путь. Она заочно окончит школу и поступит на инженерный факультет в один из престижных университетов галактики, благо и мозги хорошие имелись, и способности, и, что не менее важно, возможности семьи позволяли.
Учёба давалась легко, окружение было приятным, а некоторые молодые парни привлекательны, галантны и более чем заинтересованы, чтобы молодая девушка чувствовала себя счастливой. А вот дальше всё уже было не так радужно. С отличием окончив университет, Шми вернулась домой, к семье, чтобы в скором времени начать работать в «Кореллианской машиностроительной корпорации».
Поначалу должность была не ахти какой: штатный инженер в одном из отделов. Вот только тут уже помог отец и устроил любимую дочь на пусть и самую низкую должность из возможных при положении их семьи, чтобы это было прилично в глазах общественности, но в весьма успешный отдел разработок новинок для рынка дроидов. Здесь и зарплата была побольше, и перспективы для карьерного роста очень заманчивые вырисовывались. А Шми была весьма амбициозной и не хотела, чтобы ей всю жизнь тыкали тем, что без семьи она сама ничего не добилась.
Семья Хардворк была только рада такому настрою своей дочери и помогала всем, чем могла. Это никак не шло вразрез с мировоззрением и желаниями молодой женщины, ведь если у неё есть эти возможности, то было бы глупо их не использовать. Рациональность — многие мужчины думали, что «слабый пол» живёт только эмоциями, но большинство из них даже не догадывались, насколько на самом деле рациональными были женщины. Ведь даже выбор своего партнёра для будущей семьи, если, конечно, кто-то из их сестринства не был инфантильной и рафинированной дурочкой, был чётко продиктован очень взвешенными размышлениями: сможет ли мужчина прокормить их семью и будущих детей, будет ли рядом, помогать воспитывать и поддерживать. И ещё много подобных мыслей. Вот и Шми, воспитанная в лучших традициях кореллианских женщин своей мамой, не была лишена этой черты.
Но такое радужное и беззаботное время, не считать разную мелочёвку на работе и в быту, что на тот момент казалась весьма существенной, было нарушено трагедией. Кому-то её семья перешла дорожку и на них была объявлена самая настоящая охота. Богатства были быстро потеряны, либо тихо и незаметно найдя новых хозяев, либо же проданы, чтобы расплатиться с долгами. Словно этого было мало, её мама, женщина на которую она равнялась, умерла, будто зачахла, сгорела изнутри, видя какие беды постигли её семью.
Дальше больше: отец и старший брат решили податься в контрабандисты. Да только какие из них работники скрытного перевоза нужных вещей для уважаемых людей? Да каждая собака и крыса во многих галактиках знали их в лицо! Уж лучше бы этим занялась сама Шми, благо она не так примелькалась, да и не успела отметиться чем-то значимым или скандальным. Но нет, её решили держать от этого «грязного и опасного» дела подальше, ведь она слабая женщина и не понимает, как устроен настоящий мир вокруг. До сих пор, вспоминая эти слова, злость поднималась в ней.
Завозившийся Эйдан отвлёк её от неприятных воспоминаний. Достав старшего сына, молодая женщина в первую очередь проверила подгузники, но те были сухими. На всякий случай она аккуратно проверила то же самое у младшего, который мирно посапывал и чему-то улыбался во сне. Вернув своё внимание на Эйдана, поймала весьма заинтересованный и осмысленный взгляд карапуза. Установив контакт, малыш улыбнулся, показывая прорезавшиеся зубки в умильной улыбке. Вот же сорванец, не смогла сдержать улыбку в ответ Шми. Просто проснулся и тут же потребовал к себе внимания, но кричать не стал, чтобы Энакина не разбудить. Такая кроха, а уже соображает и заботится о младшем братике.
— Что такое, Дани? — ласково проворковала она сыну. — Что ты хочешь, моя радость? Соскучился по мамочке?
— Да пелёнки он обпачкал. Говорил же тебе купить контейнер космопамперсов. Контрабандный… Со скидкой! Говорят, у них есть интересная функция, связанная с чёрными дырами. Ну, это в рекламе так говорят, — хмыкнул Уотто, подлетев к ним и тут же принявшись корчись забавные рожицы Эйдану.
Точнее не так, тойдарианец недовольно кривился и фыркал на «личинок», но, что Эйдан, что Энакин находили это смешным и всегда счастливо заливались смехом. Вот и в этот раз, вначале умильно нахмурив бровки и недовольно посмотрев на неожиданно появившегося «чужака», Эйдан тут же весело загукал и потянул к тому ручку, стараясь поймать.
— Нья-агу-у-у, — разнеслось отчётливо по пустынной улице.
— Слышь, личинка, отвали, — ловко увернулся от детской ручки Уотто.
Шми с укором посмотрела на него.
— А я чё? Я ни чё. Чего он тут? — совсем несерьёзно выдал тойдарианец, отлетая на почтительно расстояние уже от самой молодой женщины, помня, что она была весьма скора на расправу, когда дело касалось близнецов.
Залётный наёмник забрак не даст соврать. Точнее бедолага вообще больше в жизни никому соврать не сможет, ибо его прах был развеян по ветру над Дюнным морем.
Впрочем, Уотто бы даже под пытками никому не признался, что её сыновья стали ему дороги. Пару раз она видела, как он с ними нянчился, когда думал, что его никто не видит, и того забрака, если бы она не успела первой, этот летающий суровый брутал продырявил бы личным бластером во многих местах без сомнений и жалости.
Закатив глаза, она мысленно протянула: — «мужчины», и вернула всё своё внимание сыну.
— Давай, Дани, — нежно обратилась к старшему сыну, ложа его обратно в люльку к младшему. — Будь хорошим мальчиком. Тебе сейчас надо много спать, чтобы вырасти сильным.
Вновь нахмурив бровки, Эйдан, словно действительно поняв её слова, забавно пожал своими маленькими плечиками, будто бы уступая неизбежному, и послушно закрыл глаза. Уже спустя пару минут он мерно посапывал носиком, повернувшись к Энакину. Тот сделал то же самое, и более очаровательной картины, чем её близнецы, спящие лицом друг к другу, Шми никогда в жизни не видела. Жестом подозвав протокольного дроида, она заставила его заснять своих сыновей в такой трогательный момент единства и близости.
Затем, слушая причитания Уотто, отнесла детей внутрь дома, наказала дроидам за ними
