К «юкону» они вернулись незадолго до половины седьмого. Проверили оружие. Нигли сунула «стейр» во внутренний карман, забросила «хеклер-коч» на плечо.
– До встречи, – шепнула она и, пройдя по кладбищу на запад, растворилась в темноте.
Ричер встал спиной к западной стене колокольни, прикидывая направление на «тахо». Потом зашел за «юкон», прислонился к его задней дверце и стал дожидаться рассвета.
Рассвет наступал медленно и величаво. Длинные, высокие облака окрасились в красный цвет. Ричер залез в «юкон», включил двигатель. Заставил его взреветь погромче, потом включил на полную мощность радио и открыл водительскую дверцу, чтобы музыка разнеслась в рассветной тишине. Затем взял М-16, снял ее с предохранителя, прижал к плечу и выпустил три пули на запад и немного южнее, в сторону спрятанного «тахо». И тут же услышал три ответных выстрела Нигли. Та находилась метрах в ста к югу от «тахо» и стреляла прямо на север. Он выстрелил снова. Она тоже.
Никакой реакции. На секунду ему показалось, что те двое уже укатили. Потом он увидел «тахо», выскочивший из травы метрах в ста пятидесяти от него. Машина взлетела, оторвавшись от земли всеми четырьмя колесами, грохнулась оземь и, набирая скорость, понеслась на запад.
Ричер бросил винтовку на заднее сиденье «юкона», захлопнул дверцу, вырубил радио и прямо через кладбище рванул на запад. Машина, проломив деревянный забор, нырнула в траву. Почва тут была кошмарная. Ричер, ведя машину одной рукой, другой пристегнул ремень безопасности. Он увидел Нигли и ударил по тормозам. Нигли рванула на себя дверцу машины, запрыгнула внутрь, пристегнулась и зажала «хеклер-коч» между коленями.
Машина полетела вперед. Ричер забирал на север, пока не обнаружил след, оставленный «тахо» на траве. Пристроился между колеями и вдавил педаль газа. Езда оставляла у него впечатление непрерывного избиения.
Машина шла на скорости около восьмидесяти километров в час. Потом ста. Чем быстрее несся «юкон», тем более легкой казалась дорога. Просто потому, что он проводил больше времени в воздухе.
– Вон они, – сказала Нигли.
Они были метрах в двухстах впереди – то появлялись, взлетая над морем травы, то пропадали, опускаясь в нее. Ричер продолжал преследование. Он довел расстояние между машинами до ста метров да так его и держал.
Скоро они были уже километрах в пятнадцати к западу от Грейса и ощущали себя основательно поколоченными в кулачном бою. При каждом подскоке машины Ричер ударялся головой о потолок кабины. Нигли подпрыгивала рядом.
Еще через пятнадцать километров убийственной езды пейзаж за окном изменился. Они были черт знает где. Почву здесь покрывал снег. Движение обеих машин замедлилось. Еще через полтора километра погоня превратилась в смехотворную процессию, движущуюся со скоростью тридцать километров в час. Машины спускались по откосам в сорок пять градусов, зарывались в скопившийся на дне очередного оврага снег и выползали наверх. Овраги тут были в три-пять метров глубиной.
– Пора, – сказал Ричер. – Сгодится любой из оврагов – снег укроет их до весны.
«Тахо» перевалил подъем и скрылся из виду.
Ричер ударил по педали газа и, пропахав три оврага подряд, остановился на подъеме четвертого. Они ждали. Десять секунд, пятнадцать. «Тахо» не появлялся.
– Что за черт? – пробормотал Ричер.
Он включил двигатель. Проехал еще один овраг. Остановился наверху. Земля метров на шесть уходила вниз, в широкое ущелье. След «тахо» резко сворачивал направо, уходил по круто изогнутому оврагу на север и скрывался за покрытым снегом выходом скальной породы.
«Тахо» вполне мог развернуться на 180 градусов и нестись сейчас назад, чтобы поспеть к церкви прежде Армстронга. Однако гнаться за ним вслепую было бы самоубийством. Потому что «тахо» мог ждать в засаде прямо за поворотом. С другой стороны, тратить слишком много времени на размышления тоже было самоубийством.
– Охладиться не хочешь? – спросил Ричер.
– Выбора все равно нет, – ответила Нигли.
Она открыла дверцу, соскользнула на снег. И, спотыкаясь, побежала по снежным наносам направо. Ричер снял ногу с тормоза и, пустив машину вниз по склону, резко повернул на дне оврага направо и покатил по следам «тахо». Если «тахо» сделал петлю и уходит, ждать целую вечность нельзя. А если он, Ричер, катит прямиком в засаду, так и очень хорошо – Нигли уже стоит за спиной противников с пистолетом-пулеметом в руке.
Впрочем, никакой засады не было. Обогнув скалу, Ричер увидел впереди метрах в пятидесяти Нигли, стоявшую, подняв оружие над головой. Знак «все чисто». Ричер понесся к ней.
Нигли потянула на себя дверцу. Ледяной воздух последовал за нею в машину.
– Гони, – задыхаясь, сказала она. – Они уже опережают нас минут на пять.
Ричер нажал на педаль газа. Джип не сдвинулся с места, все четыре колеса его повизгивали, прокручиваясь в снегу. Нос машины понемногу зарывался в снег. Он стал раскачивать машину взад-вперед.
– Армстронг уже в воздухе, – сказала Нигли. – А нашей машины у церкви нет, значит, он выйдет из вертолета.
Ричер пытался подавить все нараставшую панику.
– Займись машиной, – сказал он. – Бросай ее вперед и назад.
Он открыл дверцу, соступил в снег. Обошел машину, направляясь к дверце багажника. Нигли делала, что он ей велел. Джип елозил взад-вперед по утрамбованному снегу. Ричер прижался спиной к багажнику, присел, ухватившись руками за бампер. Джип толкнул его в спину. Потом пошел вперед, и Ричер, распрямив ноги, почувствовал, как машина выбирается из прорытой ею в снегу колеи.
Ричер догнал джип, поймал ручку дверцы и уже наверху склона распахнул ее и запрыгнул внутрь.
Ричер взглянул на часы. Они потеряли по меньшей мере десять минут. И это были решающие минуты. Сквозь ветровое стекло он оглядел окрестности. Никаких признаков «тахо». Только следы на снегу. Следы шли прямиком к Грейсу, а потом вдруг резко свернули под прямым углом влево и ушли в тянущийся с севера на юг овраг.
– Туда, – выдохнул Ричер.
Овраг оказался узким, словно траншея. След «тахо» тянулся впереди метров на пятьдесят, а после снова исчезал, сворачивая за скалу размером с добрый дом. «Юкон» летел по следу, беспомощно проскальзывая всем своим двухтонным весом на заледенелом спуске. Внезапно прямо перед ним возник багажник «тахо». Джип стоял поперек их пути, «юкон» пошел юзом и остановился.
Нигли выскочила из джипа, пока тот еще двигался. Она перекатилась по снегу и рванула на север. «Юкон» завяз в сугробе. Ричеру удалось, полуоткрыв дверцу, протиснуться сквозь нее наружу. Из «тахо» вываливался водитель. Ричер вытащил из кармана «стейр». Метнулся к задней дверце «юкона», потом прополз по снегу с другой его стороны. Водитель «тахо», держа в руках винтовку, бросился к скале, чтобы укрыться за ней. Тот самый мужик из Бисмарка. Он даже плащ не сменил. Ричер поднял «стейр», опер его о крыло «юкона» и прицелился водителю в голову.
– А ну-ка, полегче, – произнес голос у него за спиной. Ричер обернулся и увидел в десяти метрах от себя второго малого. Прямо перед ним ковыляла по снегу Нигли. Малый держал в левой руке ее «хеклер-коч». Правая сжимала пистолет, вдавленный в спину Нигли. Широкоплечий, немного приземистый. То же лицо, что у мужчины из Бисмарка, разве что немного пополнее. Братья.
– Бросьте оружие, сэр, – сказал он.
Коп – он коп и есть. Нигли произнесла одними губами: «Прости».
– Бросьте оружие, сэр, – повторил приземистый.
Брат его сменил направление движения и подошел, взрыхляя снег, поближе. Поднял винтовку. Та вся была в снегу. Он наставил ее Ричеру в лоб. Ричер подбросил свой пистолет высоко в воздух. Тот описал среди падающих снежинок неторопливую дугу и зарылся в сугроб. Малый из Бисмарка пошарил в кармане, вытащил полицейскую бляху.
– Мы офицеры полиции, – сказал он.
– Я знаю, кто вы, – ответил Ричер.
Он огляделся вокруг. Валил густой снег. Приземистый подтолкнул Нигли поближе к Ричеру. Та споткнулась, и он поддержал ее, не отнимая пистолета от спины.
– А кто вы? – спросил малый из Бисмарка.
Ричер не ответил. Он изучал расстановку действующих лиц. Ничего хорошего в ней не было. Треугольник. До каждого из этих мужиков метра четыре, а под ногами скользкий снег.
Малый из Бисмарка улыбнулся:
– Что, явились сюда демократию спасать?
– Я явился сюда потому, что ты хреново стреляешь, – ответил Ричер. – В четверг ты попал не в того человека.
Потом он очень медленно поднял руку, взглянул на часы. И улыбнулся:
– А сегодня ты опять проиграл. Время вышло.
– У нас полицейский сканер, – сказал малый из Бисмарка. – В машине. Армстронг запаздывает на двадцать минут. Вот мы и позволили вам нагнать нас.
Ричер промолчал.
– Потому как вы нам не нравитесь. Толчетесь вокруг, лезете куда не просят. Это личное дело. Так что считайте, что вы арестованы. Не желаете признать себя виновными? Или попросить прощения?
