Сальто назад (СИ) - Рогов Борис Григорьевич

— Ларочка, дорогая, я тут ночь не спала, всё думала. Ведь плохо очень, что из-за такой нелепой случайности твоя Леночка может жизни не увидеть. Сама понимаешь, с коматозным больным каши не сваришь. Только обтирание, утки, пролежни…

— А куда же ей деваться? Такая наша бабья доля. Раз замуж вышла, то терпи теперь… Ларисе зять нравился. Мальчик положительный, без вредных привычек, рассудительный. И родители — приличные люди.

— Ты, Ларочка, зря так настроилась. Слава богу, сейчас не прошлый век, крепостное право отменили сто лет назад. — Елена внезапно перешла на шёпот.

— Тут, я согласна, но что-то я не пойму, дорогая, к чему ты клонишь.

— Нравится мне твоя Леночка, я прямо в неё влюбилась. Жалко мне, если угробит она свою жизнь, ухаживая за человеком-овощем, который даже благодарности не испытывает. Я тут поговорила со знакомыми медиками. Они говорят, что шансов на благополучный выход из комы почти нет. В любом случае, амнезия обеспечена, а то и эпилепсия.

— Я тоже с нашими светилами потолковала. Самого Глухова на днях поймала в коридоре, прислонила к тёплой стенке и пытала там минут десять. — Лариса хитро подмигнула сватье. — Глухов [5], он не только в Новосибирске суперзвезда. Он и во всесоюзном масштабе ого-го!. Представляешь, весной докторскую защитил! Кстати, тёзка нашего сыночка. Тоже Борей зовут. Так этот Боря тоже говорит, что вероятность благополучного исхода невелика. Даже если выйдет из комы, осложнений целая куча. Выпадение памяти вообще почти всегда случается. Тем более у нашего Бори мозг повреждён. Чудо, что жив остался.

— Я про это и хочу с тобой, свояченица дорогая, посоветоваться. Жаль мне нашу Леночку. Молодая она совсем. Жизни ещё не видела, сразу после школы и замуж за инвалида… А ей ещё детишков рожать надо. Тебе ж внуков хочется? Думаю, что стоит нам с тобой на неё чуть-чуть надавить. Несильно, а исподволь, чтобы не заподозрила ничего. Чтобы подала она на развод. Всё равно Боря её даже помнить не будет. Боюсь, что он и меня-то, позабудет.

— Нет, Лена Афанасьевна, хоть ты и добра хочешь, но не хорошо так-то. Неправильно, не по-людски. Ведь как там, в ЗАГСе им говорили, помнишь? — Лариса чуть прикрыла глаза, вспоминая. — «…жить с супругом вашим в горе и радости, в богатстве и бедности, в юности и старости, пока смерть не разлучит…?». Вот и первое испытание.

— Так-то оно так… Но ты Ларис, всё-таки подумай хорошенько.

Кстати, а Леночка, как? Собирается в НГУ восстанавливаться или хочет в Софии жить?

— Первого числа вернётся. Говорит, что ещё один год ей точно не дадут, и придётся снова всё сдавать. А экзамены всегда лотерея.

— А я как раз хочу уволиться и поехать туда санитаркой работать, всё-таки лучше родной матери никто не проследит. Леночку сменю на боевом посту, — Елена вздохнула тяжело. — У Анатолия то твоего, как дела обстоят?

— Вроде бы всё нормально. Беременность у его Танюшки хорошо протекает. Девочка здоровая. Токсикоз только на первом месяце был. Глядишь месяца через три бабушкой стану. А что тебя вдруг Толик заинтересовал?

— У него же друзья есть? У хорошего мальчика и друзья должны быть хорошие. Вот бы кто из них за Леночкой и поухаживал бы.

— Тут я уже ничего сделать не смогу. А если увижу, что Ленка налево начнёт поглядывать, то выдеру её, как сидорову козу. Боря ей жизнь спас всё-таки.

Леночка улетела из Софии 31 августа и уже на следующий день, после непродолжительной беседы в деканате и ректорате была зачислена на первый курс факультета журналистики НГУ. Определяющую роль сыграл ворох предъявленных статей в советских и болгарских газетах. У неё была даже одна небольшая статья в итальянской «Уните». Такого портфолио не было и у доброй половины преподов. Место в общаге тоже нашлось.

Фред Айкл стоял и курил сигару перед панорамным окном роскошного зала переговоров. За стеклом текла размеренная жизнь столицы Хайбера. В пыльном буром мареве виднелась зубчатая полоса Гиндукуша. Фред был доволен встречей с генералом Ахтаром. Пакистанские разведчики после гибели Зия-уль-Хака попали в немилость к новому руководству страны. Новый президент Муртаза Бхутто по молодости и глупости считал, что именно провокационная деятельность ISI привела к майской бомбёжке. Ахтару пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы восстановить доверие к разведке. Его усилия не пропали даром. В августе Муртаза распорядился увеличить финансирование разведывательной деятельности и подписал указ о создании подразделения особого назначения. О таком подразделении Фред рассказывал генералу в прошлый визит в начале лета. Сегодняшняя встреча позволила сторонам наметить основные задачи сотрудничества.

— Мистер Айкл, можно вопрос? — Фреда вывел из задумчивости голос Пиллсбери. Не дожидаясь ответа, Майкл продолжил. — Почему мы сотрудничаем с паками, а не напрямую с моджахеддинами Пуштунистана? Зачем нам тратить деньги на эту помойку, если рядом есть помойка и посвежее и позлее?

— Видите ли, мой юный друг, — Фред выпустил облако табачного дыма и снова сунул сигару в зубы. — Пакистан уже состоявшееся государство с отлаженной государственной машиной. Здесь есть всё, что есть и у нас, но меньше бюрократических процедур. Кроме того, пакистанцы глубоко уязвлены русскими, и у них есть повод для мести. Вы же слышали, как обрадовался генерал Ахтар, когда услышал наш план.

— Да уж! У дикаря глаза так и заблестели от вожделения. — Усмехнулся Майкл.

— Вот! Нам это и надо. А в Пуштунистане государства до сих пор нет. Даже внешне там до сих пор не решены главные вопросы власти. Пока это территория хаоса, где действует только закон силы. Десятки полевых командиров готовы вцепиться в горло друг другу, чтобы получить даже минимальные выгоды. Когда делёж закончится, никто не знает. Поэтому соваться туда не имеет никакого смысла. Пусть твои любимые китайцы разбираются в этой исламской каше.

— Наверное, сэр, вы правы. — Не стал спорить Майкл. — Мне и в самом деле понравилось, как вы купили с потрохами туземного вояку. Всего лишь пообещав поставки оружия и связь с Саудитами. А с китайцами они и сами смогут связаться. Ахтар спит и видит партизанскую войну в советском Туркестане.

— Вы правы, мой юный друг, абсолютно правы. Мы просто не станем чинить препятствия их отношениям с китайцами. Мы сведём их с арабами, поможем оружием, техникой, чёртом в ступе. Пускай разжигают войну в подбрюшьи России, тогда русские навсегда забудут о международной экспансии. При хорошем раскладе, они такие деньги выкинут в огонь межконфессиональной войны, что Вьетнам покажется пикником на лужайке.

До Астрахани Мохамед-ар-Рашид добирался сложным окольным путём. По документам он был скромным научным сотрудником, занимающимся проблемами разведения осетровых рыб. На самом деле его задачей было наладить канал связи с исламскими организациями на территории Советского Союза. Одноэтажный саманный домик, приютивший Рашида, располагался в тени тополей и каштанов, в околотке, известном в городе под названием «Махалля». От настоящей махалли он отличался тем, что дома местных жителей стояли окнами на улицу. Махаллёй же был прозван астраханцами из-за преобладания татарского, казахского и дагестанского населения. Здесь же располагалась нелегальная мечеть «истинного ислама», руководил которой Ангута Омаров. Он не читал проповедей, не навещал больных, не вёл намаза. Главной его работой была организация даавы [6] и джихада. Район Махалля для этого подходил как нельзя лучше. Здесь жили не только коренные жители Астрахани — татары, но и представители кавказских и среднеазиатских народов, традиционно придерживающихся исламской веры. В отличие от славянских соседей, они даже в условиях преследования не могли отказаться от основных ритуалов. Резали барана или курицу в курбан-байрам, проводили суннат [7] сыну, праздновали никях [8] и провожали в последний путь согласно джаназаху. Одной официальной разрешённой мечети на город с большим количеством мусульман было мало, поэтому местные жители негласно поддерживали несколько нелегальных. Власти, полагая, что давление в таком щепетильном вопросе будет только обострять ситуацию, смотрели на всё сквозь пальцы.