Ознакомительная версия.
Рейвен встал и подозвал сержанта:
– Все, Таннер, отправляемся.
– По машинам! По машинам! – «прогавкал» сержант, вскочив в один из джипов. Рейвен забрался в кабину трейлера, бывший рабочий с пасеки уселся за руль. Рейвен с любопытством посмотрел на помощника. Того явно что-то беспокоило.
– Босс… – наконец начал помощник и замолк, ожидая разрешения продолжить.
– Чего тебе? Поговорить хочешь? – поинтересовался Рейвен и кивнул: – Давай.
Тот сглотнул и задал вопрос, похоже, сильно его волновавший:
– Босс, как вы думаете, этот беловолосый миротворец сказал правду? Что русские не отстанут, пока нас и всех наших пчел не уничтожат?
Рейвен хмыкнул:
– Тебя это так беспокоит? Напрасно. Скоро это перестанет быть проблемой, поверь мне.
– Просто я слышал, – помощник зябко передернул плечами, – что если русские за что-то берутся, то они обычно доводят это до конца, не особенно считаясь с расходами. А что, если их не остановит то, что вы затеваете?
Сидя спиной к жилому отсеку, они не видели, как в глубине трейлера неслышно приоткрылась дверь – профессор Тиллер, практически все время проводивший за компьютером, решил выйти проветриться. Однако, услышав голоса, он замер в нерешительности – ему не хотелось привлекать к себе внимание. Профессор собирался было закрыть дверь, но совсем рядом, в водительской кабине разговаривали двое – человек, который, не особенно терзаясь, сжег исследовательскую станцию корпорации «Хэнджер Фудс», убив при этом несколько десятков человек, и на которого профессор согласился работать, и африканец с жуткими шрамами в пол-лица. Этот тип со шрамами раньше работал у профессора на пасеке, и его роль во всем происходящем была старику неясна. Но то, что ученый уже успел увидеть и услышать, ему не нравилось. «Слишком много непонятного», – подумал Тиллер, осторожно – чтобы ничего не скрипнуло – присел на откидное кресло у приоткрытой двери и прислушался…
– Ты зря волнуешься, – снисходительно успокаивал Рейвен помощника, – скоро этих русских медведей будет беспокоить лишь то, как им унести свои шкуры целыми из наших джунглей. Они будут бежать до самой Москвы, не оглядываясь.
– Вы уверены, босс? – Похоже, бывший рабочий с пасеки все еще сомневался. Рейвен наклонился к нему и вполголоса проговорил:
– У меня есть не только те солдаты, которых ты видел на этой поляне. Это лишь капля в море. Мясо для первой атаки, если хочешь. Мои руки и живой щит. Понимаешь? У меня много единомышленников в войсках, готовых в нужный момент присоединиться ко мне с оружием в руках. Думаю, что те, кто поддерживал Тейлора, тоже встанут на мою сторону. Хотя, согласись, имея такое супероружие, как пчелы-убийцы, вполне можно провернуть государственный переворот и с меньшими силами, верно? Когда белые разбегутся из страны, нации понадобится новый лидер. Ведь никто из прежних вождей не умел обходиться без помощи белых. А я сумею. У меня есть и опыт, и образование, и связи. Или ты считаешь, что я не подхожу на роль великого вождя? – Рейвен скорчил жуткую рожу и весело расхохотался…
Колонна вытянулась на дороге, набирая скорость. Профессор Тиллер сидел в своем отсеке трейлера в полной прострации. Очень трудно было принять ставшую вдруг очевидной истину, что его просто используют, а его любимый проект, которому отданы все силы и годы жизни, ради которого он смирился с гибелью своих соратников и учеников, превращается всего лишь в смертоносное оружие в руках властолюбивого негодяя… Которому наплевать на то, что пчела-гибрид может принести людям здоровье и благополучие, а ее агрессивность – лишь побочный эффект, который обязательно будет устранен. «Нет, больше я не буду работать на этого преступника, хватит, – решил он. – Надо бежать. Да, бежать. Но как?» Ученый осторожно прикрыл дверь и посмотрел в окно, за которым однообразной зеленой волной летели джунгли. На следующей стоянке вокруг опять будет усиленная охрана, да и вожак их тоже все время где-то рядом. А на ходу не выпрыгнуть – колонна движется слишком быстро.
Тем временем джунгли за окном расступились, машины въезжали в какой-то небольшой город. «Табманбург», – успел прочитать ученый на мелькнувшем за окном дорожном указателе. Кажется, это центр провинции Боми, значит, мы приближаемся к Монровии, думал он. Значит, этот негодяй не шутил, говоря о государственном перевороте, – зачем еще тащить опасных насекомых в густонаселенные прибрежные районы с довольно высоким процентом белого населения?
Табманбург их колонна проскочила по окраине, не сбавляя скорости. Как и многие деревни и поселки на своем пути. Во-первых, Джозеф Рейвен спешил, во-вторых, не хотел привлекать к себе внимание раньше времени. Поэтому сразу за городом колонна ушла на полевую дорогу, хотя от Табманбурга до Монровии шло магистральное шоссе, по которому они могли добраться до столицы меньше чем за два часа – при условии, что у армейских и полицейских патрулей (которых на этом шоссе ожидалось немало) не возникнет никаких вопросов.
Профессор Тиллер теперь думал только о том, как выбраться из цепких лап этого без пяти минут черного фюрера. За свои исследования профессор не боялся. Рейвен – настоящий солдафон, он, конечно, и умен, и хитер, но действительно ни черта не смыслит в науке, к тому же многие записи зашифрованы. А значит, бесполезны для неспециалиста. Воспользоваться ими он не сможет даже для того, чтобы просто увеличить или хотя бы поддерживать на определенном уровне число пчел-мутантов, полагал ученый. Необходимая техническая база для воспроизводства гибридных пчел после уничтожения исследовательского центра корпорации «Хэнджер Фудс» отсутствует начисто, ее воссоздание фактически с нуля займет немало времени и потребует больших денежных вливаний. А это миллионы долларов. Вряд ли мистер Рейвен решится на такие траты. Точнее, вряд ли у него есть такие деньги. К тому же солдаты этого негодяя убили всех, кто здесь, в Либерии, смог бы работать с записями профессора. Да и в Европе таковых нашлось бы сейчас немного.
На одном слишком крутом повороте водитель вдруг резко сбавил скорость – трейлер, этот жилой дом на колесах, все-таки не гоночная машина, центр тяжести высоко, можно и перевернуться. Эврика! – обрадовался профессор, ощутимо стукнувшись головой о переднюю стенку. Вот он, выход. Дождаться следующего такого поворота и спрыгнуть, когда скорость будет пониже. Доктор Тиллер осторожно перебрался из жилого отсека поближе к выходной двери. Те двое в кабине его не замечали, занятые дорогой и разговором. Ждать пришлось не очень долго. Все-таки здешние дороги мало похожи на прямые, как стрелы, германские автобаны. На очередном повороте трейлер, кренясь набок, взвизгнул тормозами. Вот он, шанс! Профессор рванул дверную ручку и прыгнул…
Скорость все же оказалась слишком высокой для старого человека. Он не удержался на ногах, страшная сила швырнула его на землю…
Водитель услышал какой-то хлопок сзади и бросил взгляд в зеркало. Нога его тут же сама нашла педаль тормоза и вдавила ее до упора. Расслабившийся за разговором Рейвен едва не врезался в лобовое стекло.
– Что за?!. – Но африканец со шрамом уже выскочил из кабины и бросился за трейлер. Рейвен открыл дверцу, чтобы взглянуть, что там случилось. Бросил взгляд назад и едва сам не вывалился, увидев на обочине нелепо изогнутое тело в белом халате. Визжа тормозами, останавливались остальные машины.
– Черт! Вот же дерьмо! – Капитан выскочил из кабины и бросился к профессору. Подбежал. Помощник уже перевернул тело. Старик лежал на гравии со свернутой шеей, глядя в никуда остекленевшими глазами. Содранная щека сочилась кровью. Все, отбегался… Рейвен грязно выругался. Сбежать хотел, старая белая сволочь! Совесть у него вдруг проснулась, надо же! Ну, нет, Джозефа Рейвена, который буквально в шаге от великой цели, это не остановит! Подбежал выскочивший из своего джипа сержант Таннер, хотел, как видно, что-то сказать, но капитан взмахом руки остановил его:
– Не напрягайся, Таннер, это не твоя вина – кто ж знал, что его нужно было связать…
Рейвен внезапно успокоился. Черт с ним, с профессором. Чтобы устроить в Монровии большой бардак, оставшихся пчел вполне хватит. Проживем и без меда.
– Помоги-ка, – бросил он сержанту. Вдвоем они подняли оказавшееся неожиданно легким тело старика и, раскачав, швырнули его в заросли. Вроде с дороги не видно, решил Рейвен. Сойдет, некогда закапывать.
– Поехали, – отряхнув руки, сказал он. – Теперь придется все немного ускорить.
Джип, раскачиваясь на ухабах, неторопливо катился по разбитой полевой дороге к северо-востоку от Монровии. Сидевший за рулем Локис поминутно чертыхался – он считал себя неплохим водителем, до сих пор никто не жаловался, но для таких кроссов его талантов явно не хватало. Колдобина на колдобине. Кто сказал, что самые плохие дороги в России? Кажется, Черчилль. Как у него там? «В России нет дорог, есть только направления»? Эх, не был сэр Уинстон в дружественной Либерии… Рядом с Локисом с картой на коленях сидел Максимка. Благодаря маленькому штурману пока что удавалось держаться подальше от мест, где можно наткнуться на армейские или полицейские патрули. Ведь их джип давно уже выехал за пределы разрешенной для миротворцев зоны, постепенно приближаясь к тем самым местам, где последний раз пчелы-убийцы были пущены в ход. Локис и Барышня были едины в своем опасении, что нынешний хозяин пчел вполне может скрыться в джунглях на востоке, где на картах нет ни дорог, ни крупных поселений. Майор Горячев скрепя сердце согласился отпустить их с Максимкой в разведку. Майор понимал, что нельзя бросать в бой все силы, не имея сведений о противнике. Кроме того, присутствие большей части спецгруппы в лагере миротворцев, включая нынешнего ее командира, позволяло атташе верить, что десантура ничего «такого» пока не затевает.
Ознакомительная версия.
