— Что поделаешь, Лу, что поделаешь…
* * *
Болан ловко вписался в крутой поворот извилистой горной дороги, проскочил перевал и начал спускаться в долину. Далеко впереди замерцали огни города. Мак взглянул на часы и решил, что довольно прилично оторвался от своих преследователей, если даже принять во внимание время, затраченное им на езду по узким горным дорогам, на которые он съезжал с шоссе, чтобы оторваться от хвоста. Беспокоило только одно — кончался бензин. За два часа такой бешеной гонки мощная машина сожрала почти все топливо. Огни впереди — это, должно быть, Палм-Вилледж. Хватит ли бензина, чтобы добраться туда, есть ли на этой богом забытой дороге хоть одна заправочная станция? Глухая боль, гнездившаяся в лодыжке, постоянно напоминала о себе и давала понять, что рана, полученная в битве за Бальбоа, до конца так и не залечена. Болан чувствовал себя опустошенным, разочарованным и усталым, готовым принять ту участь, которую ему уготовила судьба-злодейка. Он знал, что рано или поздно умрет страшной смертью, но только не знал когда. «А почему не сейчас? — спросил он сам себя, — Зачем затягивать эту комедию?» Но где-то в глубине души зашевелился и поднял голову червячок гордыни. Конечно, он знал, зачем так цепляется за жизнь. Человек не выбирает место и час своей смерти — он выбирает место своей финальной схватки за жизнь. Свое место Болан уже выбрал. Что касается всего остального, ему оставалось только одно: драться, не щадя себя, идти до конца. Что предпочесть: смирение или философский взгляд на бытие? Болан качнул головой — его не устраивало ни то, ни другое. Он всегда считал, что философия — отвлеченная игра чистого разума. Как бы то ни было, каждый человек должен был либо честно прожить свою жизнь, либо провести ее в компромиссах. Болан проживал свою жизнь, как мог.
Сразу же за следующим поворотом открылся освещенный перекресток, и Мак резко затормозил. Его внимание привлек щит с надписью «Бензин — Кофе». Стрелка указывала на ветхий домишко с одной бензоколонкой, приткнувшийся к углу перекрестка. Болан подъехал к обочине и остановился перед колонкой, подняв облако пыли. Он открыл дверцу и вышел из машины, пытаясь не наступать на больную ногу. В тени дома стояли еще два автомобиля, третий застыл на въездной эстакаде, развернувшись в сторону дороги. Слегка прихрамывая, Болан обошел свою машину и вошел в дом с заднего хода. Стеллажи, установленные вдоль стен, предлагали случайным посетителям скудный выбор консервных банок. В дальнем темном углу громоздился древний музыкальный автомат. Грубая стойка с четырьмя табуретами представляла собой, судя по всему, «кафе». За стойкой в заляпанном жиром переднике стояла дама неопределенного возраста. Двое пожилых мужчин, которым давно уже перевалило за шестьдесят, занимали два из четырех табуретов. Они были в грязных рабочих комбинезонах и пили пиво прямо из горлышка. Завидев Болана, оба проявили к нему самый живой интерес. Мак улыбнулся в ответ, но старики тут же отвернулись. Он подошел к стойке и обратился к женщине:
— Мне нужен бензин.
— Вам придется качать самому, — ответила она хорошо поставленным голосом, диссонансом прозвучавшим в этом убогом заведении.
— Очень хорошо, — добродушно ответил Болан. — Еще я хотел бы выпить чашечку кофе.
Женщина покачала головой.
— Сожалею, но кофе больше нет. Пиво вас устроит?
Болан улыбнулся, взмахом руки отверг предложение и шагнул к двери.
— Не выходите, молодой человек, — раздался позади тихий голос.
Держась за дверную ручку, Болан на мгновение замер, затем обернулся лицом к залу. Один из стариков, сидевших за стойкой, не сводил с него внимательных глаз.
— Я сказал: не выходите, — повторил старик.
— Почему? — спросил Болан, чувствуя, как у него на затылке дыбом встают волосы.
— Видите там эту машину? У самой дороги?
Болан утвердительно кивнул и спокойно отошел от двери.
— В ней три человека, — продолжал старик. — Они недавно заходили сюда и задавали вопросы о вас. Думаю, что они поджидают вас.
— А с чего это вы взяли, что они интересуются именно мной? — спросил Болан.
Старик оценивающим взглядом смерил его с головы до пят.
— Они довольно подробно вас описали, — сказал, наконец, он. — И все трое вооружены.
— Откуда вы знаете?
— Точно так же я знаю, что и у вас под курткой спрятано оружие. У них есть еще и ружье. Я видел его на заднем сиденье их машины, когда они сюда приехали. К тому же у меня сложилось впечатление, что это не полицейские.
— Это вы точно подметили, — подтвердил Болан, оборачиваясь к двери.
— Мой грузовичок тут недалеко, сразу за домом, — натянуто произнес старик.
— А? Вот как?
Болан пытался сохранять спокойствие и невозмутимость, внимательно разглядывая лимузин, застывший на перекрестке.
— Если вы оставите здесь свою машину, я попробую вывезти вас на грузовике.
Болан задумался.
— В любом случае, я уже собирался уезжать, — добавил старик.
— В машине на заднем сиденье лежит чемодан, — негромко сказал Болан. — Он мне очень нужен.
Старик сполз с табурета.
— Сейчас я выйду, подниму капот вашей машины и вставлю заправочный шланг в горловину бака, — сказал он. — Ваши «друзья» подумают, что вы заправляетесь. Я смогу попасть в салон со стороны кафе?
Болан прикинул угол обзора между двумя машинами. Если мафиози не выйдут размять ноги, то пространство между заправкой и машиной Болана, особенно при поднятом капоте, станет для них мертвой зоной.
— Я сам пойду за чемоданом, а потом найду вас за заправкой, — решил он.
Старик согласно кивнул, толкнул входную дверь и вышел на улицу. Через несколько секунд капот машины Мака поднялся и скрыл из вида лимузин мафиози. Болан быстро выскользнул из кафе через приоткрытую дверь.
Неслышно ступая, он подошел к машине и забрал чемодан, затем, стараясь держаться в тени, проворно обогнул здание заправки и во дворе увидел допотопный грузовичок, которому было не меньше лет, чем самому пророку Моисею. Болан аккуратно положил чемодан в открытый кузов, а сам забрался в кабину. Усевшись на пол, он вытащил из кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Едва Мак устроился поудобнее, как дверца кабины со скрипом распахнулась. Его благодетель молча забрался на место водителя и завел мотор. Подскакивая на выбоинах дороги, грузовичок объехал вокруг заправки и неторопливо направился к выезду на шоссе. У перекрестка, рядом с засадой, старик притормозил. Болан увидел, как он дружелюбно поприветствовал мафиози, врубил первую передачу, и перекресток остался позади.
— Они на меня даже не посмотрели, — засмеялся старик. — Слишком уж велико желание увидеть, как вы садитесь в свою машину.
Болан досчитал до десяти, чуть приподнялся, выглянул в окно кабины и только потом устроился на сиденье.
— Хорошо бы выжать из вашего реликта все, на что он способен, мистер, — посоветовал он бравому старику. — Те ребята не станут пялиться на пустую машину всю ночь напролет.
— Со времен Анцио не могу припомнить, чтобы я так развлекался! — с блеском в глазах заявил старый авантюрист. — Как по-вашему, они откроют пальбу, когда поймут, что их одурачили?
— Думаю, да, — спокойно ответил Болан. — Высадите меня в каком-нибудь укромном месте. Если, не дай Бог, они все-таки доберутся до вас, скажите, что я угрожал вам оружием.
— А! Черт! Никогда в жизни я не бегал от подонков. Поверьте мне, молодой человек, те типы, что остались возле бензоколонки, — отпетые негодяи! — старик вытер губы тыльной стороной ладони. — До Палм-Вилледж осталось километров пятнадцать, — добавил он. — Думаю, что смогу подбросить вас. Я сам еду как раз туда.
Болан вытащил из бумажника две банкноты по пятьдесят долларов и сунул их в карман водителю грузовичка.
— Вы не обязаны делать это, — заметил он.
Болан мрачно улыбнулся:
— Едва ли это можно считать достаточным, — сказал он. — Тем не менее, я должен предупредить вас… Эти подонки на перекрестке… это убийцы из мафии.
Старик улыбнулся в ответ.
— А-а! Я знаю. И вас тоже знаю. Как ни включишь телевизор, все вашу фотографию показывают. Вот уж целую неделю подряд.
Болан высунул голову из кабины и бросил быстрый взгляд назад.
— Тогда… полагаю, вы знаете, что делаете.
Вместо ответа старик коротко кивнул головой.
— Еще бы! Я знаю также, чем вы занимаетесь, и хочу, чтоб вы знали: за вас стоит куча народу. Вы знаете, что уже стали национальным героем?
Болан промолчал и нежно погладил рубчатую рукоятку своего пистолета, потом повернулся на сиденье так, чтобы лучше было следить за дорогой позади грузовичка.
— Неплохо бы поднажать, — озабоченно произнес он.
— Извините, он уже больше не может, — ответил старик. — Как и я сам, он совсем не молод.
