– Майор Саранцев.
Он посмотрел в испуганные глаза женщины.
– Не валяйте дурака, майор Саранцев. Вы можете отрядить со мной вашего сотрудника, но я должна попасть в аптеку!
Немного помешкав, майор посторонился и кивнул стоявшим в оцеплении сотрудникам. Женщину пропустили. Она свернула налево, цокая каблуками, и быстро растворилась в темноте.
С противоположной стороны улицы к дому банкира шел ее муж. Медведев не спал всю ночь и не выдержал. Сначала он отправился к Тихомирову, но адвокат ему не открыл. Очевидно, он не ночевал дома. Полковник не выносил ожиданий и решил навестить Сарафанова. Банкир стал его последней надеждой. Несколько суток поисков жены не привели к результатам. Медведев сходил с ума. Ему мерещились кошмары. Татьяна такая наивная и доверчивая, ее так легко обмануть и ввести в заблуждение, что она непременно влипнет в неприятности. Он не мог позволить себе дать свою жену в обиду. Внутренний голос гнал его на поиски заблудшей овцы, чтобы спасти ее от катастрофы. Он знал, как ей сейчас тяжело и страшно.
Ведь, кроме него, никто ей не поможет и не защитит ее.
Медведев предъявил удостоверение, и его пропустили через кордон. Чем ближе он подходил к злополучной арке, тем тяжелее становилось на душе. Сердце вырывалось из груди, а мысли покрывались черной пеленой.
Подполковник Ефимов осмотрел гараж и вышел к сотрудникам, толпящимся снаружи.
– Машина только что уехала, Гриша, – сказал эксперт. – Следы совсем свежие.
– Осмотри «ракушку», Леня. Там есть кое-что любопытное.
Начинало светать. Ефимов подошел к группе людей, жужжавших за отгородительной лентой. Соседи повыскакивали во двор кто в чем встал с постели, успев накинуть на халаты и пижамы верхнюю одежду.
– Кто может сказать, кому принадлежит эта «ракушка»?
Один седовласый старичок выдвинулся вперед.
– Я знаю. Сам-то он не из нашего двора, а из соседнего. Зовут его Пал Матвеич. Солидный молодой человек. Очень внимательный, настырный. Это он организовал наше товарищество. Моя «ракушка» рядышком с его. У меня там старенькая «победа» стоит. Но на ходу еще…
– Как его фамилия?
– Запамятовал. Он тогда собрал нас всех и попросил написать заявления. Ну а потом пошел в муниципалитет и получил разрешение на установку «ракушек».
Обстоятельный мужчина. Тут все по правилам, так что у нас разрешение есть.
– Какая у него машина?
– Синяя «дэу-эсперо». Хорошая машина…
Ефимов подал знак сотруднику, и тот направился к рации в патрульный «форд».
– Кто-нибудь знает фамилию владельца «дэу» или номер машины?
– Нет, – продолжил старик. – Номера никто не запоминает, но живет он в тридцать пятой квартире. Говорил так: «Мол, если кто обидит, то приходите ко мне безо всякого». Он имел в виду жэковских. Они вечно качают права.
Ефимов направил капитана в соседний дом проверить названную квартиру.
Подполковник вернулся к «ракушке» и взглянул вовнутрь.
– Ну что, Леня?
– Пятна крови. Очень свежие. Лоскут от белого плаща. Зацепился за крючок кто-то. Очевидно, спешил и не стал снимать плащ, а вырвал клок. Три гильзы на полу от импортного пистолета. Ну вот вроде бы и все.
– Нет, Леня, не все.
Ефимов указал на сквозные дырки в металлической стене, сквозь которые проникал слабый утренний свет.
– Не меньше девятого калибра.
– Гильзы не подходят, – ответил эксперт.
– Если стреляли из револьвера, то их и быть здесь не должно. Соседи слышали шесть выстрелов, а ты нашел три гильзы. Хлопки имели разное звучание.
– А где же третья дырка?
– В чьем-то туловище, Леня. А пули от пистолета нужно искать в стене дома напротив, либо в другом теле. Другой вопрос: куда подевались подстреленные дуэлянты – сказать трудно.
– А почему их было только двое? – спросил хрипловатый голос за спиной Ефимова.
Подполковник обернулся. Перед ним стоял Медведев.
– С добрым утречком, Владимир Сергеевич. Вы вездесущий. Я скоро начну верить в приметы.
– Если возле гаража не натоптали ваши сотрудники, то в разборке принимало участие немало людей. Тут все вытоптано, а у самого порога кто-то лежал. Грязь везде, а тут будто тряпкой вытерли. Чистое пятно. Под аркой мокрые следы от рифленых подошв. Сюда кто-то торопился. Судя по расстоянию между отпечатками, бежали. Спецназовская обувь. Ваши люди в обычных ботинках, и ОМОН вы не вызывали. А теперь делайте свои выводы.
Ефимов подошел к эксперту и взял у него гильзы. Вернувшись назад он раскрыл ладонь и показал гильзы Медведеву.
– Мне кажется, ваша жена не носит рифленые подошвы, и вы, я вижу, не в спецобуви. А как быть с этим?
Медведев вздрогнул.
– Вот и я не знаю, Владимир Сергеевич. Вы идете за женой след в след, но никак не можете уцепить ее за полу плаща. Она сама за крючки цепляется, но успевает выскользнуть. Пора бы остановить ее. В обойме еще три патрона.
– Она не умеет стрелять. Вздор! У нее похитили оружие, я в этом не сомневаюсь.
– Значит, вы идете следом не за женой, а за браунингом? Поражаюсь вашему чутью.
Капитан вернулся вместе с майором.
– Григорий Андреевич, тут вот какая петрушка. Фамилия владельца «дэу» Сарафанов. Дома его нет. Жена считала, что он спит, а его след простыл. Но майор видел другую женщину, которая назвалась женой Сарафанова.
– Упустил я ее, Гриша, – оправдывался майор. – Сбила она меня с толку.
Сказала, что мужу плохо, назвалась Сарафановой из тридцать пятой квартиры. В аптеку ей срочно нужно. Ну я и пропустил. Нервничала баба. Пожалел.
– Как она выглядела? – хмуро спросил Ефимов.
– Высокая брюнетка, красивая. Лет тридцать пять на вид. В белом плаще. Эффектная дамочка.
– Плащ не порван?
– Кто его знает. Широкий, нараспашку, в темноте не разглядел.
– Куда она пошла?
– В сторону центра.
Ефимов посмотрел на часы.
– Метро уже работает. Опоздали. – Он перевел взгляд на Медведева. – Поезд ушел, Владимир Сергеевич. Будем активизировать поиски Татьяны Михайловны вместе. А сейчас я просил бы вас проехать со мной в управление для дачи показаний. Думаю, ваше начальство не станет ставить следствию палки в колеса.
Вы ведь не в ответе за своих ближайших родственников.
Ефимов направился к машине.
***
На огромном лугу перед опушкой леса раздавались выстрелы. Профессор Зарецкий в сопровождении Наташи вышел за ворота виллы и неторопливым шагом направился к стрельбищу.
Андрей перезарядил ружье и кивнул стоявшему рядом Вану Ли. Китаец зарядил в катапульту тарелку и нажал на спуск. Пластмассовый блин пулей взвился вверх и, делая крутящуюся дугу, полетел к лесу. Андрей вскинул ружье и тут же выстрелил. Тарелка разлетелась вдребезги. Сидевшая у ног стрелка овчарка одобрительно гавкнула. Зарецкий-младший загнал в обойму два патрона и, покосившись на Вана Ли, тихо сказал:
– Дуплет, пожалуйста.
В воздух взвились две мишени одновременно, и обе были разбиты, не достигнув высшей точки полета.
Пес гавкнул два раза.
– Неплохо получается, сынок, – улыбаясь, дал оценку отец.
Зарецкий и Наташа остановились возле исходной позиции и наблюдали за молодым человеком. Андрей выглядел усталым с болезненным румянцем на впалых щеках. Действовал он медленно, лениво и только в момент выстрела вскидывал винтовку в долю секунды.
– Раненько ты сегодня поднялся, – продолжал профессор.
– Разбудил? Извини, папа. Я опять не спал всю ночь. Меня замучили головные боли. Мне даже показалось, что я стал хуже видеть. Все время красные круги плавают перед глазами.
– Я бы не сказал, что у тебя ухудшилось зрение. Ни одного промаха. Это обычное переутомление. Ты слишком много времени уделяешь компьютеру.
– Возможно, ты и прав. Слишком быстро я стал уставать. Слабость. Даже читать не могу, а если засыпаю, то вижу сплошные кошмары.
– Я заметил, что ты перестал пить лекарства, и Наташа жалуется, будто ты отказываешься от уколов.
– Если бы они мне помогали! – неожиданно Андрей резко обернулся и глянул в глаза отцу. – Это конец?
Профессор вздрогнул.
– О чем ты говоришь, Андрюша?
– Я говорю о смерти. Какой смысл продлевать мои мучения? Если ты не способен мне помочь, то сделай мне укол, и я тихо уйду из жизни. Мне не за что цепляться. Избавь меня и себя от страданий. Мне жалко не себя, а тебя. На тебя страшно смотреть. На тумбочке в твоей спальне лежат груды успокаивающих лекарств. Днем ты пьешь транквилизаторы, а ночью снотворное. Ты загонишь себя в могилу раньше, чем смерть заберет мою душу. Неужели ты думаешь, что я ничего не понимаю?
– Ты переутомился, сынок…
– От чего? От безделья? От своих бездарных картин? От бездушного монитора, с которым можно разговаривать языком цифр? От молчаливого Ван Ли, который ходит за мной по пятам и боится, что я упаду, споткнувшись на ровном месте? Как мне все осточертело! Если ты не примешь мер, я сам их приму, и твой китаец ничего не сможет сделать. Даже звери, чувствуя свой конец, уходят умирать в долину смерти. Земля выдерживает только здоровых.
