— Да это я просто не в форме. — В Мишке взыграл комплекс провинциала. — Жарко, и жрать охота!
Он снял фуражку и вытер вспотевший лоб.
— А вот, смотрите, хорошие девушки. — Георгий проводил взглядом двух подружек. — Особенно та, слева, рыженькая…
— Давай сделаем перерыв, подкрепиться надо, — сказал Дыгай.
— У тебя одно на уме!
— Такой уж я — простой парень из деревни! — со скрытой обидой произнес Мишка.
— Хватит ссориться! — вмешался Веселов. — Пойдем, поедим, знаю я одно место…
«Одно место» оказалось чебуречной на окраинной аллее. Она была наполовину пустой, и курсанты облюбовали столик на тенистой веранде. За прилавком стояла располневшая дама средних лет со следами былой красоты на обильно напудренном лице.
Георгий взял тарелку со стопкой золотистых поджаристых чебуреков, Сергей — глубокую тарелку с овощным салатом, а Мишка неожиданно заказал пива. Его товарищи переглянулись, но возражать не стали, а бывшая красавица равнодушно повернула блестящую ручку крана и наполнила три кружки желтоватым, слабо пенящимся напитком.
Уютно устроившись в углу веранды, ребята сняли фуражки, повесили на стулья кители, отстегнули галстуки, расстегнули рубашки, и жадно набросились на чебуреки, с удовольствием запивая их холодным пивом.
— А жизнь налаживается! — оживленно подмигнул Мишка и поднял свою кружку. У него была широкая ладонь и короткие толстые пальцы.
— Давайте за нас! Пусть будет как в кино: «Один за всех, и все за одного!»
— Давайте, — Сергей беспокойно огляделся. — Как бы нас патруль не накрыл…
— А-а-а, — беспечно махнул рукой Мишка. — Если накроет, то и без пива за нарушение формы отдерет и увольнительные аннулирует! И потом, помнишь поговорку: «Кто не пьёт — тот стучит!»
От сидящих за столиком неподалеку мужчин подошел один — лет тридцати, в синей рубашке и коричневых брюках.
— Это вам, ребята, от нашей компании, — он поставил на стол блюдце с несколькими кусочками вяленой рыбы. — Счастливой службы!
— Спасибо! — растроганно поблагодарил Георгий.
— Видишь, нас уважают! — выпятил грудь Дыгай. — Надо еще пива взять!
— Нет, хватит, — сказал Сергей.
Он занимался боксом и избегал спиртного. Так же, как и Георгий, который тоже ходил в ту же секцию. Впрочем, и Дыгай увлекался борьбой, но его ничего не смущало.
— Как хотите. А я добавлю.
Но к прилавку уже выстроилась очередь, и он вернулся ни с чем.
— Что-то меня спать потянуло, — сказал Балаганский.
— Замашки у вас, товарищ курсант, генеральские: спать после обеда! — улыбнулся Веселов.
— Значит, станет генералом, — сказал Мишка. — А что? У тебя же батя личный пилот главнокомандующего — замолвит словечко.
— Откуда ты знаешь про моего батю? — мрачно спросил Георгий и нахмурился.
Слова и интонации Дыгая ему не понравились. И тот это почувствовал.
— Да у нас ведь все про всех знают, — смягчил тон Мишка. — У Сергея отец — профессор дипломатической академии.
«Странно, — подумал Балаганский. — В личном деле про отца написано: пилот отдельного авиаотряда РВСН. И всё! Откуда и кто может знать, что он летает с Толстуновым?»
— А у меня батя — слесарь! — соскочил с темы Мишка.
После этого детям именитых родителей было неловко его в чем-то упрекать. И действительно, Георгий отвел свой грозный взгляд.
Курсанты привели себя в порядок: застегнулись, вернули на положенное место галстуки, надели кители и фуражки. На аллеи парка они вышли образцовыми военнослужащими, как будто сошли со строевых плакатов, которые висят на плацу любой воинской части СССР.
— Куда теперь пойдём? — спросил Дыгай.
— Может, ко мне? — предложил Балаганский. — Родители на даче, поспим спокойно, чайку попьем…
— Ну, ты даёшь! — возмутился Веселов. — Получить увольнение и спать вповалку? Если так, то и я домой мог бы поехать или Люське позвонить… Мы же вместе пошли!
— Ну, а куда ты предлагаешь?
— Да хоть в кино сходим. Или еще тут погуляем, может, все-таки склеим подруг…
— Ну, давай так!
Но в кино курсанты не попали. Выйдя к фонтану, они увидели сцену, которая всем не понравилась, особенно Балаганскому. Впереди стояли четверо курсантов в чёрной военно-морской форме, с золотистыми нашивками третьекурсников. Они взяли в кольцо трех девушек, среди них была и та рыженькая, которую Георгий заприметил еще час назад. Девушки пытались прорваться, но кольцо было прочным и грубым.
— Не дергайтесь, красавы, моряки этого не любят! — Самый низкий из них схватил рыженькую за запястье и больно сжал.
Та закричала.
— Ну-ка, быстро! — скомандовал Георгий, и ракетчики подбежали вплотную.
— Разошлись, живо! — сдерживаясь, спокойно сказал Балаганский. — Девчонок отпустили и разошлись!
— О, что это тут к нашему борту волной прибило? — пренебрежительным тоном спросил низкорослый. — А если не отпустим, что будет?
— Я тебе глаз на жопу натяну! — без дипломатических изысков рявкнул Дыгай.
— Что?! — Все четверо развернулись к ракетчикам. — Сапоги, [6] вы совсем оборзели!
Один из моряков сильно толкнул Дыгая в грудь, тот отлетел на несколько шагов и чуть не упал. Воспользовавшись тем, что внимание переключилось, девушки выскочили из разорванного кольца и побежали прочь по аллее.
— Вы на кого тянете? — не успокаивался самый агрессивный моряк. — Вы хоть раз по океану ходили?
— А ты в шахте под землей сутками сидел? За ядерной кнопкой? Говори, сидел? — Дыгай, как петух, наскакивал на своего обидчика.
Хотя сам Мишка под землей еще не сидел, только на тренажере УКП в училище, и никакой ядерной кнопки там, естественно, не было. Впрочем, и его противник вряд ли избороздил много океанов. Но вступать в дискуссии он был не расположен и хотел вновь оттолкнуть Мишку, но на этот раз тот поймал его за руку, присел и довольно четко выполнил «мельницу». Мореман улетел в кусты и на некоторое время притих.
— Полундра, наших бьют!
Морячки стали снимать ремни, привычно наматывая их на руку.
«Если видишь, что драки не избежать, бей первым!» — вспомнил Георгий мудрое наставление отца в детстве. То же самое, кстати, говорил и тренер. Он ударил того, кто стоял посередине, раньше, чем тот рубанул пряжкой. Прямой правой в челюсть… Но то ли он попал неудачно, то ли моряк оказался крепок: пошатнулся, но на ногах устоял.
— Уфф! — выдохнул он, и на Георгия пахнуло крепким алкогольным духом.
Моряки были явно в хорошем подпитии. Но и они пили. «Обоюдная пьяная драка» — вот как напишут во всех документах…
Противник ударил бляхой, как кистенем, Балаганский подставил левую руку, удар пришелся плашмя по предплечью. Ладно! Георгий с подшагом нанёс боковой удар правой в голову. В этот раз пьяный морячок на ногах не устоял и опрокинулся на спину, подняв облачко пыли с сухой земли. Веселов рядом с ним уложил того, кто стоял слева. Но из кустов уже вылез первый и, рванув Балаганского за плечо, развернул к себе — кулак с размаху врезался в скулу. В голове закружилось, во рту он почувствовал вкус крови, перед глазами всё поплыло… Моряки размахивали бляхами так, что свистел рассекаемый воздух. Ракетчики тоже сняли ремни.
— Милиция! — раздался пронзительный женский крик неподалёку. — Сюда, милиция!
Этот неожиданный крик прервал на мгновение потасовку, и Георгий заметил, что метрах в двадцати от них уже образовался круг из любопытных.
— Бежим! — крикнул он.
«Фрр…» — просвистел в воздухе морской ремень, и бляха с якорем, описав дугу, чиркнула Веселова по щеке.
Потасовка возобновилась с новой силой, в ход пошли удары ногами… Только треск мотоцикла и свисток милиционера окончательно остановили драку.
— Полундра! — раздался истошный крик, и все бросились врассыпную.
Кольцо зрителей поспешно расступилось. Моряки побежали в одну сторону, ракетчики — в другую. Сзади слышался рокот мотоцикла, он явно приближался. По дороге не уйти, догонят…
