Ознакомительная версия.
Все пятеро ринулись внутрь. Первым вбежал в распахнувшуюся дверь Гвоздев, за ним Локис. С другой стороны вошли один за другим Павлов и Василевский. Входя по всем правилам, десантники не успели еще толком оглядеться и рассредоточиться по дому, как раздавшиеся автоматные очереди внесли свои коррективы в разработанный план.
Как быстро выяснилось, в доме находилось порядка десяти боевиков, рассредоточенных в разных комнатах. Хамасовцы незамедлительно начали обстреливать коридор, в котором оказались бойцы. Казалось, со всех сторон доносятся крики, визг и топот ног.
Гвоздеву досталось самому первому. Вбежав, он двинулся в комнату, ближе всех находившуюся к входной двери, где тут же был ранен в правую руку, державшую автомат. Следующая попала в живот. Не успев ничего сделать, он споткнулся о табурет, стоявший на его пути, упал на колени. Получив еще пару пуль в грудь, майор рухнул на спину.
– У-ро-ды… – прохрипел он, прижимая раненую руку к телу и пытаясь здоровой добраться до груди, из которой, затрудняя дыхание, хлестала кровь. Жизнь по капле вытекала из его сильного тела. Воздух со свистом выходил из простреленных легких, а под Гвоздевым росла темная лужа крови.
Увидев резкое обострение ситуации, десантники сразу попытались найти укрытие от пуль хамасовцев. Старшина, не успев войти, присел у дверного проема, обстреливая боевиков. Впрочем, угол стрельбы был неудобен, так что положение складывалось просто отчаянное.
Заметив лестницу, ведущую на второй этаж, Павлов приподнялся, пытаясь добежать до нее. Хамасовцы, находясь в намного более выигрышном положении, постоянно стреляя, приближались к коридору. Десантник добрался до нижней ступеньки и, заметив наверху движение, успел нажать на курок автомата. Боевик с криком боли полетел вниз головой, упав посреди коридора.
Свалившееся вниз тело террориста тряпичной куклой лежало в углу. По неестественно вывернутой голове, явно свидетельствующей о переломе шейных позвонков, и набухшей на груди кровью одежде было ясно, что карьера бандита закончилась этим «подвигом». Теперь необходимо было закрепиться, и десантник под прикрытием своих рванулся вперед. Но Павлов так и не успел добежать до верха – видно, не суждено было. Граната с выдернутой чекой, катясь по ступенькам, упала к его ногам и взорвалась.
Осколки прошили тело спецназовца, отбросив его назад. Автомат, выпав из рук, с грохотом покатился вниз. Голова как-то разом стала пустой и легкой, свет вокруг завертелся, все ускоряя движение, сжимаясь в быстро уменьшающуюся точку. В последний раз мелькнуло перед глазами, кружась и удаляясь, заплаканное лицо Марины.
«Все в порядке, рыбка, – прошептал слабеющим голосом десантник. – Все в порядке…»
Он хотел сказать еще что-то, но непослушные губы не желали шевелиться. Сознание быстро потухало, заполняясь бившим откуда-то сверху ярким светом. Он стал таким ярким, что затмил собой все, и больше спецназовец ничего не видел.
– У-хо-ди-те… – опять прохрипел майор, пытаясь пошевелиться и теряя силы с каждой секундой. Приблизившийся хамасовец нанес ему удар ногой по ребрам, оскалился, обнажив при этом гнилые зубы, но, тихо ойкнув, свалился рядом. Василевский не подкачал, уложив излишне резвого боевика.
В начале атаки Локис нырнул в кухню и, увидев в падении направленный на него ствол автомата, среагировал быстро и четко. Хамасовец при его появлении нажал на курок, однако благодаря молниеносному броску сержанта пули прошли немного в стороне. Десантник же не собирался давать противнику лишних шансов, с ходу бросившись на врага.
По всем расчетам, приземлиться он должен был точно на спину боевику. Но в тот момент, когда пальцы десантника уже готовы были сомкнуться на горле врага, араб внезапно остановился, и вся тяжесть тела Локиса пришлась не на центр его спины, а на правое плечо. Инерция удара развернула противника вокруг оси. Он выронил автомат, а Локис, зарычав от досады, сумел лишь рвануть на себя рукав и кубарем покатился по полу. Хамасовец метнулся в сторону, затем развернулся и бросился назад – точно навстречу поднимающемуся Владимиру. Тот оскалился и встретил врага простым и действенным ударом головой. Хамасовец рухнул на колени, но тут же снова вскочил. Помещение наполнилось сдавленными криками и хрипением.
В ответ на выпад араба сержант двинул ему в бок правой, с разворота. Громадный, как гора, боевик согнулся. Охнув, он зашипел, как змея, но тут же ударил десантника кулаком в ухо. Силой Аллах террориста не обидел – в голове Локиса зазвенело. Палестинец распрямился, нависая над россиянином, и тут же получил жестким ребром ладони в горло, по кадыку. Этого оказалось достаточно – он захрипел, выпучив глаза, и схватился руками за шею. Далее Локис пружиной выпрямил согнутые ноги, отправляя амбала в дверной пролет. Грохот падающего тела свидетельствовал, что некоторое время противник будет отдыхать.
Оказавшись в комнате после взрыва, среди гари и пыли, Василевский перекатился по полу в коридор. Следом за этим ахнул еще один взрыв. Удар по барабанным перепонкам был таким сильным, что казалось, еще немного – и они лопнули бы. Боевики, пользуясь моментом, рванулись вперед. В проеме двери десантник увидел фигуру с автоматом наперевес. Автомат Василевского дернулся, охлаждая порыв горячих южных парней. Пласт штукатурки с опозданием рухнул сверху, все заволокло едкой пылью. Десантник сморщился и оглушительно чихнул. Разрыв еще одной гранаты проломил стену, и сквозь отверстие замелькали фигуры, подбиравшиеся ближе.
– Василевский! – донеслось во время короткой паузы. – Ты живой?
– Пока что – да! – ответил тот. – А что у вас?
– Надо выходить! – послышался голос Локиса. – Слышишь?
Видя, что десантники пытаются выбраться из дома, боевики бросились к проходу, стараясь отрезать путь к отступлению. Один из них выстрелил в спину Василевского, спешащего к выходу. Тот упал, не добежав нескольких шагов до проема. Морщась и превозмогая боль, Денис развернулся на полу и, почти не целясь, дал очередью по второму этажу и хамасовцам, сидящим там. Услышав приказ Омара, те высунулись с лестницы, пытаясь обстрелять сверху десантников. Пули Василевского задели двоих из них. Крича от боли, они повалились на пол. Третий, прицелившись и выкрикивая ругательства, повел стволом, прошив пулями грудную клетку спецназовца.
Климов метнулся к товарищу. Сделав сильный рывок, с натужным всхрипом старшина дернул сержанта за рукав и выволок безвольное, обмякшее тело в пока что безопасную зону, сам измазавшись кровью. Как стало понятно с первого взгляда, помощь здесь уже не требовалась. Старшина на всякий случай попытался прощупать пульс, но биения уже не было. Впрочем, это делалось скорее автоматически… Прямо перед Климовым было бледное, залитое кровью лицо товарища. Широко распахнутые глаза смотрели куда-то невидящим взором.
– Уходить! Это приказ! – из последних сил попытался крикнуть Гвоздев.
Однако из его уст вырвался только шепот. Теперь командир видел приближавшиеся к нему ноги террористов, обутые в кроссовки. Истекая кровью, он лежал на боку, не в силах даже пошевелиться. Однако, стиснув зубы, здоровой рукой майор вынул гранату, зубами освободил ее от чеки и прижал к груди. Жизнь уходила с каждой каплей крови, но он ждал.
Тем временем Локис, разбежавшись, выпрыгнул из кухни наружу. Старшина, покинув дверной проем, также удачно откатился от дома.
Один из хамасовцев, подбежав к майору, занес над головой приклад автомата, целясь в затылок. Гвоздев, собрав последние силы, перекатился на спину и, разжав руку, оставил лежать гранату на груди. Ослабевшие пальцы разжались, выпуская ребристый корпус. Мир вокруг с грохотом раскололся на части. Смертоносные осколки разлетелись в мгновение ока вокруг, поражая все живые цели на своем пути. Четверо боевиков были убиты.
Абуиси и еще один хамасовец, спотыкаясь и перепрыгивая через трупы, бежали к гаражу через весь дом.
Черток и Суламифь, услышав выстрелы в доме, ринулись на помощь своим новым коллегам. Однако, пробежав несколько метров, они вынуждены были броситься на землю, поскольку раздался взрыв. Стекла в доме со звоном вылетели из рам, разнося на много метров осколки. Увидев двух десантников, выпрыгнувших из дома и бегущих в их сторону, израильские коммандос теперь прикрывали их отступление. Они стреляли по окнам, в которых мелькали фигуры хамасовцев, открывших огонь со второго этажа.
Бой продолжался. Только теперь соотношение сил изменилось в сторону «интернациональной русско-израильской антитеррористической группы». Двое российских десантников заняли позицию рядом с израильтянами. Противник, несмотря на потери, перебравшись в гараж, находился в более выгодном положении, приходилось действовать с полным напряжением сил. И двигаться, двигаться, постоянно менять позицию, не давая себя убить…
Ознакомительная версия.
