Ознакомительная версия.
Рыжий англичанин лет пяти от роду уже давно подкрадывался ко мне, изо всех сил стараясь остаться незамеченным. Судя по охотничьей повадке и огромному надувному молотку в руках, намерения у мальчика были самые паскудные, но его целеустремлённость подкупала, и я стоически дожидался, пока он не приблизится на расстояние удара. Даже послушно отвернулся, прикрывая глаза…
– Бобби! Будь так любезен, отойди от джентльмена! Разве ты не видишь: он вовсе не расположен с тобой играть!
Мама юного молотобойца вмешалась как раз вовремя. Сокрушённо вздохнув, рыжий Бобби одарил меня долгим и многообещающим взглядом и, волоча по каменистому пляжу свой молоток, отправился на поиски новой жертвы. Не менее рыжая мама Бобби, сидевшая за столиком в небольшом пляжном заведении «Fish and Chips», с улыбкой развела руками, словно бы говоря мне: «Не правда ли, он такой милый! Ну что я могу с ним поделать?» При этом её впечатляющих размеров грудь, обтянутая белой футболкой, всколыхнулась как-то особенно завлекательно и весело, мгновенно вышибив меня из душевного равновесия. Некоторое время я безуспешно пытался отодрать взгляд от тугих округлостей молодой англичанки, нахально подпрыгивавших на расстоянии десяти вытянутых рук от меня. А когда мне это всё же удалось, я буквально наткнулся на понимающий взгляд взрослой рыжей женщины, смотревшей на не менее взрослого мужчину, который отчего-то вёл себя как последний идиот. Взгляд этот был одновременно и оценивающим, и настороженным, кокетливым, любопытным, призывным и ещё чёрт знает каким. Пугающим он был, этот её взгляд! Криво улыбнувшись, я отвёл глаза и торопливо зашагал прочь по мелким камушкам пляжа, спеша удалиться как можно дальше от рыжего Бобби, от его надувного молотка, и в особенности от его грудастой и глазастой мамы. «Похоже, сэр, у вас давно не было женщины?» – ехидно поинтересовался кто-то, сидящий внутри меня. И я не нашёл достойного ответа этому паршивцу.
У меня действительно давно не было женщины. Прошло более полутора лет с тех пор, как мы расстались с Паолой, и за всё это время мне так и не повстречалась женщина, с которой хотелось бы познакомиться, а не переспать. Хотя вначале я честно пытался экспериментировать. Смутно помню какую-то Мишель, потом ещё была Сандра… Или Сара? Кроме безудержного кувыркания в постели, во всех этих знакомствах не было ни малейшего смысла, а сводить общение человека с человеком к сплошному «траху»… Оказалось, что для меня куда проще не общаться вовсе. Постепенно я пришёл к простой истине: чтобы как следует «любить» женщину, её нужно как минимум просто любить. А коль этого нет и не предвидится, то к чему тогда все эти трудности? Так в моей жизни осталась всего одна женщина, которая в данный момент трудилась на кухне, которая была расположена на первом этаже моего дома, который находился в самом центре города Брайтона, города, который построил Джек. Или Джон. Или они оба, но точно в пятницу. Больно уж улицы кривые.
Дом этот я купил сразу, не раздумывая и не сомневаясь. Пожилой, обильно потеющий агент повернул ключ в замочной скважине, дверь передо мной тихо распахнулась, и… Я ощутил себя всеми почитателями Диккенса и Джерома одновременно. Любовь к старой Англии била во мне ключом с самого детства, а этот уютный двухэтажный домик на Prince Albert Street воплощал буквально всё, что смог бы припомнить иностранец о туманном Альбионе. Здесь имелась гостиная со стенами, обшитыми морёным дубом, и большим камином в углу; светлая спальня на втором этаже, окна которой выходили в маленький ухоженный сад. Рядом со спальной комнатой был просторный кабинет с деревянными балками под потолком и старинной печкой, украшенной изразцами. Внизу, на первом этаже, размещалась большая ванная комната, где пол был выложен пентелейским мрамором, а в окно заглядывали чайные розы, растущие в саду. Рядом находилась небольшая комната, предназначавшаяся для прислуги, а чуть дальше по коридору – роскошная кухня с жаровней и прочими профессиональными вещами вроде огромного разделочного стола с небольшой раковиной посередине и газовой плитой на шесть конфорок. Кухню оборудовал бывший владелец этого дома, не то шеф-повар, не то просто большой любитель посидеть за обеденным столом, и мне даже в страшном сне не пришло бы в голову что-то здесь менять. Словом, в этом доме было всё, что нужно для тихого и не слишком дорогостоящего счастья.
Когда все формальности были улажены, а дизайнер интерьеров, которого мне пыталось подсунуть агентство, с позором изгнан, я столкнулся с Проблемой. Впервые в жизни у меня появился Свой Дом. Не казарма, не комната в ленинградской коммуналке и не парижская квартира на Avenue Foch, подаренная отцом, а Дом, который я выбрал для себя сам. Состояние домовладельца было непривычным, вопрос – сложным, и над всем этим стоило поразмыслить всерьёз. Так я и поступил. Приготовив к вечеру бутылочку «Lagavulin» и лёд, я развёл огонь в камине, поскольку до Брайтона лондонские запреты ещё не докатились, и, расположившись в кресле, доставшемся мне вместе с домом, крепко задумался.
Следующим утром я уже твёрдо знал, чего именно моей душеньке хочется. Ей хотелось: а) холодного пива, б) тарелку хаша и с) оставить в доме всё как есть, внеся улучшения на уровне замены кранов в ванной. Единственное, с чем я никак не мог примириться в этой стране, так это традиционная английская сантехника – два крана без единого смесителя.
Как говорил один мой приятель, главное – это принять решение, а потом придут рабочие и всё сделают. Я быстро нашёл в Лондоне не слишком модную строительную фирму, которая взялась привести мой дом в порядок, руководствуясь при этом моими требованиями, а не своим художественным вкусом. На следующий день прибыли рабочие, а ещё через пару часов чёрный «кэб» – традиционное британское такси, увёз меня в аэропорт Хитроу. Путь мой лежал в Японию, где в небольшом городке Харамати каждое лето проходил «Праздник охоты на диких лошадей». Детство и отрочество я провёл в Осаке и по настоянию старого Коцукэ-сан всегда участвовал в этом состязании. Один раз я даже умудрился выиграть первый приз. Мне тогда было тринадцать лет, и я на полном скаку первым заарканил дикого чёрного жеребца, опередив девятерых взрослых наездников. С тех пор прошло двадцать лет. Давно умер Ёсида Коцукэ, научивший меня бросать ременную петлю, скакать на лошади, стрелять из лука и многому, многому другому. Я не был в Японии семнадцать лет, но каждый год в поместье отца из Харамати приходили приглашения на имя «Уважаемого господина Дюпре». Слуги аккуратно складывали эти красивые конверты с выведенным чёрной тушью адресом на мой письменный стол, чтобы «уважаемый господин Дюпре» имел возможность лично ознакомиться со своей корреспонденцией, когда он в очередной раз удосужится посетить родительское гнездо. Лишь в этом году отец счёл нужным переслать приглашение в Брайтон. А ведь я намеренно не сообщал ему о своём новом местонахождении. Что ж, папа лишний раз продемонстрировал возможности своей службы безопасности.
Вернувшись в Брайтон через полтора месяца, я нашёл свой дом полностью пригодным к проживанию. Единственное изменение, не санкционированное мною, заключалось в биде, установленном в ванной комнате. Ничего смертельного в этом не было, но понять, на кой чёрт сдалось мне это биде, я самостоятельно так и не смог. Отловив шефа рабочих, рослого усатого мужчину в синем комбинезоне, который наблюдал за вывозом мусора, я задал мучивший меня вопрос. В ответ «прораб» задумчиво оглядел меня с головы до ног, засунул руки ещё глубже в карманы и, пожевав кончик длинного уса, заявил:
– У вас большая спальня, сэр. Я подумал, что вы когда-нибудь найдёте ей применение. И тогда без биде вам никак не обойтись, уж поверьте моему опыту.
Он отвернулся, потеряв ко мне всяческий интерес. Немного подумав, я решил смириться с настоящим. В конце концов, была бы вещь, а уж, как её использовать, я наверняка придумаю. Один мой знакомый, например, утверждал, что у биде крайне удобно чистить зубы.
Таким образом я стал домовладельцем. Для полного счастья мне не хватало только одного: с детства засевший в памяти светлый образ миссис Хадсон настойчиво требовал воплощения. В конце концов, кто-то же должен говорить мне по утрам: «Ваша овсянка, сэр!» Поразмыслив над этим, я позвонил мистеру Роджеру Л. Грину, потному агенту, торгующему недвижимостью, и рассказал ему о своей проблеме.
– Думаю, сэр, я смогу вам помочь, – ответил мистер Грин. – Тетушка одного моего знакомого как-то изъявляла желание устроиться экономкой у одинокого молодого джентльмена. Правда, вы не англичанин… Но ведь вы джентльмен, сэр?
Я подтвердил, что безусловно являюсь джентльменом, и через пару дней в мою гостиную вошла пожилая дама, совершенно, прямо-таки абсолютно не похожая на миссис Хадсон. Удостоив меня церемонного кивка, она молча обошла весь дом, недовольно сморщила нос при виде двух укиё-э работы Китагавы Утамаро, висевших на стенах гостиной, и, завершив обход, заявила:
Ознакомительная версия.
