После окончания школы учился в техническом училище, получил специальность фрезеровщика и поступил на инструментальный завод, где тоже начал выдвигаться по спортивной линии. Но так и остался бы фрезеровщиком, если бы не грянула перестройка. С организацией кооперативов понадобились крепкие ребята для рэкета, и старые кореша-спортсмены пригласили его в рэкетиры. Однако дело шло плохо — менты, которые их крышевали, гребли слишком много. Риски брали на себя пацаны, а пенки снимали менты. Кроме того, группировка у них была небольшая, и когда Сапог их вытеснил, он ушёл к Сапогу в солдаты. Получать стал не меньше, а то и поболее, чем раньше, да и рисков стало значительно меньше. Сапог очень скоро заметил пацана с развитым чувством ответственности. Единственно Сапогу не нравилось то, что у Сергея не было фантазии — он каждый раз пытался выяснить все детали поручаемого задания, чтобы не ошибиться и как можно лучше его выполнить. За это Сапог дал ему кличку Дятел — мол, любит задалбливать вопросами, но, тем не менее, его ценил и платил неплохо.
Дятел много денег тратил на лекарства для матери, уколы и массаж, и мать начала постепенно поправляться. Она уже потихоньку ходила по комнате и даже сама ела — до этого он кормил её сам или платил соседке, чтобы та присматривала за ней, когда его не было дома. Мать нередко плакала и благодарила Бога за то, что он послал ей такого чудесного сына. А недавно Дятел встретил очень хорошую девушку по имени Люба. Вернее не девушку, а молодую женщину, мать чудесного кудрявого мальчугана, который в свои три годика уже был очень рассудительный и самостоятельный. Отец мальчика, негодяй, обманувший добрую и порядочную девушку, куда-то скрылся, узнав, что она в положении, но Любаша не захотела делать аборт, решила всё-таки рожать и воспитывала сына сама. Между Дятлом и Любашей возникли настоящие чувства, и он, подумывая о женитьбе, познакомил Любу с матерью. Они понравились друг другу, и Дятел уже подсчитывал, сколько будет стоить свадьба. Кредит решил взять у Сапога и не сомневался, что отработает, ведь ему никогда ничего просто не давалось, и всегда приходилось надеяться только на себя. Отработает, но свадьбу устроит по высшему разряду, и Любаше купит шикарное подвенечное платье за тысячу баксов, а себе пошьёт черный костюм, купит лаковые туфли, словом всё будет тип-топ.
Дятел улыбнулся и постарался отбросить эти мысли — надо было выполнять поручение босса. Машина свернула на тихую, слабоосвещённую улицу, и они увидели, как впереди, из темноты, под столбом освещения появилась девушка. Это возвращалась от подруги Катя Панченко и очень спешила, так как хотела поскорее добраться домой. Ходить одной по улицам города в такое позднее время было опасно, но и не одной ходить тоже было опасно: недавно одна её знакомая возвращалась с мужем из гостей, и стайка подростков избила мужа только за то, что у него не оказалось сигарет. Катин приятель, Стас, муж подруги её детства Эльвиры, советовал ей избегать освещенных мест на вечерних улицах.
— На освещенных местах ты заметна издали, а в темноте можешь проскользнуть незамеченной, — утверждал он, и Катя, в принципе, была с этой логикой согласна, но никак не могла заставить себя идти по темным участкам. И ещё её беспокоил далеко разносившийся топот каблучков, однако босиком идти она тоже не хотела — на тротуаре валялось много битого стекла от пивных бутылок. До Катиного дома оставалось пройти всего один квартал, однако улица была темная и опасная, поэтому она немного ободрилась, когда увидела выехавшую из-за угла машину. «Если кто-то вдруг нападет, люди из машины помогут», — подумала она.
В машине один из братков по кличке Буба, сидевший рядом с водителем, обратил внимание остальных на Катю:
— Пацаны, вон тёлка идёт, а вы говорили, что никого не поймаем, — сказал он, обращаясь к своим корешам.
— Отсюда морды не видно, может она страшнее атомной войны, — ответил водитель, внимательно присматриваясь к идущей навстречу девушке. — А впрочем, она кажется, ничего. И сама фигуристая. Давай Дятел, действуй.
Когда машина поравнялась с девушкой, Дятел вышел из машины и, держа в руке бумажку, спросил у шарахнувшейся было в сторону Кати:
— Девушка, извините, мы уже здесь полчаса блуждаем. Вы не знаете, где здесь улица..? Вот название никак не разберу…
— Давайте я посмотрю, — согласилась немного успокоившаяся Катя.
Подойдя к машине, она заглянула в бумажку. Бумажка оказалась чистой, и Катя, сообразив, что её дурачат, рванулась было бежать, но крепкие и опытные руки схватили её и зажали рот. Выскочивший из машины второй парень помог Дятлу, и они вдвоем затолкали Катю на заднее сидение. Она попыталась кричать, но севший рядом бандит приставил к её горлу нож.
— Будешь, сучка, дергаться, глотку перережу и выброшу на дорогу. Будешь сидеть тихо, выживешь, — сказал он.
У Кати из глаз потекли слёзы, и от страха её начал бить озноб.
— Чего ты так испугалась? — усмехнулся, водитель. — У шефа на даче вечеринка, собрались нормальные пацаны. Закуска, выпивка, танцульки, расслабишься, повеселишься, нас ещё благодарить будешь. И заплатят хорошо, в накладе не останешься. Многие бабы стремятся туда попасть, но не всем везёт. Так что считай, что тебе сегодня везуха попёрла.
Сидевшие в машине братки рассмеялись, а Дятел, сидевший рядом с водителем, повернулся к Кате. Он видел, что девушка перепугана, и попытался её успокоить:
— Да ты не бойся. Никто тебе ничего плохого не сделает. Ты чего так дрожишь? Утром отвезут домой, и ещё хорошие бабки получишь.
Однако девушка была, по-видимому, дура, и Дятел перестал обращать на неё внимание. На даче Кате объяснили её задачи и как она должна себя вести. От ужаса у неё был взгляд затравленного зверька, и, чтобы привести в чувство, ей дали несколько увесистых оплеух. А когда и это не помогло, её по очереди изнасиловали несколько человек. Потом помыли, одели и, потерявшую уже способность что-то соображать, отвели в полутемную комнату к депутату Дерягину.
А в это время мать Кати, Раиса Николаевна, в большом волнении обзванивала по телефону Катиных подруг и знакомых:
— Эльвирочка, извини, это снова я. А может быть, она тебе всё-таки говорила, что куда-нибудь зайдет, а ты забыла?
— Нет, тётя Рая, я с ней уже два дня не общалась. Вот Стас просит трубку.
Трубку взял муж Эльвиры.
— Тетя Рая, а вы в милицию звонили?
— Куда я только не звонила. Обзвонила все больницы, в скорую звонила, в милицию звонила. Милиция сказала, что не прошло ещё трех суток, поэтому они даже принимать заявление не станут. Говорят, может она у какого-нибудь приятеля осталась на ночь.
— Тётя Рая, сейчас уже третий час ночи. Давайте, я к вам с утречка часиков в семь заскочу, и попробуем разобраться. А вы пока, тёть Рай, примите валерьяночку и постарайтесь немного поспать. Может она действительно где-то на вечеринке задержалась, а транспорт уже не ходит. Возможно, там нет телефона, и она не смогла сообщить. Я верю, что все будет нормально. Катерина самостоятельная девушка, с ней ничего плохого произойти не должно.
— Дай Бог, Стасик. Вы уж с Эльвирочкой меня извините, что я вам уже в третий раз звоню. Может, думала, у вас Катя появится.
Раиса Николаевна положила трубку и начала набирать следующий номер. К сожалению, не у всех Катиных знакомых были телефоны. Да и вообще в городе было мало телефонов. Как утверждали критики мэра — город телефонизирован только на 23 процента, а деньги, выделенные на строительство новой телефонной станции, были использованы «не по целевому назначению» — так стали называть воровство бюджетных денег.
Губернатор области Семен Викторович Климов вызвал своего заместителя Алексея Николаевича Костина и имел с ним продолжительную беседу по вопросу подготовки к предстоящим осенью выборам. На пост губернатора претендовали шесть кандидатов, из которых трое, по его мнению, были откровенными дурачками, говорящими газетными цитатами. Однако они были опасны тем, что использовали те же газетные цитаты из риторики демократов, что и Климов, поэтому могли оттянуть на себя часть голосов его электората.
Блестящая идея притормозить выплаты пенсий и зарплаты бюджетников, обвинив в этом центр и одновременно выплачивать региональные надбавки, принадлежала Костину и работала отлично. Региональные надбавки помогали людям выжить, и они были за это Климову благодарны, но три кандидата-дурачка критиковали центр теми же словами, что и он, и даже призывали увеличить региональные надбавки, размывая его козырные карты. По всей видимости, люди Ферапонтова, генерал-майора КГБ в отставке и основного соперника Климова на выборах, подтолкнули их к выдвижению своих кандидатур, чтобы разделить электорат Климова. Нужно было что-то предпринимать, нужны были идеи, а Костин, мужик ловкий и ушлый, генерировал много интересных идей, и сейчас у него тоже была идея.
