд яхт, и тут же достал пропуск, выданный сирийской военной разведкой, который открывал практически все двери.
Сержант сбросил с себя вальяжный вид, подобрался, коротко разрешил:
— Проходите.
Виталий с Николаем шли вдоль воды.
— Пейзажи-то какие, — вздохнул Саблин, — В них бы отпуск провести.
— Вместе с Катей, — напомнил Зиганиди. — Хотя по мне отдыхать лучше в средней полосе. Речка, озеро, луг, лес, деревня, — мечтательно проговорил он.
— Конечно, ты в Новороссийске родился и вырос — возле моря. Вот для тебя лес с грибами и речной рыбалкой — экзотика. Отдыхать всегда тянет в экзотических местах.
Зиганиди вздохнул.
— Какая-то неудачная у нас командировка на этот раз. Казалось, что управимся быстро.
— Человек предполагает, а судьба располагает, — отделался дежурной банальностью Саблин.
— Я больше всего за Катю переживаю.
— Знаешь, что бы она сказала на твои слова?
— Догадываюсь.
— Мол, ты ее сейчас неправильно воспринимаешь. Она не слабая женщина, а боевой пловец, способный самостоятельно найти выход из любой ситуации.
— Могла бы — нашла, — резонно возразил каплей.
— Ты только таких слов при Нагибине не произноси, — напомнил Николай. — Он упаднических настроений не одобряет.
— Молчу, молчу…
Саблин с Николаем остановились возле яхты, с которой на стенку были переброшены мостки. Яхта была той самой, арендованной Нагибиным. Вот только на ней не осталось и следа от ночного обстрела. Новенькое лобовое стекло отливало чистейшим блеском. Все пулевые отверстия в стеклопластиковом корпусе были аккуратно зашпаклеваны и закрашены.
— Отмарафетили так, словно на продажу собираются выставлять, — сказал каплей.
— Деньги все могут, — усмехнулся Зиганиди. — Арабы ленивые, но при должном финансировании начинают крутиться.
На корме стояли два новеньких водных скутера, выкрашенных в цвет морской лазури с сероватыми разводами. Они казались частью морской волны, вырезанной лазерным принтером.
— Есть кто на борту? — Саблин постучал по деревянному поручню.
— А вы как думали? — донеслось из каюты, и Нагибин собственной персоной показался на палубе.
Одет он был достаточно легкомысленно для контр-адмирала. Правда, приходилось учитывать, что для большинства он находится в Сирии инкогнито. Легкие светлые джинсы, майка с коротким рукавом, бейсболка с длинным козырьком.
— Здравия желаем, товарищ контр-адмирал, — тихо за двоих произнес Саблин.
— Ты бы, каплей, еще в струнку вытянулся, гаркнул приветствие и честь бы отдал.
— Нельзя, товарищ контр-адмирал.
— Конспирация?
— Нет, с непокрытой головой честь отдавать нельзя.
— Резонно. Проходите, парни. У меня есть кое-что новое для вас.
— Разрешите узнать, эти водные скутеры для нас? — спросил Виталий.
— Логично мыслишь. Вас двое и скутеров два. Для вас.
Даже на палубе водные скутеры попахивали свежей краской. Явно, что из кричаще-ярких их закамуфлировали новой лазурной расцветкой под море. Вряд ли нанимали автомобильного маляра — зачем еще один человек, который задумается: а зачем такое понадобилось? Скорее всего, Нагибин сам перекрасил их уже на палубе из краскопульта. Об этом свидетельствовали и не слишком умело нанесенная краска, и подтеки-капли. Саблин представил себе контр-адмирала с пульверизатором в руках и улыбнулся. Однако спрашивать у Федора Ильича, правильно ли догадался, не стал. А вот Зиганиди не до конца просек ситуацию.
— Извините, товарищ контр-адмирал, вы сколько за покраску скутеров заплатили?
— А что такое? — настороженно поднял брови Федор Ильич.
— Арабы, как всегда, схалтурили. За такую перекраску руки отбивать надо. Сами посмотрите…
— Ничего не заплатил. Скутеры мне в виде бонуса за ремонт яхты перекрасили. Да и не важно. Нам здесь долго рассиживаться не придется. И это я говорю не от излишнего оптимизма.
— Тогда ясно, — согласился Николай.
— Прошу в каюту.
Саблин и Зиганиди спустились вниз. Нагибин осмотрелся. Яхт-клуб был пуст так, словно над ним несколько минут тому назад взорвалась нейтронная бомба. И все же, спустившись, он закрыл дверь с иллюминатором. В каюте света хватало. На обшивке виднелась парочка еще не заделанных пулевых отверстий. Возле них торчали отколотые щепки.
— Ремонт успели сделать только снаружи, — пояснил Нагибин, отламывая одну из щепок. — Устраивайтесь, — указал рукой на вторую кровать.
Ознакомительная версия.
