Ему пришлось удовлетвориться тем, что сам он допуск к мозговому штурму получил. Это уже значило многое. Его причислили, грубо говоря, к пси-элите управления «Z», признали стоящим специалистом, хотя сам он еще не совсем понимал специфику своей работы.
Только когда все уселись, генерал раздал фотографии, но перед этим предупредил:
— Посмотреть на снимок можно, но никакой концентрации, ни единой мысли о конкретном человеке! Просто с лицом познакомьтесь, кто его не знал, и переверните фотографии. Кто мысли удержать не может, читайте любимые стихи. Они, правда, сейчас не в моде, но каждый помнит что-то из школьной программы. Убирайте концентрацию!.. Рано еще. Действовать начинаем только все вместе, по моей команде. Более того, сначала это будет не работа, а пробный шар, просто определение местонахождения нашего клиента. Своего рода тренировка, мозговая зацепка. Кто технологию не помнит, подсказываю. Интернетовский поисковик вы себе хорошо представляете. Только надо вставить в него не слово, а фотографию и мысленно нажать на кнопку «поиск». Это для тех, у кого напрямую не получится. Но повторяю, только по общей команде! Иначе можете получить ответный удар. Это чревато тяжелыми последствиями. Предупреждаю уже в который раз, что Зульфир Магометович — очень сильный специалист.
Антон получил фотографию и сначала повернул ее обратной стороной. Он не желал сразу смотреть на снимок, проявлять к нему интерес. Денисов не был уверен в том, что сможет оставаться равнодушным, бесстрастным при виде чужого лица, так всех интригующего.
— Вопросы есть? — осведомился Славин.
— Я так и не понял, Алексей Юрьевич, что в данном случае привело шарифа Зульфира в Россию? — спросил какой-то сухощавый мужчина, сидящий через три стула от Антона.
Судя по лицу, этот человек сам был представителем какого-то народа, традиции которого уходили в ислам — или татарин, или башкир. Для него, вероятно, приставка «шариф» перед именем Азаматова значила много, внушала уважение, которое мешало ему сосредоточиться на работе.
— Мы не имеем точных данных. Они, скорее всего, закрыты интеллектом самого отставного полковника Азаматова. Та причина, которая декларируется официально, не может быть действительной. Целью своего появления в Дагестане моджахеды называют уничтожение экстрасенса Адины Хакимовой. Так нам передают источники в «Аль-Каиде». Но для этого не стоило снимать целую банду из Сирии, где оппозиции и без того несладко, и перебрасывать ее в Россию. Правда, сейчас просматривается отчетливая тенденция по переброске «Аль-Каидой» своих отрядов из Сирии к нам на Северный Кавказ, в Казахстан и в Таджикистан. Аналитики ФСБ предполагают, что шариф Зульфир вполне способен сплотить разрозненные банды в маленькую армию. Его дальнейшие действия во многом зависят от исхода первого дела. Успех даст шарифу Зульфиру авторитет. Он не будет претендовать на пост военного руководителя, но вполне может попытаться взять на себя роль политического или даже духовного лидера Северного Кавказа. Конечно, это большие претензии, но полковник Азаматов всегда был амбициозным человеком.
Антон все же перевернул фотографию, чтобы посмотреть на это лицо. Оно у Азаматова было хорошее, характеризовало его как честного человека. Правильные пропорциональные черты даются не каждому и о чем-то говорят. Да, лидер с таким лицом может повести за собой других людей. В этом генерал Славин прав.
— Антон!.. — Генерал, видимо, увидел задумчивость на лице рядового пси-службы и окриком попытался вывести его из этого состояния. — Читай стихи. Хотя бы детские, если помнишь. «Идет бычок, качается, вздыхает на ходу. Ой-ой, доска кончается, сейчас я упаду».
Должно быть, Славин особо следил за молодым сотрудником управления, сразу заметил что-то непонятное в его поведении и вогнал в норму. Антон перевернул фотографию и положил ее себе на колени.
— Лицо у него хорошее, — сказал он, оправдывая свою задумчивость.
— У потомка Мухаммеда и не может быть другого лица, — ответил за генерала тот мужчина, который только что задавал вопрос Алексею Юрьевичу.
* * *
Небо почернело уже настолько, что Алексею казалось, будто приближается ночь. Рядовой Николаев вступил в знакомое ему ущелье, седьмое по счету, и удивился, что его не встречает часовой. Это даже вселило в душу спецназовца какую-то тревогу. Вечером, уходя в село, он обменялся с часовым парой ничего не значащих фраз. А сейчас и сказать их было некому.
Не случалось еще такого, чтобы старший лейтенант Крамолов забыл выставить часового. Командир взвода никогда не пренебрегал безопасностью. В этой ситуации что-то было не так и вызывало беспокойство.
Алексей напрягся, приготовил оружие и двинулся вперед аккуратно, но быстро. Командир взвода не зря учил своих солдат ходить именно так. Глаза спецназовца простреливали все ущелье, лежащее перед ним, вылавливали малейшее движение. Но здесь все было статично, и кругом царила тишина.
Так рядовой Николаев и добрался до того самого места, с которого ушел минувшим вечером. Там рядком лежали семь окровавленных бандитских трупов, от которых пришлось отогнать птиц. Вороны улетали так неохотно, что у Алексея появилось желание подогнать их пулей. Но выстрел из автомата с глушителем едва ли смог бы испугать птиц, и рядовой Николаев не стал нажимать на курок.
Да и мысли его были далеки от птиц. Куда пропал взвод? Он понимал, что в его отсутствие мог прилететь вертолет, чтобы вывезти спецназовцев. Но неужели командир взвода решился бы бросить пропавшего солдата, даже не предприняв попытки отыскать его?
Солдат хорошо знал старшего лейтенанта Крамолова и нисколько не верил в это. Конечно, могло случиться всякое. Допустим, у командира взвода открылась рана, усилилось кровотечение. В этом случае его действительно надо было бы эвакуировать на вертолете.
Тогда за него остался бы заместитель командира взвода старший сержант Серега Николаев. Не родственник Алексея, а просто обладатель той же фамилии, очень даже не редкой в России. Нет, этот тоже никогда не бросит! Между однофамильцами не было дружественных отношений, тем не менее в этом парне рядовой Николаев был уверен не меньше, чем в командире взвода.
Что же тогда произошло? Куда пропал взвод?
Вывод напрашивался только один — взвод ушел на поиски рядового Николаева, пропавшего без вести. Этот вывод успокоил Алексея. Он не делал бессмысленным само существование спецназовца. Зря он подумал, что взвод сняли вертолетом. Такого просто быть не могло.
Замешательство прошло быстро. Не зря Алексей год прослужил в спецназе ГРУ. Обстоятельства могут быть любыми, но спецназовец всегда должен здраво оценивать ситуацию.
Предположим, что где-то неподалеку идет бой. Взвод сняли отсюда в поддержку другого подразделения, может быть, даже не из состава спецназа ГРУ. Это тоже не значило бы, что его бросили.
Но тогда товарищи оставили бы какую-то метку на том месте, где базировался взвод. В этом случае трупы убитых бандитов тоже вывезли бы отсюда другим вертолетом. Нет, самое вероятное — взвод отправился на поиски своего солдата.
Получается, что он зря бежал в ущелье в то самое время, когда взвод искал его, возможно, как раз в селе. Если так, то старший лейтенант в первую очередь должен был обратиться к участковому и к главе сельской администрации. Значит, туда и следует отправляться. Снова бегом. Время не терпит. Пусть подступившая темнота пока еще совсем не вечерняя, но она все же на руку бандитам. Они могут воспользоваться внезапно наступившим сумраком для атаки на село.
Алексей направился к выходу из ущелья. Но перед ним сразу встал вопрос — где идти? Бандиты уже видели его. Они послали вдогонку десять человек, девять из которых уже никогда и никого убить не смогут. Это существенные потери даже для такой большой банды.
Есть ли среди бандитов снайпер с хорошей винтовкой, способной достать его издали? Такое вполне возможно. Снайпер не стрелял сразу только потому, что бандиты надеялись захватить рядового Николаева живым и допросить его. Но повторной попытки не будет. Терять еще столько же людей, сколько погибло с первого раза, не позволит себе ни один полевой командир. Гораздо проще использовать снайпера.
Следовательно, попадать в поле зрения бандитов больше нельзя. А для этого необходимо идти в село кружным путем, сперва через долину, потом заложить несколько петель между холмами и выйти на ту самую дорогу. Лучше потерять время, чем встретиться с пулей снайпера. В этом Алексей нисколько не сомневался.
Снизу, от горного массива, который раскалывают ущелья, дорогу не видно. Да и далековата она даже для снайпера с хорошей винтовкой. Обычно дальнобойные крупнокалиберные снайперские винтовки стреляют на дистанцию приблизительно от полутора до двух с половиной километров. До дороги от горного массива как раз этот вот максимум.
