- Глупости, не стоит, - решительно сказал Сварог. - Она нисколько не злопамятная, ее это только развлекло, интересное приключение, и не более того... О чем вы задумались?
- В тех материалах, что мне здесь дали, равно как и в Библиотеке ни слова об этом не было, - медленно сказал Гарн. - Но некоторые выводы сделать можно. Понятно теперь, откуда несомненное генетическое родство императрицы с герцогами Тагераш и почему они с дочерью герцога похожи, как две капли воды. Я правильно догадался?
- Рад, что вы нисколько не потеряли остроту ума, - сказал Сварог искренне. - Совершенно правильно. Герцог Тагераш, так уж сложилось, стал первым императором, а его орбитальные станции - основой Империи. Императрица - его прапраправнучка. И, соответственно, родственница его дочери.
- Отец от нее отказался, значит, в момент катаклизма она оставалась на земле... - с расстановкой произнес Гарн, выразительно глядя на Сварога.
- Да, мы и ее забрали, - кивнул Сварог. - Даже если бы она выжила, судьба у нее была бы очень незавидной. Мы не могли допустить... Здесь есть свои тонкости. Мы не могли ничего изменить. Слишком опасно и безответственно было бы так менять прошлое. Непредсказуемо изменилось бы настоящее. То, что произошло - произошло. Вы это, должно быть, понимаете?
- Лучше, чем вы думаете, - сказал Гари. - Айла обожает фантастику, особенно о путешествиях во времени... впрочем, вы это прекрасно знаете, вы ведь привезли сюда ее книги и фильмы. Ну, вот... Обычно у меня нет времени на беллетристику, но, когда бывал у Айлы в Кардотале, с дюжину романов прочитал. - Он чуть смущенно признался: - По ее настоянию. Ну, и нужно же знать, чем живет твоя любимая женщина. Так что некоторое представление о проблеме имею... Фантастика оказалась чистой правдой. По размышлении, как ни больно это говорить, но на вашем месте я, пожалуй, поступил бы так же. Очень опасное это дело - менять прошлое...
- И совсем другое дело - те, кого мы забрали, - сказал Сварог. - От первых десятилетий после Шторма мало письменных свидетельств и в Империи, а на Таларе их не сохранилось вообще. Если что-то и было, до нашего времени оно не дошло. Конечно, многие из тех, кого мы забрали, у вас были персонами заметными, но даже если они и выжили бы в Шторме, всякие их следы затерялись бы в тогдашнем хаосе, и ученые пришли к выводу, что их отсутствие в прошлом ни на что существенно не повлияло бы. Что уж говорить о тех, кто заведомо должен был погибнуть, когда изменились очертания континента и целые города со всеми жителями провалились в океан? Взять хотя бы Тарему Тареми, и не только ее, - он посмотрел в глаза собеседнику. - Вам ведь дали довольно обстоятельные материалы по проекту «Изумрудные тропы». Вы ушли в очередной отпуск и за сутки до Шторма прилетели в Кардоталь, чтобы провести с Айлой и сыном не менее недели...
Гарн не отвел глаз, разве что по его лицу промелькнуло некое непонятное выражение.
- Да, я знаю, - наконец произнес он словно бы отрешенно. - Кардоталь и его окрестности вместе со всеми обитателями в одночасье ушли на морское дно. Мы бы там неминуемо погибли, и я, и Айла, и ребенок...
- Вот видите, - мягко сказал Сварог. - Вернемся к вашим личным делам. Тут есть чисто бытовые проблемы, мелкие, но, думается, требующие безотлагательного решения. Через два дня, когда вы оправились от первого шока, медики вам сказали, что ваша супруга тоже здесь, только в другом санатории. Предлагали устроить с ней встречу, но вы категорически отказались. И вчера сказали доктору Латроку то же самое. Я полагаю, ваша позиция не изменится?
- Нисколько, - твердо сказал Гарн. - Я бы предпочел никогда больше с ней не видеться... если это возможно.
- Отчего же нет? - пожал плечами Сварог. - Никто не станет вас приневоливать, вас вообще не собираются принуждать к чему бы то ни было. Не хотите с ней видеться - ваше право...
Что-что, а уж отношения Гарна с официальной супругой его люди изучили под микроскопом и собрали на нее немаленькое досье. Вообще-то нельзя сказать, что она такая уж плохая особа, чтобы употреблять в ее адрес разные неприглядные эпитеты. Просто-напросто смысл жизни для нее всецело заключается в том, что романисты именовали вихрем великосветских развлечений, в чем она оказалась полной противоположностью Гарну - который, став генералом, вошел а истеблишмент, но сторонился столичного бомонда, совершенно его житьем-бытьем не интересовался, не говоря уже о том, чтобы в нем участвовать. Супруга одно время - замужем она или уже где? - старательно вытаскивала Гарна на всевозможные приемы, балы и светские торжества, но потом после серии скандальчиков разной степени накала махнула на него рукой, и лет десять они жили под одной крышей, но каждый своей жизнью, не пересекаясь и ничуть об этом не жалея.
История, если подумать, банальная. На Земле попадалась редко, но все же почаще, чем алмазы со сливу величиной и честные политики. На Таларе гораздо реже, хотя и так бывало. А вот Империи такая коллизия была совершенно неизвестна по причине полнейшего отсутствия там пресловутого классового расслоения и таларских жестких сословных различий. Разве что порой повторялась история Монтекки и Капулетти из-за давней фамильной вражды - но это все же другое, и всегда кончалось бескровно, в отличие от Вероны...
Балованная единственная доченька владельца крупнейшего в стране судостроительного концерна спустя рукава училась в Гарвалинском университете столицы. Точнее говоря, не училась вообще - ректор университета, отнюдь не похожий на Паганеля, давно уже открыл для «золотой молодежи» особый факультет, который назвал "факультетом изящных искусств и риторики» - удобное название, под которым можно спрятать все, что угодно. С высокой ежегодной платой за обучение, равно как и за пересдачу экзаменов. Находились среди «золотой молодежи» обоего пола отщепенцы и отщепенки, всерьез изучавшие живопись, скульптуру и изящную словесность, но большинство весело валяли дурака. Преподы их обожали: вся эта публика, как легко догадаться, сдавала экзамены раза с пятого (мурыжить их далее считалось неприличным), а родители, соответственно, исправно платили (большая часть всех платежей шла в карман ректору, меньшая - деканам, кое-что пускалось на нужды университета, но и рядовые преподы были в доле).
Все время эти, с позволения сказать, студиозусы проводили в разнообразных увеселениях и развлечениях. На что ученые мужи смотрели не то чтобы сквозь пальцы, а даже с одобрением: хитрюга ректор завел и систему солидных денежных штрафов за всевозможные нарушения и провинности. В своем кругу изрядная часть молодых не замыкалась, вот и вышло так, что однажды единственная наследница набитого деньгами папеньки познакомилась на одной из вечеринок с солидным студентом, отличником последнего куpca юридического, в то время уже получившего приглашение после защиты диплома поступить на службу в СД (о чем, понятно, окружающие не знали). Случился бурный роман, через полгода закончившийся свадьбой - при молчаливом неодобрении родителей жениха и вялом сопротивлении родителей невесты (на свадьбу, впрочем, пришли и те и другие, причем родители невесты отметились роскошными подарками, в том числе квартирой в престижном районе столицы и двумя дорогими машинами).
Матушка Гарна, женщина, надо полагать, неглупая, сразу сказала, что ничего хорошего из этого не получится - и как в воду смотрела, так оно и вышло, через несколько лет семейная жизнь разлетелась вдребезги, как уроненный на каменный пол кувшин из тончайшего чедивирского хрусталя. Детьми супружница обременять себя не захотела и с головой окунулась в сладкую жизнь. Правда, в противоположность многим, вела себя достаточно осторожно и, несмотря на череду любовников, наркотики по мелочам и участие в иных предосудительных развлечениях, ни разу не подставилась репортерам бульварных газет и телеканала, специализировавшегося на скандалах, особенно великосветских.
