Мужчина, ожидавший коллегу в салоне Sandero, сбросил набор и сразу же позвонил Оператору.
— Hello, Alex, this is Ivan rings!
В трубке послышался пропущенный через скремблер, лишенный живых человеческих ноток металлический голос:
— Слушаю, Айвен!
— Возникла проблема… Жан Луи не выходит из адреса.
— Давно ждете?
— Я приехал вовремя, Алекс. Строго по графику.
— Продолжайте, я слушаю.
— Стою здесь уже… четверть часа. Только что звонил на его номер, Жан Луи не отвечает.
— Минутку… — донеслось после паузы. — Я сейчас его наберу.
Ожидать пришлось не минуту, а заметно больше. Козак прикрепил к ушной раковине «фри-хэнд». Наконец в микродинамике послышался металлический голос:
— Айвен, я пробовал дозвониться на оба его сотовых, но он не берет трубку.
— А трансляция с видеокамеры? — спросил Козак. — Есть такая возможность?
— Я не обязан вам говорить… но подобные этому адреса не оборудуются следящими камерами.
— Что я должен делать? Позвонить через домофон?
— Поднимитесь в квартиру Жан Луи! Код дверного замка вам известен?
— Известен. Если только он не изменился.
— Код прежний — два-шесть-три-семь. Затем «звездочка» и номер квартиры.
— Понятно. Добро, я сейчас поднимусь к нему.
— Жду вашего звонка.
Дверь парадного открылась с мягким — и знакомым ему уже — мелодичным щелчком. Первые три месяца своего нынешнего «французского» периода Иван бывал в этом доме ежедневно, за исключением выходных и праздников. Фактически он состоял при Бухгалтере водителем и телохранителем. У него — или у них двоих — в ту пору было другое авто: внедорожник «Рено Дастер» серебристого цвета. В указанное ему время, чаще всего в половине десятого утра, Иван поднимался в квартиру, жал кнопку звонка. Затем, уже вместе с Бухгалтером, выходил из дома. Ну а далее они катили в деловой район, в Дефанс, чтобы провести в офисе несколько скучных (скучных для Козака) часов и вернуться тем же маршрутом обратно.
Иван миновал вестибюль. Консьержа на месте не оказалось… Но в дневное время, сколько помнится, его здесь и не должно быть. Некоторые коммуны или же сами жильцы экономят на всем. И либо вовсе отказываются от услуг консьержей, либо подписывают человека на укороченный график, привлекая на дежурство в ночное время.
Он поднялся на третий этаж. На лестничной площадке, несколько продленной в обе стороны открытыми коридорами — четыре квартиры.
У всех жильцов сейфовые двери.
Три из них заперты, ну, или плотно закрыты. И лишь дверь квартиры номер девять не плотно закрыта — между дверью, оборудованной «мультилоком», и металлической рамой «коробки» имеется пусть и небольшой, в палец, но все же — зазор.
Странно. И весьма подозрительно: не для того устанавливают сейфовые двери, чтобы держать их незапертыми.
Иван коснулся рукой в перчатке металлической поверхности двери. Толкнул ее от себя; она легко поддалась его усилию, открылась. Нажал кнопку встроенного звонка. Дождавшись, когда стихнет рулада, негромко позвал:
— Жан Луи, вы дома?
Поколебавшись несколько секунд, вошел, прикрыв за собой дверь. Ноздри ощутили неприятный запашок. Во рту сразу стало кисло, появился знакомый металлический привкус.
Козак миновал коридор прихожей. Как и в его съемной квартире, кухня и гостиная здесь объединены в общее пространство. Сделав по инерции еще шаг или два, он вдруг застыл…
На полу в гостиной, рядом с вырезанным полукругом компьютерным столом, в луже густой жидкости цвета бордо, растекшейся по паркетному полу, лежал мужчина.
Со своего места, ошарашенный таким поворотом, визитер мог лицезреть лишь окровавленный затылок с изрядного размера дырой в нем.
Но у Козака не возникло и тени сомнения в том, что этот бедолага не кто иной, как его коллега «Бухгалтер».
Иван проглотил подступивший к горлу тошнотный комок.
В последний раз ему доводилось видеть мертвеца примерно год тому назад. И было это не здесь, в центре Европы, а далеко, очень далеко отсюда: в другой местности, где человеческая жизнь и гроша ломаного не стоит.
Рука сама потянулась к молнии куртки.
Он медленно потянул — раскрывая ее — вниз, не сводя при этом глаз с закрытой двери спальни; одновременно держал в поле зрения и распростертое на полу тело.
Это механистическое, основанное на рефлексах движение не было доведено им до конца. В следующее мгновение Козак вспомнил, что у него нет при себе ствола. И не должно быть: он не держал в руках огнестрельного оружия с тех пор, как его перевели на новое место службы.
Иван выдохнул из легких застоявшийся воздух. Сердце колотилось как бешеное; и билось оно не в груди, не на штатном месте, а где-то ближе к гортани. Но это и не удивительно — сама ситуация была не штатной, и это еще мягко сказано.
Жалюзи закрыты. Электрический свет выключен. В комнате плавает зловещий полусумрак.
Козак с трудом подавил в себе желание немедленно убраться отсюда, предоставив другим людям решать возникшую проблему.
Но будет ли это правильно, если он свинтит из этого адреса? Не осмотревшись на месте, не составив даже предварительного впечатления о том, что здесь произошло нынешним утром?..
С другой стороны, это может быть спланированной провокацией. Подставой. Некоей игрой, об истинных целях которой он пока ничего не знает.
Драгоценные секунды уходили, счетчик «тикал». А Козак все еще стоял у входа в «студию», не зная, как именно ему следует поступить. Вот попал, так попал. Любой неверный шаг, любое необдуманное решение могут привести к непоправимым последствиям.
«Уходи! Немедленно уходи!! Беги отсюда!!! — явственно прозвучал где-то под черепной коробкой внутренний голос (а может, он сказал это вслух). — Потому что следующим — после Бухгалтера — наверняка будешь ты…»
Козак шумно сглотнул. Спокойствие, только спокойствие. Он не должен поддаваться панике.
«Бежать нельзя остаться».
Вполне возможно, что от правильно поставленной запятой или паузы в этой всплывшей в его мозгу «амфиболии» зависит его собственная жизнь.
И то, какое будущее ожидает тот тайный проект, составной частью которого он, Иван Козак, служит уже достаточно протяженное время.
Первым делом Иван заглянул в туалетную комнату. Пусто. И ничего подозрительного — на «держалках» висят два чистых полотенца, еще одно — чуть влажное — обнаружено в бельевом ящике. На стенках душевой кабинки и плиточном полу кое-где еще видны капельки влаги. Не далее, как два часа назад, этой кабинкой пользовались… Все прочее в идеальном порядке.
Козак выключил свет, закрыл дверь в ванную, после чего вновь переместился в «студию».
На дно «турки», стоящей на малой конфорке электрической плиты, засыпан молотый кофе. А вот вода — не налита. В холодильнике литровая бутылка молока, упаковка яиц, сыр и ветчина. Там же, внизу, лежит плоский пакет с хлебцами для тостов — он не надорван. Раковина пуста, в мусорном ведре тоже пусто. Судя по всему, Жан Луи не успел — или не захотел — позавтракать…
Держась ближе к окнам, глядя под ноги, чтобы не наступить на то, что ранее было содержимым черепной коробки Жана Луи, Иван обошел по дуге гостиную. Пройдя между стеной и краем «терминала», — стол с тремя большими плоскими ЖДК экранами стоит не вплотную к стене, а на расстоянии примерно полутора метров от нее — подошел к закрытой двери, за которой находится спальня.
Постоял секунду-другую, прислушиваясь… Повернул ручку, заглянул вовнутрь.
В спальне включен ночник… Постель аккуратно застелена. Шкаф-купе — закрыт. Здесь тоже ничего подозрительного…
Козак вернулся в гостиную. Подошел к балконной двери — балкончик здесь крохотный, но все же он имеется. Проверил, закрыта ли эта дверь. Да, закрыта изнутри.
Второе окно, расположенное в той части, где находится кухонный отсек, — армированный стеклопакет, такой же, как и в его квартире, — имеет лишь узкую фрамугу для проветривания, само же оно не открывается.
Закончив предварительный осмотр, Иван уставился на тело, распростертое на полу у «терминала» рядом с опрокинутым офисным креслом.
А на кого или на что ему еще смотреть? Кроме него самого и мертвеца, в этом адресе более никого нет.
В съемной квартире у Бухгалтера оборудован точь-в-точь такой же терминал, как и в их небольшом офисе. Плоские экраны хьюлитовских 30» ЖК-мониторов — выключены. Левый — если смотреть от входа в гостиную — экран поврежден: имеющееся в нем сквозное отверстие окружено паутинкой трещин или разрывов. Панель вдобавок основательно забрызгана кровью и вышибленными из головы Бухгалтера мозгами… Пуля застряла в стене: он обнаружил отверстие в штукатурке, когда обходил терминал, чтобы попасть в спальню. Центральная панель цела, но тоже, хотя и в меньшей степени, испачкана бурыми и грязно-розовыми комочками… Правая панель — как новенькая.
