Ознакомительная версия.
– Прошу вас выслушать то, что я скажу, – Алекс говорил по-русски безо всякого акцента, ведь это был и его родной язык тоже. Его голос звучал очень спокойно и твердо. – От этого зависит ваша судьба.
– Сам себя слушай, перевертыш проклятый! – насупился инженер, скрестив руки на груди. – Сколько тебе заплатили, чтобы ты Родину продал?
Бэр, постоянно помня, что вокруг предостаточно посторонних ушей, поправил собеседника:
– Я – американец. И Родину не продавал, чего и вам делать не советую.
Во всей его фразе, если разобраться, не было ни капли лжи, и Алекс готов был повторить ее на любом «полиграфе». Американский паспорт у него был, а для России он и сейчас пытался совершить почти подвиг. Остроумов пропустил его замечание мимо ушей и отвернулся к окну:
– Можешь говорить все, что хочешь, я все равно не слушаю!
– А если я предложу вам свободу, вы тоже откажетесь объясняться? По-вашему, лучше сидеть в этой тюрьме, чем выбраться отсюда?
Русский инженер недоверчиво скосил на него глаза, а потом снова фыркнул:
– Не надо меня держать за идиота! Знаю я все ваши уловки! Сейчас начнешь мне сулить мешки денег, дворцы и красавиц в придачу! Что, разве не так? Не утруждайся, гад, я тебе сразу отвечу: можешь засунуть себе все эти обещания прямо в свою американскую задницу!!!
– Вы ведете себя недостойно русского дворянина, господин Остроумов, – укоризненно заметил Бэр. – Не стоит опускаться до личных оскорблений!
Инженер встрепенулся:
– А ты, вошь облезлая, меня на дуэль вызови! Что? Слабо?
– Вы испытали серьезные потрясения, налицо последствия стресса, поэтому я не буду воспринимать ваши слова всерьез.
– Да пошел ты… – тут Иван Иванович употребил и вовсе нецензурное выражение. – И остальных туда забери! А меня выпустите! Чтоб вам всем пусто было, твари штатовские…
Инженер завелся не на шутку. Послушав некоторое время его тирады, от которых могли свернуться уши, Бэр беспомощно поглядел на двери, в которых стоял Бэнтон. Тот вопрошал глазами, словно сам не слышал громогласные интонации русского пленника. Алекс развел руками в ответ, показывая, что он делает все, что возможно.
Еще через некоторое время, едва успев вставить в поток ругательств пару реплик, Бэр встал и гордо покинул комнату. Остроумов все-таки не стал с ним разговаривать. Может, и к лучшему. В голове агента зародился новый план, который должен был помочь ему вырваться из этой резиденции. Ведь, по существу, и он сам был заложником – люди Бэнтона и Грумера постоянно ходили следом, делая вид, что ничего не происходит. И сам сержант нарочно выбрал комнату рядом с Алексом, чтобы иметь возможность приглядывать за своим соседом.
Если оставить все как есть, Бэру с его безупречной репутацией эти дилетантские подозрения вряд ли могут навредить. Он не совершил еще ни одного прокола, за который могли бы зацепиться профессионалы. Даже наоборот, такое поведение его соратников давало агенту возможность списать на них провал операции, которого он добивался уже не первую неделю. Но в том-то и заключалась сложность, что нужно было действовать. И не медля! Время, раньше работавшее на Алекса, стало теперь его самым главным врагом. Если за ним так и будут всюду таскаться, то организовать побег Остроумова точно не получится, а уже через сутки-двое у американцев появится возможность вывезти инженера в Штаты, откуда вызволить его будет во сто крат сложнее. Обдумав все это, Бэр наметил для себя первоочередную задачу: во что бы то ни стало найти способ связаться с российским посольством, а в частности с Арсением Макаровичем.
Американский военный атташе, вместе с которым двойной агент покинул комнату пленника, остановился у окна в коридоре и достал из кармана пачку сигарет. Выбив одну из них, он с хитрым прищуром стал вертеть ее в руках. Хотелось курить, но они находились в общественном месте, в котором этого делать не разрешалось. Кроме того, со вчерашнего вечера он собрался бросить курить. Поэтому он только нюхал табак сквозь тонкую бумагу, что, в общем-то, помогало не особенно.
– Из всего, что сказал русский, – сообщил ему Бэр, невесело усмехаясь, – в приличном обществе можно было бы употребить только предлоги и междометия.
– Я так и понял, – отозвался Бэнтон, поглощенный своим занятием. – А что же делать? Его в любом случае как-то надо обрабатывать.
Алекс решил, что настал подходящий момент реализовать свой план.
– Есть кое-какие мысли по этому поводу, – издалека начал он. – Сейчас разговаривать с изобретателем бесполезно. Ничего, кроме ругани и криков, мы не добьемся. Надо дать ему остыть, не трогать пока.
– Скорее всего вы правы, – рассеянно согласился атташе, нечаянно сломав сигарету и просыпав на паркет табачные крошки. – Он действительно чересчур возбужден.
– Но я знаю человека, который сможет не только его успокоить, но и поможет уговорить, – Алекс испытующе посмотрел на Бэнтона. – Это жена Остроумова, я съезжу за ней в город.
Но атташе, оказывается, слушал не так уж и невнимательно. По крайней мере, последнюю фразу он мимо ушей не пропустил. С деловым видом разглядывая мусор в своей ладони, он одобрительно закивал:
– Это вы верно подметили. Она точно сможет повлиять на своего мужа. А даже если нет, то у Остроумова будет лишь на один аргумент не ехать в Штаты меньше. Только вот знаете, что я думаю? Вам лучше остаться с изобретателем. Вдруг он чего-то потребует, а, кроме вас, его ведь никто не поймет.
Это был убойный аргумент. Алекс с разочарованием понял, что его хитрость не прошла – Бэнтон оказался стреляной птицей. Сунув руку в карман, атташе весело подмигнул агенту и с довольным видом заключил:
– За госпожой Остроумовой я поеду сам. Так будет лучше.
30
Латиноамериканская республика, дипломатическая резиденция США
Опыту и чутью военного атташе, под благовидным предлогом лишившего Алекса свободы передвижения, можно было только позавидовать. Теперь Бэр вынужден был постоянно находиться на контролируемой территории и терпеть общество сержанта Грумера и его подручных.
Но сидеть сложа руки он не собирался. И начал с того, что притворился вялым и безразличным к тому, что творилось вокруг. Актерских способностей у него было в избытке, играл он убедительно, так что окружающие полностью уверились в его апатии. Особенно обрадовались морпехи, которым Грумер разрешил не таскаться больше за мистером Смитом, посчитав, что тот никуда из резиденции не денется.
Но он капитально просчитался. Как только спецназовцы собрались на лужайке для барбекю, которая находилась за левым крылом основного здания, и принялись жарить раздобытую на кухне телятину, Алекс Бэр, никого не ставя в известность и используя только ему одному известные хитрости, покинул загородную резиденцию. Как он это сделал? Очень просто. Во время пересменки охранников перемахнул через бетонное ограждение. Причем сделал это настолько ловко, что его уход так и остался незамеченным, а сам он даже не оцарапался о «колючку», уложенную по верху забора. Выручила недюжинная сноровка да пара подручных предметов, найденных в хозяйственных постройках.
Оказавшись снаружи, Бэр двинулся в сторону левобережной части немецкого квартала и беспрепятственно преодолел разделяющее их зеленое пространство. Тропическая растительность, еще сохранившаяся в этой части городской окраины, оказалась очень кстати. Покидать ее Алекс не спешил. Раздвинув листья кустарника, он тщательно оглядел представшую перед ним улочку.
Несмотря на то что дома на ней либо еще строились, либо были возведены совсем недавно, порядок кругом, как и во всем Эль Варрьо Алеман, был идеальным. Метрах в пятидесяти располагался небольшой магазинчик, рядом с которым было выделено несколько соток земли под стоянку для автомобилей. Именно она в настоящее время больше всего интересовала Алекса. Бегал он, несомненно, хорошо, но для того чтобы преодолеть нужное ему расстояние и при дефиците времени, без авто Бэру было не обойтись.
Пошарив по карманам, он нащупал свой бумажник – наличных там оставалось совсем немного, в основном пестрели кредитки. Прикинул в уме, стал бы он сам связываться с неизвестно откуда взявшимся парнем, который попросил бы напрокат его автомобиль и предложил расплатиться кредитной картой? Решив, что не стал бы, Алекс спрятал кошелек. Добропорядочность – дело хорошее, но не в его положении.
За время, пока он размышлял, на стоянке осталось всего пять автомобилей. Дождавшись момента, когда улочка опустеет, Алекс выбрался из своего укрытия. Перешел на тротуар. Двигался он так, будто сто лет здесь ходил и знал каждую собаку в этих местах. По-хозяйски подойдя к стоянке, он мгновенно «прощупал» машины глазами.
Синий «Форд Сиерра» отпадал – его хозяин, перед тем как припарковаться, наехал на что-то колесом и не заметил этого. Теперь ему придется менять шину, зато не надо будет искать сам «Форд». Две следующие тачки тоже не годились: в одной мирно дремала пятнистая собака, вторая была слишком заметной. А вот следующая – потрепаная жизнью «Хонда Аккорд» – вполне устраивала Алекса. Привыкнув к тому, что в этих местах никогда не было угонов, хозяин седана не только не закрыл его, но и оставил ключи в замке зажигания. Мысленно поблагодарив горемыку за это, Алекс преспокойно уселся на водительское сиденье, завел двигатель и, не торопясь, покинул стоянку.
Ознакомительная версия.
