— Товарищ старший лейтенант, – обратился посыльный, – вас Беркут вызывает.
Александр быстро вернулся на командный пункт, взял рацию.
— Слушаю, Беркут, Первый на связи.
— Первый! Слышим отдаленную стрельбу, довольно плотную. Где-то бой идет, Первый!
— Вас понял, Беркут. Оставайтесь на связи.
Беркут – позывной, который получил расчет, занявший огневую точку, контролирующую часть ущелья.
— Сержанта Голикова ко мне, – приказал посыльному Доронин.
На душе стало тревожно. Противное чувство отдалось тупой болью в области желудка, заныло сердце. Что происходит в горах? И где Егоров?
— Разрешите, товарищ старший лейтенант?
— Входи, Голиков. Беркут передал, что слышит отдаленный бой в горах, что скажешь?
— Неужели командир нарвался на духов? Или им устроили засаду? – размышлял вслух сержант. – Егоров на связь не выходил?
— Пока нет.
— А сами вызывать его не пробовали?
— Нет. Мы договорились об односторонней связи.
— Тогда остается ждать. Мы же не знаем, где они.
— Товарищ старший лейтенант, вас опять Беркут. – Связист протянул аппарат.
— Первый на связи.
— Первый! Докладываю – стрельба прекратилась, по крайней мере мы ее не слышим.
— Понял, Беркут. – Доронин отключился и сказал Голикову: – Огонь прекратился. Или отодвинулся, стал не слышен.
Сержант понимающе кивнул.
— Командир? Считаю, надо поднять людей по «боевой». Занять позиции. Стрельба в горах – это не случайно.
— Согласен. Передай приказ Панкратову, но проконтролируй сам. Иди. Если что, свяжусь с тобой по проводу.
Между высотами, на небольшой глубине был протянут телефонный кабель, соединивший две высоты через древние «ТАИ-43» – аппараты, сохранившиеся на вооружении еще со времен Великой Отечественной войны.
Доронин вызвал Лузгина и Боброва.
— Личный состав вывести на позиции согласно боевому расчету.
— Что-то случилось? – спросил Лузгин.
— Выполняйте приказ!
— Есть! – Командиры взводов вышли с командно-наблюдательного пункта.
Вскоре по траншеям засуетился личный состав, занимая индивидуальные позиции. И тут сработала связь с Егоровым. Аппараты, обеспечивающие эту импульсную, закодированную, недоступную для противника связь, напоминали трубки радиотелефонов.
— Первый! Я Егерь, как слышишь?
— Слышу, Егерь, слышу. Что у тебя?
— Карта при себе?
— Минуту… передо мной.
— Отмечай, мы в квадрате Д-4, отклонение шесть, поправка четыре, уяснил?
— Да.
— Со мной груз. Пойду маршрутом, – капитан обозначил свой обратный путь, – выйду в нашем ущелье, в двух-трех километрах от Косых Ворот. Будет нужна помощь. Высылай встречу.
Тут же сработала связь с Беркутом.
— Минуту, Егерь, вызывает гора.
— Жду.
— Что у тебя, Беркут?
— Вновь стрельба, правее и менее интенсивная, но ближе к нам.
— Понял, – и обращаясь к Егорову: – Что за канонада в горах, Егерь?
— Наш друг уводит «гостей», которых полным-полно в горах. Приготовь позиции.
— Уже приготовил.
— Тогда часам к четырем отправляй людей навстречу, человек десять.
— Понял!
— До связи!
Доронин тут же по «ТАИ» вызвал Голикова. Десантник не заставил себя долго ждать, видимо поняв, что поступила серьезная информация.
— Что случилось, командир?
— Егоров вышел на связь. Произошло столкновение, у него потери. Три человека. Шах уводит за собой преследование. В горах полно боевиков. К четырем утра просил встретить его вот здесь. – Доронин показал на карте интервал, где может выйти отряд Егорова.
— Понял! В 1. 30 надо выдвигаться.
— Возьми своих пятерых и моих столько же, пусть почувствуют обстановку.
— Я все понял, командир. Ваших у Панкратова взять?
— Я сам пришлю людей.
— Значит, в 1.30?
— Значит, так.
— Разрешите идти?
— Иди. И Панкратова ко мне пришли.
Закончив связь, Егоров выглянул из кустов. Стрельба, начавшаяся практически сразу, как они скрылись в зарослях, то затихала, то начиналась вновь, но неуклонно удалялась. Шах грамотно уводил за собой преследование. Валера видел из своего укрытия, как внизу показались боевики. Сначала их было немного, затем они заполнили почти всю балку. Устроили что-то вроде привала. Но на склоны не лезли. Приближались сумерки, и надо было готовиться начать марш. А пройти им предстояло путь немалый. И как можно быстрей, пока бандиты не заполонили всю округу. Откуда их столько взялось? Куда смотрит разведка? Вопросов было много, ответа – ни одного. Успокаивало одно – боевики не зачищали местность и, судя по их действиям, не собирались делать этого. Почему? А черт их знает! Может, попались на простую уловку Шаха? А может, еще что-то? Какой смысл гадать? До начала движения примерно час. Не изменится ли обстановка за этот час? Кириенко становилось хуже, идти сам он уже не мог. Придется и ему подключаться и тащить раненого на себе. Лишь бы в ущелье выйти, там встретят. Если бросить труп Хабиба, то станет полегче, но делать этого нельзя. В случае западни можно будет использовать и его труп. Боевикам же неизвестно, жив он или мертв? Но почему все же они не прочесывают местность? Или не знают, что отряд Хабиба уничтожен, и считают, что дозор встретился с обычной войсковой разведгруппой? Но истина откроется им скоро, и что будет тогда? Наверняка трудно придется его отряду. Когда же наступит темнота? Никогда еще в жизни Валера Егоров так не желал, чтобы кромешная тьма накрыла землю. До этого дня он опасался темноты, сейчас нестерпимо желал ее наступления. Бойцы, отдохнув, тоже были на взводе и готовы в любую минуту рвануть вперед. Они ждали сигнала, и наконец Егоров скомандовал: «Вперед!»
Группа Голикова в 3.30 достигла намеченного пункта. Сержант рассредоточил людей через каждые сто метров. Началось ожидание. 4.00 – отряда Егорова нет. 4.15 – то же самое. Голиков нервничал – почему командир приказал им встретить отряд в ущелье, а не идти навстречу? Сам точно не знал, каким маршрутом пойдет? Скорее всего. Но где же они? Выйдут ли в такой темноте, да еще с телами погибших ребят? Наконец, в 4.30 отряд вышел от Голикова в пятистах метрах левее. Сержант подал условный сигнал сбора и почти бегом, насколько позволяла местность и видимость, поспешил к месту выхода. Бойцы отряда еле держались на ногах. Еще бы – такой марш, да с телами погибших. Егоров в изнеможении сидел, прильнув к скале. Сил идти дальше не было. Все! Организм исчерпал свои возможности. Остальные тоже, уложив тела, свалились, в прямом смысле, тут же, рядом с ними. Подбежал Голиков, присел перед капитаном.
— С возвращением, командир?
— Угу!
— Сейчас мы вам спиртику – приободритесь.
Он достал флягу, раздвижной стаканчик – налил граммов пятьдесят. Егоров выпил в два глотка, никак внешне не реагируя на крепость напитка.
— Сергей Ванин, Коля Мефодьев убиты. Кириенко срочно отправь на позиции, пусть вызывают медиков.
— А кто третий, товарищ капитан? Там три тела.
— Третий – Хабиб, слышал о таком?
— В самом деле? Достали, значит?
— А разве могло быть иначе? Слушай, что за гадость ты мне дал? Приободритесь! Какого черта? Спать тянет – сил нет.
— Так спите, мы вас и на руках отнесем, командир!
— С тобой сколько человек?
— Десять.
— Все наши?
— Нет. Пятьдесят на пятьдесят. Так Доронин решил. Говорил – пусть прочувствуют обстановку.
— Правильно решил. Ладно, хватит валяться, подъем! Всем вперед.
Егоров с большим трудом поднялся. Отряд с группой прикрытия спустя два часа поднялся на Большую высоту, где их с нетерпением ждали Доронин и весь личный состав опорного пункта.
Солдаты роты Доронина смотрели на безмерно уставшие лица тех, кто только что вернулся с войны. Особенно на них подействовало, когда мимо пронесли самодельные носилки с останками павших бойцов. Казалось, сама смерть прошла рядом, легким дуновением касаясь каждого.
Егоров был не в состоянии немедленно доложить о результатах рейда, поэтому совещание перенесли на более поздний срок. Он только посоветовал Доронину связаться с комбатом, доложить о захвате Хабиба и наличии больших сил противника в районе, вплотную примыкающем к ротному опорному пункту.
Комбат выслушал Доронина.
— Это точно, что у вас труп именно Хабиба?
— Точно. Так Егоров доложил.
— Примерное количество сил противника известно?
— Предположительно не менее пяти сотен.
— Хорошо. Я доложу наверх. Вы там смотрите в оба. Ситуация может кардинально измениться в любой момент. Дивизион я предупредил, он сориентирован на вас. Буду просить помощи. Связь теперь дважды в день – в 8.00 и 18.00.
— А что делать с Хабибом, да и ребята наши под открытым небом?
— За ними, скорее всего, прибудет спецкоманда. Все! До связи.
— До связи, Восторженный.
Восторженный – позывной командира сводного батальона.
