В ангар вбежали двое. Первым был Михаил Дарко. Он остановился у ворот, увидел Яковича и выстрелил в него. Затем подступил ближе и сделал еще два выстрела, крикнул что-то по-сербски и не удержался от четвертого. Потом заметил Пайка и широко улыбнулся.
— Отличный план!
Пайку представилось, как он пристрелил Фрэнка Мейера — точно так же холодно и бездумно.
Вскинув руку, Пайк выстрелил в человека, который вбежал в ангар следом за Дарко. От изумления у Дарко отвисла челюсть, однако он быстро оправился и ответил выстрелом.
Пайк успел оттолкнуть Коула и вместе с ним нырнул за створку ворот. В этот момент группа быстрого реагирования оцепила ангар и потребовала сдаваться.
Коул приподнялся.
— Он возле боковой двери. Удирает!
Дарко.
Пайк сорвался с места и ринулся вперед под грохот выстрелов, сквозь суматоху боя. Бойцы группы и агенты Управления рассредоточились по периметру, захватывая одного противника за другим. Пайк пронесся мимо.
Он увидел Дарко впереди, на расстоянии более половины длины ангара, и кинулся следом. Дарко внезапно повернул в сторону улицы, заметил погоню и дважды выстрелил наугад, но Пайк не сбавил скорость.
На другой стороне улицы Дарко высоко подпрыгнул, вцепился в сетчатую ограду и перебрался через нее. Он спрыгнул на песок, выпрямился и выстрелил трижды.
Пайк догонял его.
С разбегу взобравшись на ограду, он рухнул с нее в кусты. Куда скрылся Дарко, он не видел и не слышал, поэтому принялся отыскивать место, где тот спрыгнул с ограды. Следы виднелись отчетливо, за спиной громыхал голос Роджерса:
— Стой, Пайк! Мы туда, мы его захватим.
Пайк прибавил скорость.
Отпечатки ног поднялись на невысокий холм, затем спустились в лощину, заросшую полынью и колючим кустарником. Начиналась возвышенность, зарослей вокруг стало меньше. След Дарко не прерывался. В трехстах ярдах впереди уже виднелся Баллоу-Крик — довольно широкий ручей, протекавший в облицованных бетоном берегах и впадающий в океан. До океана оставалось рукой подать. Если Дарко добежит до ручья, у него есть все шансы на спасение.
Пайк выбежал на открытую местность и уже почти пересек ее, когда из ближайших кустов пушечным ядром вылетел Михаил Дарко. Видимо, он сделал круг и поджидал противника за кустами.
Пайк уклонился и нанес противнику сильный удар, Дарко пошатнулся. Он задыхался от бега, оружия у него уже не было — очевидно, выронил, пробираясь через кусты.
Хватая ртом воздух, Дарко с вожделением уставился на пистолет Пайка.
Пайк швырнул его на песок к ногам Дарко.
Дарко стремительно наклонился за оружием и уже сжимал пальцы на рукоятке, когда ударом с разворота Пайк сломал ему плечевую кость, словно щепку. Дарко глухо зарычал, получил подсечку и тяжело упал набок, но успел перекатиться на спину.
Пистолет лежал совсем рядом, но Дарко, скованный болью, не сделал попытки поднять его.
Пайк смотрел на противника в упор, когда из раздвинувшихся кустов выбрался Коул, разом оценивший ситуацию.
— А, догнал! Там все кончено, Джо.
Пайк подобрал свое оружие, не спуская глаз с Дарко. Пистолет он держал небрежно и поигрывал им.
— Ты в порядке? — спросил Коул.
В порядке он или нет, Пайк пока не знал.
В зарослях раздался громкий треск, на поляну вылетела Уолш. Свое оружие она немедленно направила на Пайка.
— Бросай пистолет! Отойди от него и брось пистолет, Пайк!
Коул встал между ними, очутившись на линии огня.
— Спокойно, Уолш! Все в порядке.
Она дернулась в сторону, чтобы видеть свою мишень, и закричала:
— Он мой, черт тебя возьми! Отойди от него, Пайк! Этот ублюдок мой!
Пайк бросил ей пистолет. Он упал на песок.
— Забирай.
Коул шагнул к нему и взял за плечо.
— Дело сделано. Ты ему отомстил.
Пайк молча ушел за другом в кусты.
Панихиду заказала сестра Синди. С давними друзьями Фрэнка она не была знакома, поэтому Пайк не получил приглашения. Коул узнал о предстоящей службе, читая некролог семьи Мейер. Его опубликовали рядом со статьей в «Лос-Анджелес таймс». В статье говорилось о войнах восточноевропейских группировок, о смерти Милоша Яковича, о приговоре Михаилу Дарко, который получил три пожизненных заключения за убийство Муна Уильямса, Джамаля Джонсона, Сэмюэла Ренфро, а также за все убийства, которые они совершали по приказу Дарко. Лишь сделка о признании вины позволила Дарко избежать открытого процесса и смертной казни. В некрологе говорилось, что панихида по Мейерам пройдет в объединенной методистской церкви Уэствуда в следующее воскресенье.
Коул указал на некролог.
— Ты должен туда сходить.
— Даже не знаю…
Пайк рассказал о панихиде Джону Стоуну, спросил, пойдет ли тот, и услышал отрицательный ответ — не потому, что Стоуну был безразличен Фрэнк, а из-за неприязненного отношения к похоронам. Они нагоняли на Стоуна тоску.
Подумав, Пайк все-таки решил пойти, надел черный костюм, черную рубашку и выбрал черный шелковый галстук. По обе стороны от входа в церковь стояли щиты с большими фотографиями Фрэнка, Синди, Фрэнка-младшего и Джоуи.
В церкви собрались в основном родные и друзья Синди, а вместе с ними — те, кто знал супругов Мейер по школе, работе и посещениям церкви. Пришли двое двоюродных братьев Фрэнка.
Отвечая на вопросы, Пайк объяснял, что служил вместе с Фрэнком, но не уточнял, когда и где. Эти люди знали только того Фрэнка, которого решили представить миру сам Фрэнк и его жена. Пайка это вполне устраивало.
Он ушел со службы, не дожидаясь ее завершения, и поехал к побережью Малибу. Океан был серым, повсюду в волнах виднелись паруса, яхтсмены и серферы спешили воспользоваться погодой и выходными.
Пайк свернул к Малибу-каньону и продолжал двигаться, пока не заехал далеко на холмы. Заглушив двигатель, он вышел.
«Однажды вечером четверо мужчин, которых ты не знал и с которыми никак не был связан, ворвались в твой дом. Они убили тебя и твоих близких, уничтожили все, чем ты дорожил. У тебя не осталось ничего, кроме прожитой жизни и смерти».
Отпечатки Фрэнка Мейера нашли на пистолете Муна Уильямса. Вскрытие показало, что у Уильямса была порвана локтевая связка, в локтевой и лучевой кости обнаружились трещины. Именно это воспоминание о друге Пайку хотелось сохранить. Потеряв форму, спустя десять лет после выхода из игры, Фрэнк попытался защитить близких и пожертвовал жизнью. Он до конца остался Фрэнком-танком.
Пайк вернулся к джипу и открыл футляр, лежавший на заднем сиденье, вынул револьвер и три заряженных барабана, в двух из которых все шесть патронов были на месте, а в третьем не хватало половины. Он поднял «питон», выстрелил шесть раз и перезарядил его. После еще шести выстрелов опять последовала перезарядка и еще шесть выстрелов. Последними прозвучали три выстрела. Всего двадцать один.
— До свидания, Фрэнк.
Спустя три недели, через день после того, как с руки сняли гипс, Михаил Дарко хмуро смотрел вдаль, на ровные сухие поля за стенами тюрьмы Коркоран. Предыдущие две недели Дарко провел на острове Терминал, в федеральной тюрьме, где, как он думал, ему предстояло пробыть еще много лет. Он пытался выяснить, почему его переводят, но никто не удостоил его ответом.
Здание тюрьмы за пыльными окнами фургона приближалось, увеличиваясь в размерах. Дарко рассчитывал войти здесь в контакт с другими заключенными из Восточной Европы. Такие связи не помешают тому, кто стремится построить империю.
Через десять минут фургон въехал в раздвижные ворота и остановился в квадрате парковки, где уже ждало несколько охранников. Дарко и двум его попутчикам пришлось ждать, когда тюремщики войдут в фургон и отомкнут замки наручников. Дарко вывели последним.
Трое новых заключенных прошли процедуру оформления. Михаилу Дарко отвели камеру в третьем отделении, где содержали заключенных, совершивших убийство, психически стабильных, не имеющих проблем с наркотиками и способных вести себя сдержанно. Двое тюремщиков проводили его в отделение, где двое других охранников встретили его, выдали свежее белье и провели в камеру.
Михаила привезли днем, как раз в то время, когда камеры главного блока отпирали, а заключенным разрешали свободное перемещение.
Двое стражников указали на голый матрас койки.
— Тебе сюда. Твой сосед — Натаниэл Адамабей. Сидит за два убийства, но ничего парень.
— Мы с ним поладим.
Тюремщики ушли, Дарко повернулся к своей койке. Развернул скатанный матрас, оправил его, взмахнул простыней. Простыня была грубой и жесткой от обилия крахмала.
Дарко терпеть не мог заправлять постели и пожалел, что рядом нет кого-нибудь из шлюх, кто занялся бы этим делом вместо него. Он хмыкнул. Может, этот неизвестный Натаниэл Адамабей заменит ему всех шлюх разом, а заодно и постель будет стелить.
