— Да потому, что анатомия у нас такая, позволяет, не сходя с места, нужду справлять. А представь себе женщину. Она сможет так? — вопросительно поднял я брови.
— Да нет же! Давай дальше!
— И я о том же. Ей, чтобы потом в луже не валяться, надо это в стороне делать. Встать или сесть на виду не получится. Отползать назад далеко и долго. Она, если действительно специалист, а в этом, как я понимаю, сомнений нет, просто смещается в сторону, штанишки приспускает и все. Там как раз так и было. Цветок сломан, видимо ногой, и дерн обувью поврежден слегка, как если бы лежа, по дуге, не вставая, передвигаться, упираясь носками башмаков. Вот такие мысли. Если ошибаюсь, с меня коньяк! Заметано?
— Заметано! Пуля, разбей!
— Тогда я в доле, — ответил тот, разбивая наше рукопожатие.
— Губа у тебя не дура, как я посмотрю, на халяву-то! — подколол его.
С такими смешками запрыгнули в джип и рванули в сторону блокпоста. Приехав на место, первым делом у старлея уточнили место, где можно пристрелять оружие. До захода солнца успели привести снайперку и автоматы к нормальному бою. На свой калаш я снова повесил оптический прицел и выверил его. Вернувшись, забрали у Виктора обещанный им старый камуфляж. Порвав его на ленточки, обмотали оружие и прицелы, сделав почти неприметными на фоне окружающей обстановки.
Покончив с делами, завалились спать. Следующий день обещал быть трудным…
* * *
…Встали по внутренним часам еще до восхода. Наскоро умылись, позавтракали, нанесли на лица черные и зелено-коричневые полосы из подготовленного солдатами импровизированного грима, обтерли руки соком травы, чтобы не демаскировали. Затемно, предупредив Витька и солдат на блоке, ушли в поле занимать позиции. Расположившись на расстоянии зрительной связи друг от друга, принялись ждать, наблюдая в оптику за обнаруженным снайперским гнездом. Пуле достался бинокль старлея, так же, как и оружие, с вечера обмотанный пятнистой тканью…
Около одиннадцати часов почудилось, что в районе объекта наблюдения началось какое-то шевеление. Но абсолютной уверенности в этом не было. Незаметно обменявшись условными знаками, продолжили ждать. В какой-то момент показалось, что в траве заметил чье-то лицо, но, как ни странно, с бородой темно-рыжего, почти каштанового цвета. Силуэт мелькнул и пропал… Не понял! Ошибся, что ли? Это что? Получается, что Гному с Пулей коньяк буду должен, следопыт долбаный? Не жалко, но «обидно, понимаешь»! Не мог же я так лажануться! Может, бородач страхующий?
Мысли прервал выстрел. По звуку ошибиться было невозможно. Так бьет только СВД. Коротко глянул, лишь на мгновение оторвавшись от оптики, в сторону Гнома. Тот сосредоточенно, ни на что не отвлекаясь, продолжал прижимать к лицу наглазник прицела. Снова припал к своему. Опять мелькнуло то же самое лицо, но совершенно не там, где находилась вычисленная нами позиция стрелка… На снайпера он не похож, да и не баба ни разу… Точно! Двое их!
Второго выстрела так и не последовало. Весь день прошел в напряженном ожидании. Глаза уже начинали слезиться, и, похоже, не только у меня. Периодически видел, как Гном на короткие мгновения отрывался от прицела и старательно моргал, то же самое делал и Пуля. Пролежав на позициях до темноты, ни с чем вернулись на блокпост. Собрались в комнате Виктора обсудить печальную ситуацию.
— Что скажешь, Серега? Почему не стрелял?
— Не был уверен, Жора. Практически не видел цель. Так только… Неясные шевеления в траве. Ждал, когда второй раз пальнет, да на отход двинется.
— А ты, Димон? — повернулся я к Пуле.
— Аналогично…
— Я только не понял, глюк это, что ли? Кто-то видел бородача? У меня в оптике пару раз мелькала «духовская» морда… — поделился я своими сомнениями.
— Я тоже видел, думал, что показалось, — сразу же отозвался Димка.
— Тоже заметил. Только ни фига это не снайпер. Совсем в другом месте появлялся…
— Тогда что получается? Снайперская пара? Выходит, это не «чехи», больше напрашиваются наемники. Нохчи парой не работали… — сделал я выводы.
— Или охрана. Если действительно с бабой дело имеем, то охранник напрашивается сам собой, — ответил Пуля.
— Короче, ни хрена я из ваших разговоров не понял. Врубился только, что нам тут до скончания века по щелям ныкаться придется… Жрать будете? — это уже Виктор поставил точку в нашем разговоре. Действительно, обидно присутствовать, а на тебя и внимания не обращают.
— Не дрейфь, Витек, разберемся. Не оставим. Самих заело. А насчет почавкать, давай что-нибудь, с утра голодняком, — примирительно произнес Гном.
— Сейчас принесут. Водку будете?
— Не-е, Витек! Только после дела. На работе не пьем…
— Кстати, — внезапно вспомнил я, что придется через блокпосты проезжать с оружием, — ты как с местной милицией живешь?
— Да нормально. Тут по-другому не получится. Или обособленно жить, но это не жизнь будет, или дружить. Когда им патронов подкинешь, когда еще что. А они нам с дровишками помогают, напрягают на это дело кого-нибудь из местных. Баню-то топить приходится, а за топливом ходить некому и некогда. Блокпост не оставишь, и одних солдат не пошлешь. Сами-то мыться будете?
— Завтра. Сегодня обойдемся. А по поводу милиции — нам командировочные отметить надо, самим некогда.
— Давай сюда, завтра сделаем, пошлю кого-нибудь из бойцов.
— Только печати обязательно гербовые должны быть.
— Проинструктирую.
И тут меня снова осенило. Почему выстрел был только один? А не мог ли снайпер или кто-то из страховавших его засечь нас? Тогда становится понятным их поведение. Но и наглости в этом случае хватает. По нам стрелять не решился, опасаясь ответки, а по солдатикам влупил. Своеобразный вызов: вот он я, но попробуйте с этим что-то сделать! Но эту версию можно проверить прямо сейчас, как говорится, не отходя от кассы.
— Витя! Кто из твоих бойцов сегодня на постах стоял? Можно их сюда?
— Сейчас организую. А что?
— Мысль одна появилась. Если подтвердится, то от нее плясать придется…
Пока накрывали на стол, Виктор привел солдат, днем находившихся непосредственно у амбразур. Те сгрудились у стены возле входа, явно не понимая, что от них требуется.
— Так, воины. Насколько мне известно, наблюдение сегодня за окружающей местностью осуществляли вы, — начал я, как всегда из-за угла. — Кто из вас может сказать хоть что-то, связанное со снайпером, который заколебал уже всех?
Те сначала смущенно переглядывались, но затем, видя мой требовательный взгляд, один из них, как я понял, назначенный своими сослуживцами «дежурной задницей», робко начал:
— Товарищ капитан…
— Во-первых, уже майор, но это неважно, а во-вторых, боец, представляться кто будет?
— Рядовой Иващенко, товарищ майор! — уже бодрее поправился тот. — Ничего подозрительного за время службы никто не заметил. Откуда стреляли, тоже не видели.
— Я не об этом, боец. Когда был выстрел, куда попали?
— Кружку, забытую на бетонных блоках, сбило, — мы с товарищами переглянулись, — никто не пострадал.
— А хоть кто-то за полем сегодня наблюдал? Кто в курсе, в каком месте находились мы?
— Я знал, мне по смене передали, чтобы не вздумал в том направлении стрелять. Остальным тоже говорили, — ответил Иващенко, недоумевая, в чем мог провиниться. — Так сегодня из нас вообще никто не стрелял. Вы же сами, когда нас в прошлый раз тренировали, объясняли: не видишь цели — нечего патроны жечь.
— Не бойся ты, никто тебя ни за что наказывать сейчас не собирается. Меня интересует другое. За полем наблюдал? Только честно.
— Так точно, товарищ майор, наблюдал.
— Кого-то там заметил?
— Никак нет! Никого постороннего там не было.
— А хоть кого-то из нас разглядел? Ты же знал приблизительно, где мы расположились.
— Никак нет! Не видел, — парень заметно нервничал.
— Да успокойся ты. Я же сказал, ничего тебе не будет…
— Ни шашки, ни бурки, ни коня, — как обычно, в своем репертуаре ввернул Пуля.
— Подожди, успеешь еще порастыкать, — слегка приструнил его я. И добавил, обращаясь снова к солдату: — Пытался хоть кого-то из нас разглядеть? Еще раз повторяю, говори честно.
— Так точно, пытался!
— И какой результат? Можешь показать, где мы лежали?
— Никак нет! Пытался разглядеть, но не видел.
— А остальные? — перенес я внимание на других, но те только помотали головами.
— Хорошо, свободны. Можете отдыхать, если ваш командир других указаний не давал.
Облегченно вздохнув, бойцы вышли. На некоторое время воцарилась тишина, затем ее нарушил Гном:
— Я тебя правильно понял? Хотел выяснить, хорошо ли мы замаскировались? Думаешь, не засек ли снайпер, или, как ты думаешь, снайперша?
— Угадал, Серега! Закралось у меня подозрение, что нас заметили, поэтому и второго выстрела не было. Хотя бойцы не видели, но это еще не показатель. С другой стороны, и мы не солдаты-первогодки. Не первый раз замужем. Завтра продолжим?
