— Ну, это вы нам уже говорили, — перебил я. — А при чем здесь Сесар Мендес?
— Не спешите! — с заметным недовольством произнесла сеньора Дорадо. — Сейчас я все объясню. Так вот, после того, как Мендеса арестовали, а его жена покончила с собой, Рохас обратился к дель Браво с просьбой предоставить ему Мендеса в качестве подопытного материала…
— Ничего себе интеллигенция! — прокомментировала Хрюшка с заметным рабоче-крестьянским возмущением в голосе.
— Тогда это было в порядке вещей. Не забудьте, что научный центр находился в системе министерства безопасности… Так вот, Хорхе эту просьбу удовлетворил. И Рохас примерно трое суток пользовался коллегой-профессором, как лабораторной крысой. Он вытянул из Мендеса всю информацию о «Зомби-7» и других достижениях, потому что намеревался просить дель Браво создать объединенную лабораторию, «проглотив» биохимиков Мендеса. Эту информацию он записал на искусственный носитель, а заключенного Мендеса вернул палачам, которые в тот же день привели приговор в исполнение. Но тут Рохас просчитался, потому что у дель Браво был свой кандидат в преемники Мендесу — профессор Барроха. Обозленный Рохас решил пойти ва-банк и написал донос на дель Браво, где утверждалось, будто тот приказал ему вживить микросхемы в мозги Сан, Мун и Стар для того, чтобы следить за Лопесом, а возможно, и для того, чтобы управлять поведением девушек, которые в принципе могли бы совершить покушение на диктатора.
— Лопес этому доносу не поверил, и Рохаса расстреляли! — Меня раздражало, что Эухения рассказывает об одном и том же по два раза.
— Да. Но перед этим Рохас, уже догадываясь, что запись информации, считанной с мозга Рейнальдо Мендеса, если ее обнаружат при обыске в лаборатории, может стать одним из доказательств его «измены», — хотя Хорхе для расстрела кого угодно в доказательствах не нуждался! — переписал все на естественный носитель…
— То есть в мозг Мендеса-младшего?! — догадался я.
— Вот именно! Причем не просто переписал, а закодировал. А запись на искусственном носителе стер. Негодяй хотел выторговать себе жизнь, но ничего из этого не вышло. Рохас немного переоценил интеллект дель Браво. А тот рассуждал просто: Барроха работал с Мендесом несколько лет, участвовал в работе над лабораторной установкой — значит, полностью в курсе дела. Дель Браво не понимал того, что понимал ученый Рохас, то есть не мог понять, насколько богаче идеями мозг Мендеса по сравнению с мозгом Баррохи, который главным образом выполнял роль штатного осведомителя при своем шефе. Вот этот недостаток интеллекта и сыграл для Рохаса роковую роль. Дель Браво запретил его допрашивать, потому что опасался своих подручных, особенно заместителей. Они вполне могли сообщить Лопесу то, что не сумел сообщить Рохас. Поэтому Рохаса просто привезли в тюрьму и через полчаса расстреляли в подвале. Соответственно тайну закодированной записи в мозгу Сесара Мендеса он унес с собой.
— Значит, Сесар не может «распаковать» свою память?
— Нет. Он только знает, что такая запись была сделана и то, что ее содержание относится к технологии производства «Зомби-7», но никаких конкретных сведений извлечь из памяти не может.
— У Лусии Рохас, — сказала посерьезневшая Хавронья Премудрая, — довольно много работ по подобным вопросам.
— Увы, но пока ни одна из ее программ не сработала. Если быть совсем уж откровенной, то вся надежда на вас, сеньора Баринов…
В это время динамик переговорного устройства, висевший в носовом салоне «Дороти», проурчал голосом капитана Каэтано:
— Сеньора Эухения, мы на траверзе Лос-Панчоса. Какие будут распоряжения?
Эухения посмотрела на нас с Ленкой и ответила:
— Остановитесь и отдайте якорь.
ЭКТОРАМАДО
«Сеньора Баринов», то есть Хрюшка Чебакова, изобразила на своей мордахе жутко умную мину. Прямо гений женского рода.
— Я, к сожалению, не знаю, каким оборудованием вы располагаете, — сказала она. — Возможно, что придется адаптировать мои программы к вашей технике. Кроме того, для «распаковки» архивированной памяти мне необходим хотя бы «Зомби-6» или по крайней мере его российский аналог — «препарат ј 329». В том, что последнего у вас нет, я не сомневаюсь, а вот насчет «Зомби-6»…
— Обо всех этих деталях вам лучше побеседовать с Лусией, — заявила сеньора Дорадо. — Я, к сожалению, недостаточно компетентна. Могу вам сказать одно: меня никак не устроит вариант, если вы предложите вывезти Сесара в Россию, дабы там провести все необходимые мероприятия. Сами понимаете, в этом случае у меня не будет необходимых гарантий…
«Необходимые гарантии», то есть катера с охранниками, застопорили ход и дрейфовали неподалеку от «Дороти».
— Хорошо, — сказал я. — Давайте позовем Лусию. А Сесар, я думаю, пока не требуется.
Я выдал Ленке ключ от каюты, где была заперта доктор Рохас, и Хавронья Премудрая отправилась освобождать пленницу.
Едва она вышла из носового салона, как из рубки послышался новый доклад капитана Каэтано:
— Сеньора Эухения, в десяти кабельтовых мористее стоит «Маркиза».
Не успел я поинтересоваться, что это за плавсредство и чем оно выделяется из нескольких десятков катеров и яхт, которые околачивались в виду Лос-Панчоса, как Эухения пояснила:
— «Маркиза» принадлежит Эктору Амадо. Вам что-нибудь говорит это имя?
— По-моему, это один из «молодых койотов».
— Совершенно верно. Наверняка по дороге ко мне вы обратили внимание на соседний дом. Над ним развевался приспущенный пиратский флаг.
— Да, я знаю, что там жил сеньор Вальекас.
— Так вот, я бы не удивилась, если бы яхта Эктора Амадо находилась неподалеку от этого дома. Сейчас там Доминго Косой и почти все «старые койоты». Подъехало и несколько «молодых». А Эктор, видимо, не намерен принимать участие в оплакивании покойного патрона. Это большой вызов!
— Между «койотами» грядет война?
— Теперь это уже неизбежно. Ибаньес, то есть Доминго Косой, не простит нарушения обычаев. Он начнет боевые действия сразу после похорон Сифилитика.
— Мне кажется, что вы симпатизируете «молодым», верно?
— В общем да. Но мне не хотелось бы вмешиваться в эту свалку. К тому же, пока «койоты» будут выяснять отношения, на острове будет весьма неспокойно. Туристы перестанут ездить на Хайди, и убытки будут колоссальными. Поэтому драка будет беспощадной. Победитель получит все, побежденных уничтожат. Это не передел собственности, а война на истребление.
— Своим клиентам вы делаете подобные предсказания?
— Ну, тем, кто интересуется, конечно. И Амадо, и Ибаньес не раз интересовались, что сулит им расположение звезд.
— И кому из них вы предсказали победу? Эухения хитренько улыбнулась.
— Ввиду того, что наши отношения вышли на новый уровень доверия, по секрету скажу, что обоим…
— Надо думать, вам эта война выгодна?
— До некоторой степени…
Вошли Лусия и Елена. Доктор Рохас выглядела чуточку удивленной, потому что Ленка, менее чем час назад безжалостно валявшая по полу бедную «научную мышку», вела себя так, будто ничего не случилось. Хавронья уже пыталась расспрашивать коллегу о том, каким образом та пыталась «распаковать» память Сесара Мендеса.
— Дорогая Лусия, — торжественно объявила сеньора Эухения, — все недоразумения исчерпаны. Наши отношения с супругами Бариновыми пришли в норму.
— Жаль только, что погиб Густаво… — заметила Лусия.
— Поверьте, я не хотел его смерти. — Покаяться мне было нетрудно, хотя, скажу откровенно, неправым я себя не считал ни на йоту. — Сожалею искренне, что все так получилось.
— Оставим его душу в покое, — перекрестилась Эухения. — Надо думать, что Господь будет к нему снисходительным. Надо будет успокоить нервы Ромеро и появиться на палубе дружной компанией.
— Надо ли выпускать Сесара? — спросил я.
— Нет, не стоит. Мне не хотелось бы демонстрировать его публике. Когда вы тащили нас на яхту, его вряд ли успели как следует рассмотреть, а тем более опознать. Он одет в обычную униформу моих охранников и не имеет каких-либо «особых примет». Но здесь, поблизости от «Маркизы», на которой есть мощная оптика, ему нечего маячить на палубе. У Эктора Амадо неплохие специалисты, работавшие в ведомстве дель Браво, и они могут заинтересоваться тем, по какой причине воскрес парень, числящийся погибшим при обороне Сан-Исидро от повстанцев Киски.
