Началась лихорадочная подготовка к подводному прорыву. Бойцов набирали самых опытных, нередко из числа командиров рот и взводов, две группы поиска направили на выискивание аквалангов. Для переправки оружия нашли прочные водонепроницаемые мешки с плотными застёжками, два вагона поезда метро до упора нагрузили мощной взрывчаткой.
Минск погрузился в полумрак. Уличное освещение работало только кое-где на окраинах города. Центральные кварталы, прилегающие к Свислочи, были без единого огня. Все улицы гвардейской части столицы покрылись многочисленными заградительными баррикадами из бетонных блоков, трамваев и мешков с песком. Изредка слышалась вялая перестрелка снайперов. Свою половину города Каялович тоже перегородил вдоль и поперёк, на каждом перекрёстке стояли по два-три танка и столько же боевых машин пехоты, улицы были заполонены военной техникой. Во дворах в крытых грузовиках дремали тысячи милиционеров и рядовых КГБэшников, они были вооружены автоматами и одеты в старые бронежилеты. Спецназ и элитные части концентрировались вдоль линии фронта и у Дома Правительства. Танковые соединения растянулись по трём главным проспектам и небольшими группами по кольцевой дороге, десантники Министерства Обороны в количестве трёх тысяч человек закрепились в кварталах, прилегающим к Площади Союза, и ещё две тысячи, усиленные установками залпового огня, основательно начали готовиться к штурму мятежной городской территории с восточной стороны кольцевой дороги. Силы были явно неравные. Несмотря на то, что общее количество гвардии достигло по спискам десять тысяч человек, более половины из них нельзя было рассматривать, как реальную боевую силу, это были очень молодые ребята, не умеющие толком заряжать оружие. На обучение не было времени. Для организации длительной адекватной обороны катастрофически не хватало танков, орудий, бронетранспортёров, мин, инженерной техники.
В эту же ночь Россия начала экстренно готовить к переброске под Минск дивизию оперативного реагирования общей численностью семь тысяч человек. Американцы больше с Каяловичем не связывались, они видели нарастающее с каждым часом тотальное превосходство правительственных войск над повстанцами, с такой силой Белорусский президент ни на какие переговоры не пойдёт.
В полночь напичканные взрывчаткой вагоны пустили с уклона в направлении станции метро Октябрьская и когда они по расчёту находились под Свислочью, детонировали взрывной механизм. Раздался оглушительный хлопок. Ударная волна невероятной силы с огромной скоростью пошла в обе стороны тоннеля. Гвардейцы перед взрывом предварительно покинули платформу метро, а спецназовцы Каяловича, охранявшие свою сторону, были сметены с рельсов вместе с оборудованным под огневую точку вагоном. На всех станциях тут же погас свет. Дно Свислочи в месте взрыва слегка осело вниз, обшивка тоннеля превратилась в куски металла и железобетона. Вода гигантским потоком хлынула в метро и за несколько минут заполнила двухсотметровый участок, превратив его в подводную пещеру.
— Как в преисподней. — тихо сказал Алесь, войдя в кромешный мрак платформы Площадь Победы.
— Подне-е, дне-е, е-е-е, — послышалось эхо.
— Сколько здесь ездил, никогда не слышал эха.
— Это потому что другого шума было много вокруг, да и вода выше рельсов поднялась, наверное тоже звук отражает, — сказал боец за спиной Алеся и включил фонарь.
— Ты глянь, точно поднялась, — Алесь подошел к путям и глянул вниз, — а чего она такая чёрная?
— Не знаю, — ответил боец.
По ступенькам на платформу не спеша спускались гвардейцы, всего их было сто пятьдесят. Разложили на мраморном полу оружие, снаряжение и семь аквалангов. К колоннам прикрепили фонари. Говорили полушёпотом.
— Холодная, холодная! — вскрикнул один из гвардейцев.
— Не ори! — приказал Алесь, — что холодная, ты нырял, что ли?
— Нет, только нагнулся и рукой попробовал, страшно холодная, градусов пятнадцать. Окочуримся как в Титанике.
— Не может быть, что бы пятнадцать, сейчас разгар лета, — Алесь прилёг на край платформы и опустил руку в мутную воду, — ни черта себе! Точно как в проруби. Возьми с собой ёще троих, быстро подымитесь на верх и разыщите согревающих мазей от радикулита, может это немного поможет.
Через полчаса группа разведки из трёх человек намазались мазью, одели акваланги и налегке, без пакетов с оружием, пошли в глубь затопленного тоннеля, на троих был один подводный фонарь. Когда разведчики скрылись во тьме, им было воды только по пояс. Наступило напряжённое ожидание. Аквалангисты шли по дну, пока глубина затопления не достигла полутора метров, потом нырнули и поплыли к месту взрыва. Видимость была не более двух метров, и то за счёт мощного фонаря. Что бы облегчить ориентирование всей группы, путь держали вдоль правой рельсы, постоянно хватаясь за неё руками. От холода то и дело сводили судороги. Через пять минут показались огромные обломки железобетона, они громоздились плотной стеной, не оставляя ни единой расщелины сквозь завал. Отпустив рельсу, аквалангисты стали подниматься к верхнему краю разрушенного тоннеля.
На ночь Каялович со свитой перебрался в надёжные подвалы здания КГБ. Там же, созванное поздним вечером заседание госкомитета по национальной безопасности, затянулось до часу ночи.
Президент вел разговор в основном с министром обороны, остальные лишь внимали приказам главнокомандующего.
— Так, ещё раз, только покороче и яснее, как планируешь штурмовать восточную часть? И не расписывай по части снабжения, я подустал сегодня про портянки выслушивать. — тихо приказал Каялович, вяло махая пальцам в сторону генерала.
— Хорошо, товарищ президент, — министр встал, бодрым рывком оправил мундир, взял указку и подошёл к карте столицы. — Операцию по очищению столицы от террористов начнём завтра в десять часов утра. Основные удары нанесём со стороны полукольца окружной дороги. Танки и бронетранспортёры при поддержке вертолётов и установок залпового огня пойдут в наступление из района Новинок к рубежу улица Орловская, из района Куропаты к рубежу улица Песняров (бывшая Калиновского) и из района Слепянка к рубежу метро Тракторный Завод. Выход к запланированным районам закончим в пятнадцать часов и расширим занятые позиции. Таким образом, к вечеру террористы будут контролировать лишь проспект Цанавы с прилегающими кварталами. К этому времени на помощь прибудет российская дивизия, имеющая непревзойдённый опыт уличных боёв при штурмах в Калининграде, Грозном и Казани. Штурм их логова начнём в двадцать три часа. Все наши военнослужащие, участвующие в штурме, неровне с русскими, будут иметь приборы ночного видения и особый боекомплект. Учитывая то, что их радиоглушилки найти и отключить в первые часы штурма не удастся, операцию планируется закончить только к пяти утра.
— А не будет куча-мала? Связь то парализована полностью, да и темнота вокруг.
— Не будет. Три часа назад уже прибыли русские советники, которые совместно с нашими офицерами разрабатывают систему взаимодействия, с учётом отсутствия радиосвязи.
— Никого ещё не удалось внедрить? — президент кивнул на председателя КГБ.
— Нет, никого. Эти придурки были вне системы, вне партий, вне грантов, вне тусовки. — отрапортовал кагэбэшник.
— Хреново. А что там ты про метро говорил? — Каялович опять посмотрел на стоящего у карты генерала.
— Они на всякий случай держали в тоннеле гружёный взрывчаткой вагон, думали мы обязательно заатакуем их под землёй…
— Вертолётов боялись — ехидно буркнул генпрокурор.
Каялович вдруг громко заржал, все его поддержали дружным хихиканьем.
— Потом нервишки не выдержали, — продолжил министр обороны, — катнули этот вагон в нашу сторону и рванули. Хотели завал сделать, идиоты, а взрыв произошёл прямо под Свислочью и вода затопила пространство между станциями.
— Надо Кремль попросить подводные лодки прислать, — улыбаясь заключил генпрокурор.
— И смех и грех, — устало подытожил президент, — и напоследок, если на кого-то из вас разными путями будут выходить американцы, запомните, никаких контактов, никакой информации, никаких намёков на переговоры, всех отсылайте ко мне, а меня уж они завтра днём с огнём не сыщут.
Аквалангисты возвратились через сорок минут. Из темноты тоннеля за несколько десятков метров послышалось их покрякивание от холода.
— Ну, чего там? — с нетерпением крикнул во мрак Алесь.
— Более-менее, — как из колодца отозвался один из подводных разведчиков.
Наконец трое аквалангистов, судорожно стуча зубами, с помощью подоспевших гвардейцев вскарабкались на край платформы.
— Есть один проходик, — начал командир группы, хлебнул глоток чаю с ромом и после нескольких облегчённых вздохов продолжил, — вообще, всё пространство завалено, только в самом верху, чуть сбоку есть очень узкий канал, к тому же извилистый, поэтому ручные ракеты через него никак не протянуть, слишком длинные, только мешки с автоматами и гранатами протащим. Ещё плохо, что по этому каналу скорость движения метров пять в минуту, поэтому переправляться будем часов пять, до самого утра.
