- В общем, я понял так, что она грозит отнести бутылку с отпечатками в милицию и сделать заявление, слегка изменив факты не в вашу пользу.
- Да, именно так, - Лина огорченно кивнула.
- Не извольте беспокоиться, - Артур погладил ее по руке, - мы, профессиональные шпионы, обладаем богатым арсеналом воздействия на людей. Я знаю, что нужно делать.
- Я верю вам, - Лина посмотрела ему в глаза, - да, я вам верю и…
Она замолчала.
Артур подождал несколько секунд, ожидая, что Лина закончит фразу, потом улыбнулся и сказал:
- Вы, подчеркиваю - именно вы - можете верить мне.
- А остальные?
- Остальные… Не всегда.
Лина потрогала медальон на груди и, нахмурив брови, сняла его.
- Не буду больше его носить. Уберу в комод, и пусть лежит там. От него одни неприятности.
- Да, - кивнул Артур, - наверное, так будет лучше.
Засунув медальон в карман, Лина повеселела и сказала:
- Давайте пить коньяк. Я будто гирю с себя сняла.
- Давайте, - охотно согласился Артур, проводивший медальон взглядом собаки, следящей за колбасой в руках хозяина, - но вы его все-таки берегите. Вещь старинная, цены немалой…
- Ладно, - небрежно сказала Лина и, встав, подошла к борту.
Опершись на решетчатый фальшборт, она окинула взглядом горизонт и сказала:
- Наверное, где-нибудь в южных морях красоты побольше, чем здесь?
- Конечно, - Артур подошел к ней, держа в руках рюмки, - там и волны покрупнее, и сам цвет воды другой, небо совсем не такое, потом еще дельфины всякие…
- А здесь глубоко? - спросила Лина.
- Не скажу точно, но метров сто есть наверняка.
- Да, это тебе не океан… Ну-с, так где там коньяк?
- Вот он, моя госпожа.
Лина взяла рюмку и, посмотрев на Артура, сказала:
- Такого вечера, как этот, у меня еще не было.
- У меня тоже, - ответил Артур.
- За этот вечер, - Лина подняла рюмку.
- И за вас.
- Да. За меня. Но и за вас тоже.
- За нас.
- За нас…
Они выпили, и Лина, поставив рюмку на стол, снова села в плетеное белое кресло.
- Ну вот, напоили бедную женщину… И теперь я буду говорить. Наверное, у вас там в шпионском ведомстве специально обучают подпаивать… э-э-э… объекты. Признайтесь!
- Признаюсь, - Артур сел напротив, - обучают. Но вы же не объект.
- Я субъект, - Лина подперла подбородок кулачками, - слушайте меня, милый Артур, и не перебивайте, иначе я вас убью. Вы знаете, что я на это способна.
- О да!
Артур улыбнулся и приготовился слушать историю об очередной жертве Лины.
Но она заговорила совсем о другом.
Закрыв на мгновение глаза, Лина задержала дыхание, как перед прыжком в воду, потом странно взглянула на Артура и решила сыграть ва-банк.
- Мне трудно говорить об этом… Даже странно как-то. Но еще труднее молчать. И поэтому… Я люблю вас, Артур. Я увидела вас, и сразу же почувствовала это. Но тогда я не могла… Я должна была… А теперь я свободна, и я говорю вам об этом. Я люблю вас, мой милый Артур. Вот так.
Артур смотрел на нее, не отводя взгляда, и, когда Лина замолчала, глубоко вздохнул.
- Только не говорите мне, что…
- Нет, - Артур прервал ее, - я не буду говорить этого. Просто вы успели первая. Если бы вы не сказали мне об этом сейчас, я сказал бы вам то же самое через несколько минут. И вот - говорю.
Он взял Лину за руку и, гладя ее, сказал:
- Я люблю вас, Лина. И тоже с того самого дня… Я был холодным и жестким и уже думал, что останусь таким до конца дней своих и буду становиться все холоднее и… И страшнее. И никто не сможет приблизиться ко мне. Но вы изменили все. Когда я вас вижу, мне хочется бегать и прыгать, а где-то в груди образуются слезы… Я люблю вас.
Он помолчал и добавил:
- Вот так.
Лина улыбнулась и увидела, что Артур стал расплывчатым и мутным.
- Не передразнивайте меня, - сказала она, и в ее горле что-то пискнуло, - видите, я уже плачу…
Артур встал и, обойдя стол, опустился на палубу рядом с Линой. Он положил голову ей на колени и Лина стала гладить его короткие волосы.
- Я сказала вам о своей любви, - прошептала она, - но я не сказала всего. Я живая женщина и вовсе не смотрю на вас, как на книжного героя. Вы для меня очень даже живой мужчина, и… И я хочу, чтобы ваш капитан повернул штурвал и мы вернулись на берег. И мы поедем ко мне и будем вместе. Совсем вместе. Я вас хочу…
Артур обнял колени Лины и сильно сжал их.
- Я тоже, - глухо сказал он, - и мы будем вместе.
Он отпустил Лину и поднялся на ноги. Было видно, что это стоило ему больших внутренних усилий.
Он снова сел напротив Лины и сказал:
- Я тоже хочу этого. Я хочу всего, чего хочет любящий мужчина. И все это обязательно настанет, но…
У Лины упало сердце.
- Но все это так неожиданно… Я ждал этой минуты, я тысячу раз произносил внутри себя эти слова, но теперь я растерялся. Простите меня, Лина, но я должен разобраться в себе.
- Да, я понимаю, - кивнула Лина и, протянув руку, погладила его по голове, - вам мешает память о вашей жене… Но ведь вы сами говорили мне, что нужно жить дальше, нужно любить и радоваться этой любви… Разве не так?
- Конечно, так, - Артур потерся щекой об ее ладонь, - но то, о чем вы сказали… Моя жена… Нет, это не мешает. Конечно, я буду помнить ее всю оставшуюся жизнь. Я не могу вырвать кусок себя и выбросить его. Но у меня другая причина, и она, поверьте мне, более весома. Сейчас я не могу рассказать вам, но потом… Потом - обязательно. Мне нужно разобраться с этим, и когда я это сделаю, тогда…
Он с улыбкой посмотрел на Лину. Она встала и, подойдя к нему, крепко обняла, прижавшись грудью к его лицу.
- Я вас хочу… - тихо сказала она.
- Я вас хочу… - как эхо, ответил Артур.
- Потом…
- Потом…
Они постояли обнявшись, потом Лина сказала:
- Скажите капитану, чтобы поворачивал. Я хочу на берег.
- Слушаюсь, моя госпожа, - Артур наклонил голову, затем встал и удалился в рубку.
Лина посмотрела ему вслед, широко раскрыв глаза, потом изумленно покачала головой. В голове у нее был полный бардак. Неужели это правда? Или опять притворство? А может, он на самом деле любит ее?! Она-то, дурочка, влюблена, влюблена по уши…
Девушка встала и подошла к борту. Сунув руку в карман за платком, она наткнулась на медальон и вытащила его. Она чувствовала себя обманутой, на глаза наворачивались слезы. Ишь, ему надо разобраться в себе! Точнее сказать, надо отобрать у нее медальон, а потом поминай как звали! Нет, не видать тебе сокровищ, Артур, как своих ушей! Нахмурившись, Лина недовольно посмотрела на серебряный овал и сказала:
- Ты все еще здесь, проклятая железка? Не хочу тебя видеть. Убирайся вон. Черт с ними, этими сокровищами.
Размахнувшись, она изо всех сил швырнула медальон в сторону далекого горизонта. Сверкнув в лучах заходящего солнца, медальон описал дугу и, подняв маленький фонтанчик брызг, скрылся в воде.
Тяжело вздохнув, девушка достала платок и утерла слезы, помимо воли катившиеся градом. В это время низкое солнце начало медленно смещаться в сторону.
Из- за надстройки вышел Артур.
- Курс зюйд-ост, - четко доложил он, - скорость шесть узлов. Волнение, - Артур посмотрел за борт, - умеренное такое волнение.
Лина подбежала к нему и, обняв, посмотрела в глаза:
- Вас так долго не было, что я успела соскучиться.
- Да? - Артур озадаченно посмотрел на нее. - Хотя вполне возможно. Теория относительности говорит по этому поводу… Ай!
Лина наступила ему на ногу, и Артур жалобно простонал:
- Что у вас за манера - ноги отдавливать? Этак через некоторое время они у меня станут плоские, как у пингвина.
- Не станут, - пообещала Лина, - вы приучитесь вовремя отдергивать их.
- Разве что… - Артур наклонил голову и жарко подышал Лине в макушку.
Она замерла. Он отодвинулся от нее и добавил:
- Кстати, пока не забыл. Дайте-ка мне телефончик этой вашей вымогательницы…
Глава тринадцатая
- Ладно, иди, - сказал Желвак и расслабленно махнул рукой.
Мышка скрылась за дверью, и Желвак, проводив ее довольным взглядом, повернулся к усевшемуся на скользкий стул Стасу.
- Ну что там у тебя? - спросил он. - Отрываешь начальника от дела… То есть - от заслуженного отдыха… Смотри, если побеспокоил меня по мелочи, жопу разорву.
- Да по какой там мелочи! - Стас аж подскочил. - Червонца замочили!
- То есть как замочили? - нахмурился Желвак. - Он же в больнице.
- Ну да, в больнице! Там и замочили.
- Так, - выдохнул Желвак. - Давай с самого начала.
- В общем…
Стас оглянулся на дверь и, понизив голос, начал свой рассказ.
- В общем, мы поехали к Червонцу в больницу. Апельсины там, сигареты, все, что положено. Поднимаемся в палату - лежит. Весь в бинтах, трубочки разные, капельница… Но разговаривает и вообще - живой, хоть и покопанный весь. Ходить, правда, не может, и голова пробита, а так - живой. Ну мы с ним поговорили, и он рассказал, кто его окучил.
