— Семь, — произнес Рэмбо. Он медленно вел вертолет к выходу. — Шесть, — он повернулся и крикнул назад: — Держитесь крепче.
— Пять.
Он увеличил обороты двигателя.
— Четыре.
Вытер с лица кровь и пот.
— Три.
Большой палец был готов нажать на кнопку огня «дракона».
— Два.
— Один.
Набрав полные обороты, Рэмбо резко бросил вертолет вперед. Желудок вжался в позвоночник, потом поехал куда-то вниз, потому что на выходе из тоннеля машина пошла вертикально вверх и… оказалась настолько близко к МИ-24, что Рэмбо успел заметить выражение полного недоумения на лице советского пилота.
Рэмбо открыл огонь из «дракона».
Столб огня. Грохот. Взрыв. Огненный шар разлетелся на тысячи осколков.
«Одинокий Волк» вызывает «Волчье Логово». Как меня слышите? Прием.
Мэрдок замер, услышав хриплый голос. Голос Рэмбо.
— Ответьте ему, — распорядился Мэрдок.
— «Одинокий Волк», вас слышим. Прием. Подготовьтесь к аварийной посадке, — в голосе послышалась смертельная усталость и боль. — Прибываю… — Пауза. Тяжелый вздох. — Прибываю с американскими военнопленными. Прием.
Все, кто стоял неподалеку от приемника, выжидающе посмотрели на Мэрдока. Тот молчал.
— Скажите, что будем готовы к аварийной посадке. Хорошая работа. Встречная группа уже направлена.
Кто-то радостно вскрикнул. Возбуждение перекинулось на остальных. Все присутствующие вдруг зашумели, стали похлопывать друг друга по плечам. Одни бросились за огнетушителями и носилками, другие за медикаментами и пеносмесителями для аварийной посадки.
Остались только связист, Эриксон и Дойл.
Ну, что же, черт возьми, он хорошо поработал и заслужил эскорт.
— Я не против, — сказал Эриксон. — Только все равно придется подождать, пока мы не узнаем, в каком он секторе. — Эриксон смотрел на экран радара. — Ну вот, теперь ясно. Я его вижу. — Он нахмурился. — Что-то уж очень медленно движется. Я бы на его месте рвал оттуда когти как можно быстрее. Что-то стряслось…
Да, «Звездные войны», — говорил Рэмбо, чтобы как-то отвлечься от боли. — Когда вы вернетесь в Штаты, я вам точно говорю, будете смотреть этот фильм несколько раз.
Пленные сгрудились вокруг Рэмбо и слушали его, как завороженные.
Его тошнило, но он продолжал говорить:
— Там есть парень — Дарт Вейдер. В черном шлеме и в накидке. У него меч… только не такой меч, а… Вон смотрите — река Меконг.
Пленные забыли о «Звездных войнах». Теперь они смотрели на реку.
— А за ней? — спросил Бэнкс. Таиланд.
— А дальше?
— А дальше — дом.
Все эти годы, — произнес кто-то, — только мысли о доме не дали мне сойти с ума. Я вспоминал все до мельчайших подробностей.
А я вспоминал пиццу.
А я сосиски.
— А я пиво и «Доджерсов».[4]
Моему сыну будет уже шестнадцать. Он теперь сможет водить машину.
Интересно, ждет ли меня жена? Ну, как там теперь, а?
— Да, расскажи, как там?
Рэмбо не знал, что ответить. Вернее, он не мог им сказать то, что думал. Это бы их доконало.
Дома? Дома все, как обычно, — соврал он. — Старые добрые Штаты не меняются.
— Да брось ты. Что-то все равно изменилось.
— Конечно. Кое-что меняется. Например, президентом стал Рональд Рейган.
Рональд? Погоди. Актер, что ли? Ну да. Он самый. — Мама родная, ну и дела!
Не мог же Рэмбо сказать им, что вместо Вьетнама теперь Никарагуа, что песня «Дайте миру шанс» Леннона сменилась бряцаньем оружия.
Может быть, именно поэтому так популярен световой меч героя «Звездных войн». Чистенькое изображение войны. Если тебе оторвало руку — не беда, на экране тебе быстро сделают новую.
Нет, он им ничего не скажет о Никарагуа. Это будет для них слишком большим ударом.
А Меконг становился все шире, и вдали в небе он увидел черную точку.
Мэрдок отослал из ангара связиста.
— Я сам тут управлюсь. Ты иди последи за небом. Мэрдок сел за передатчик и взял микрофон. Когда связист ушел, он заговорил:
— «Вожак Стаи» вызывает «Молот». Когда неопознанный… повторяю… неопознанный вертолет пересечет Меконг, открывайте по нему огонь. Затем следуйте к месту падения и расстреляйте все оставшиеся ракеты. Никого не брать живым. Всех уничтожить. Как поняли? Прием.
Из динамика послышался удивленный голос Эриксона.
— Э-э, сэр… Я что-то вас плохо слышу. Что ты там болтаешь? Прием.
— Э-э… у меня что-то в ухе, сэр.
И это была правда. К уху Эриксона был приставлен ствол автоматической винтовки М-16. Винтовку держал Траутмэн.
В глубине вертолета без сознания лежал Дойл. Брезент, за которым прятался Траутмэн, был откинут. Траутмэн спросил:
— Скажите мне, Эриксон, вы бы наверное предпочли сейчас вести туристический вертолет где-нибудь на юге Франции, не так ли?
Через стекло кабины он видел вертолет Рэмбо. Рэмбо сидел весь в крови.
Траутмэн понял, что Рэмбо его видит. Они понимающе кивнули друг другу.
Пролетев мимо пенной подушки на посадочной площадке, Рэмбо повел вертолет в ангар, где и посадил его. Медики и пожарные кинулись к вертолету. Из открывшейся двери вышел Рэмбо, держа в руках пулемет М-60. Он выглядел таким свирепым, что все невольно отступили.
Один из медиков заглянул в вертолет и охнул, увидев, что там все залито кровью.
Из ран Рэмбо тоже сочилась кровь, и, когда он шел, она капала, оставляя след.
Рядом с ангаром приземлился второй вертолет. Солдаты окружили Рэмбо, наведя на него дула своих автоматов. Из громкоговорителя послышался голос Траут-мэна:
— Всем бросить оружие. Повторяю, бросьте оружие. Это приказ очень сердитого полковника.
Рэмбо повернулся и посмотрел на вертолет — в открытой двери стоял Траутмэн и держал под прицелом пулемета солдат.
По его взгляду Рэмбо понял все.
Траутмэн сказал:
— У меня две дочери. Я их люблю. Поверь, я ими очень доволен. Но если бы у меня был сын, я бы хотел, чтобы он был таким, как ты.
— Мой отец, — ответил Рэмбо, — был пьяницей и бил мать. Я был рад уйти в армию. Но если бы у меня был нормальный отец, я бы хотел, чтобы он был таким, как ты.
Они смотрели друг другу в глаза. Рэмбо понял, что получил от Траутмэна разрешение.
Нажав на спусковой крючок, он направил свой М-60 на панели управления компьютером, на радар, на другие приборы.
Все разлетелось вдребезги.
Рэмбо навел пулемет на Мэрдока. Тот, съежившись, стоял у стены.
— Ты! — закричал Рэмбо, — и такие, как ты — самые страшные люди. Из-за таких, как ты, я попал сюда в первый и во второй раз. И оба раза меня предали! Вам очень не хотелось, чтобы я победил в тот раз. А в этот раз ты лез из кожи, чтобы помешать мне. Но я победил. Победил!
— Эй, послушай, — пробормотал Мэрдок, — прижимаясь к стене. — Не надо путать меня с теми, кто отдает приказы. Я ведь только посредник. Я просто…
— Инструмент, — закончил Рэмбо. — Просто инструмент, мать твою… — Он поднял пулемет. — Знаешь, что я с такими делаю?
— Погоди, я же должен… Что?
— Я должен все объяснить.
— Объясни, объясни. Что людишки, вроде тебя и тех грязных политиканов, которые только отдают приказы, затеяли бы гораздо меньше войн, если бы им приходилось самим воевать.
— Ну… Конечно… Если ты так говоришь. — Мэрдок забился в самый угол. — Конечно… Ты прав…
— Я могу сказать только это.
Рэмбо поднял пулемет, направил его на Мэрдока и нажал на спуск.
Раздался щелчок.
Мэрдок наложил в штаны.
— Там остались еще другие пленные, — сказал Рэмбо, — ты их всех отыщешь… Или я отыщу тебя… И тогда… Тогда, может быть, эта война действительно закончится.
Он бросил пулемет, повернулся и пошел…
…К Траутмэну.
Они молча смотрели друг другу в глаза.
— В Штатах, в тюрьме, — сказал Траутмэн, — я спрашивал тебя, чего бы ты хотел. Помнишь, что ты ответил?
Рэмбо кивнул.
— Я хотел, чтобы кто-нибудь сказал мне…
— Так вот, я говорю тебе сейчас: ты молодчина, Джон!.. Ты все правильно сделал.
У Рэмбо перехватило дыхание.
— Ну, а дальше что? Не знаю.
— Хочешь, чтобы с тобой кто-то был?
— Да. Но только… — его буквально тошнило при воспоминании, через что ему пришлось пройти. — Не сейчас.
— Понимаю… Сейчас тебе надо показаться врачам. Но тебе не кажется, что… что теперь-то все кончилось? Ты победил. За это ты получишь вторую Медаль Почета. Такого еще никогда не случалось.
Рэмбо повернулся к пленным, которых выносили на носилках из вертолета.
— Это они заслужили медаль.
— А ты?
— Я? Разве ты не помнишь, чему учил нас? Главное суметь… выжить.
