– Если кто на подходе, должны были стрельбу слышать. Все равно насторожатся.
– Здесь их и встретим. Вацземниекс, занимай со своими позицию. Мы пообедаем, тебя сменят, потом будем взрывать «нору»… – Старлей замолчал, увидев приближавшегося сапера ефрейтора Жулудкова, а когда тот подошел, спросил:
– Как там дела?
– «Схрон» был заминирован. Видимо, эти знали, как ловушку снять. Сняли без проблем. Я новую установил. Там взрывчатки чуть ли не полтонны. Оружия, боеприпасов много, еще всякого, я даже не посмотрел чего. Медикаменты разные… Но, думаю, уже не доберутся. Камни с крышки начнут снимать, сразу себе на гроб крышку положат. Я напрямую соединил взрыватели с камнями. Только нам лучше уйти подальше, взрыв будет мощным. Возможен горный обвал.
– Но пообедать-то рядом можно? – спросил Вацземниекс.
– Если в «схрон» не соваться, приятного всем аппетита… Мне бы тоже… Только рядом с убитыми я аппетит обычно теряю. Даже при таком аромате… – Младший сержант потянул носом. Запах вареной баранины ветром выносился из ущелья.
В оперативный штаб Антитеррористического комитета опять не удалось дозвониться. Казалось, что там не желали брать трубку, поскольку не бывает такого, чтобы там даже дежурного не оставалось Там и помимо него всегда полно военных и силовиков. Но длинные гудки следовали после каждого набора номера. Наверное, были какие-то неполадки в системе связи. Пришлось опять звонить к себе в отряд и через штаб отряда передавать сведения в оперативный штаб, который и направил взвод спецназа в это ущелье. Начальник штаба отряда подполковник Кириллов очень удивился появлению бандитов в ущелье и еще больше удивился тому, что их там оказалось так много и что подавляющее большинство бандитов – наемники из арабских стран. Обычно наемников считают единицами, и никогда их не бывает больше, чем местных.
– Что-то, видимо, изменилось в обстановке. Тебе, Владислав Григорьевич, дополнительная забота. Нужно понять, что именно происходит. Для всех для нас понять. Ты же военный разведчик, должен разобраться.
– Постараюсь, товарищ подполковник. Извините, мне знаки делают. Похоже, еще бандиты идут. Будем разбираться…
– Работай. Про мою просьбу не забудь…
Просьба командира, хотя и называется просьбой, всегда есть приказ. Это Старицын давно усвоил. И потому ответил коротко:
– Так точно. Работаю. Постараюсь выяснить.
– До связи. Сообщай…
– До связи, товарищ подполковник.
Старший лейтенант убрал трубку, перебросил из руки в руку свой короткий автомат, удлиненный только тяжелым глушителем, и поспешил к устью ущелья, где Ломаченко уже расставлял солдат по позициям. Замысел старшего сержанта стал понятен сразу. Здесь, на месте, находился сейчас весь взвод. И, учитывая тесноту пространства и узость прохода, сил хватало для отражения даже самой мощной атаки. Но от мощных бандитских атак спецназ уже отвык. В последние годы банды чаще встречались мелкие, численностью в три, от силы в шесть человек. Но это не значило, что больших банд уже не существовало. Время от времени мелкие банды объединялись для проведения какой-то серьезной акции, и тогда им необходимо было противопоставлять умелую организацию и профессиональные военные знания. Да и сами по себе крупные никуда не делись. Они только проводили акции небольшим, не сразу заметным составом. Когда передвигается крупная банда, ее легко заметить и блокировать, а маленькую группу заметить и выделить трудно. А блокировать приходится уже после того, как бандиты каким-то образом «отметятся» и прольют чью-то кровь.
Старший сержант расставлял солдат так, чтобы они смогли пропустить бандитов в проход и там расстрелять с трех сторон. Но замысел заместителя командира взвода разрушил младший сержант Вацземниекс. Он осторожно выглянул за камни, чтобы узнать, далеко ли бандиты, и тут же вернулся к командиру взвода с сообщением:
– Две группы по шесть человек идут. С одной и с другой стороны. Правая будет здесь через пять минут, левая минуты на три позже.
– Мне пленный нужен, – вовремя вспомнил командир взвода просьбу-приказ начальника штаба отряда. – Иностранцы по-русски имеют полное законное право не говорить. Постарайтесь выделить того, кто разговаривает по-русски. По сколько человек в группах?
– Для местного ущелья уже установлен стандарт, товарищ старший лейтенант. По шесть человек в каждой группе.
– Первую группу уничтожаем полностью. Вторую пытаемся заблокировать. Можно ополовинить состав. Трех человек для допроса хватит. Стреляем по ногам. Множественные ранения – никуда не уйдут.
Солдаты заняли позицию, попрятались каждый за своим камнем, из которых, по сути дела, и состоял невысокий склон. Получилось так, что позиция спецназа была на два, а местами и на три метра выше тропы, по которой должны были пройти бандиты. Это исключало попадание в своих. Кроме того, стрелять сверху вниз всегда удобнее, чем снизу вверх.
Младший сержант Вацземниекс раздувал ноздри своего крупного прибалтийского носа и «подпитывался» запахом вареной баранины, который ветер доносил до позиции. Видимо, на этот же запах и бандиты собирались. Старший лейтенант Старицын устроился так, чтобы ему видно было между камнями часть тропы в десяти метрах от входа в ущелье. Когда бандиты показались в этом «окошке», Владислав Григорьевич поднялся, положил автомат на камень и скомандовал:
– Огонь!
С пятиметровой дистанции трудно было промахнуться. Группа из шести бандитов была уничтожена за две секунды, и никто из них не успел даже оружие с плеча снять. Еще тридцать секунд ушло на то, чтобы оттащить трупы с тропы и забросить их выше, за камни. Но все делалось аккуратно – ни одна железяка не звякнула, ни одна обессиленная рука из-за камня не выглядывала, – чтобы вторая группа ничего не услышала и ничего не заподозрила, и шли бы бандиты, как их предшественники, без всякого опасения. Они так и шли. И даже спешили, потому что появились с опозданием не на три, а только на две минуты. Но это их не спасло. Солдаты уже все подготовили и снова заняли свои позиции.
Владислав Григорьевич, глядя в то же самое «окно», что и с первой группой, ждал, когда покажется вторая, но она почему-то задерживалась. Все допустимое время вышло, и Старицын понял, что происходит. Бандиты увидели на земле кровь. Кровь в мерзлую землю впитаться не успела, а убрать ее времени не было.
Но командир взвода спохватился вовремя.
– Они уходят! – крикнул он. – Огонь! – и поднялся первым, как полагается командиру, отыскивая глазами банду. Он смотрел как раз туда, куда и требовалось – на выход из ущелья, даже успел дать очередь, прежде чем его самого достала и сбила с ног пуля. Этого хватило, чтобы солдаты забыли про необходимость захватить пленников. Автоматы с глушителями слабо стрекотали, но проход был слишком узкий, и задние прикрывали своими спинами передних. Два бандита все же смогли выскочить и убежать. Но, когда спецназовцы спрыгнули с камней на тропу и выскочили из ущелья, бандиты исчезли, россыпи скал давали им возможность спрятаться. А чтобы найти кого-то среди скал, требовались, по крайней мере, рота солдат и сутки поиска. Можно было, конечно, поискать следы, но на камнях следов не видно, а снег в горах еще не выпал.
Кроме того, старший лейтенант Старицын не знал, сколько всего бандитов может подойти и когда они подойдут, если подойдут вообще, и потому не желал ни распылять свои силы, ни подставлять под возможный удар свои поисковые группы.
Откуда вообще шли бандиты? Это был важный вопрос, но ответ можно было узнать, только взяв «языка» и допросив его. Но командир знал, какими сложными могут быть допросы с этими выходцами с Кавказа или арабских стран. Народ они фанатичный и несговорчивый и смерти не боятся, так что никакой гарантии к прояснению ситуации это не даст. Проще и надежнее проследить логическую цепочку событий, чтобы попытаться понять их.
Посмотрев на свою трубку, старший лейтенант Старицын стал звонить начальнику штаба своего отряда подполковнику Кириллову. Доложил ему о сложившейся ситуации и о своем ранении, а также попросил добыть для себя некоторые сведения.
Во-первых, командира взвода интересовала информация о хозяевах «схрона», вокруг которого разворачиваются все события. Что это за банда, каков ее численный состав, какой профессиональный состав. Второе было наиболее важно, потому что громадное количество взрывчатки предполагало ее активное использование. Значит, должен быть в банде опытный подрывник, и даже не один. Для одного подрывника, даже совсем молодого, этой взрывчатки хватит на три жизни. Во-вторых, Владислав Григорьевич попросил выяснить, насколько это возможно, не было ли минувшей ночью замечено переходов границы. Скорее всего, следовало запрашивать пограничников на российско-грузинской границе, но нельзя исключить и российско-азербайджанскую, поскольку карта показывала возможность прохода и оттуда через сквозные ущелья к «схрону». Однако с грузинской стороны путь был прямым и более коротким.
