Ознакомительная версия.
— Ха, — возмутилась Катя, опасливо спускаясь вниз, — да они даже вопросы не успевали бы задавать! Это же такой ужас! Я даже передачу "Форд Боярд" перестала смотреть из-за этого. Они там вечно по всяким катакомбам бегают.
— Мыши?
— Игроки. А мыши и всякие прочие твари их там поджидают.
— И жрут… — услужливо подлил я масла в огонь.
— Перестань. Что мы делать-то будем?
— Не знаю, как вы, сударыня, а я есть хочу. Здесь и продуктов никаких нет, а если есть, то их жрать уже невозможно. Холодильник не работает, все протухло давным-давно.
— Знаю, я уже тут кое-какую ревизию провела. Может, пойдем, поедим где-нибудь? Или это небезопасно?
— Я бы предпочел лишний раз не высовываться, но питаться надо. Предлагаю компромиссный вариант: пойти в магазин и все купить, а поесть тут?
— А готовить на чем? Я смотрела. Плиты у тебя нет, электроплитки или микроволновки тоже. Только кипятильник на полке. А мне после такого приключения калории нужны. Может, в ресторан сходим?
— В таком виде? — усомнился я. — Ты мне свои буржуйские замашки брось. Кто тебя пустит в ресторан в драной футболке. Впрочем, есть на этот счет вполне демократичные рестораны, но нас точно запомнят. Представляешь парочка: девица в драном шмотье и парень с забинтованными руками.
— Да, — уныло ответила Катя, — мне, в отличие от тебя переодеться не во что.
— Есть встречное предложение, — сказал я. — У меня есть пара вполне пристойных футболок и шорты. На улице тепленько, даже жарко. Мы сейчас поедем на рынок, купим тебе кое-какую одежку, там же и поедим в кафешке какой-нибудь.
— Почему на рынок, а не в магазин?
— Потому что на рынке толпа народа, и никто друг на друга не обращает внимания. В магазине же на нас наверняка обратят внимание по той же причине, что и в ресторане. Нам оно надо?
— Нам оно не надо, — согласилась Катя со вздохом. — Надо же, сто лет на рынке не была. А что там можно купить?
— Все, от Гусси, до Версасси и обуви фирмы "Рита".
— Чего?
— Село! От Гуччи, Версаччи до обуви фирмы "Пума".
Катя рассмеялась.
— А, действительно. Знаешь, я, когда марки собирала, что всегда на кубинских марках читала "СИВА". Ладно, поехали на базар. Только дай мне во что одеться.
Из трех предложенных футболок, две Катя забраковала. Третью надела с гримасой отвращения на лице. Футболка была сильно мятой. Покрутившись пару минут перед стеклянной дверью за неимением зеркала, Катя стянула с себя футболку и полезла в шкаф. Откопав там шелковую рубашку, Катя влезла в нее, застегнула половину пуговиц, а полы стянула узлом на животе. В сочетании с велосипедными шортами такой наряд выглядел очень эротично. Волосы Катя намазала найденным у меня же гелем для волос, который я так ни разу и не использовал. Даже в одежках с чужого плеча Катя выглядела на редкость аппетитно. Я немедленно полез целоваться, Катя ответила, но в самый ответственный момент она ненароком задела мою многострадальную левую руку. Я взвыл от боли, желание мгновенно пропало.
— Потом, ладно? — ласково просила Катя. — А то ты весь изувеченный, я к тебе и притронуться толком боюсь.
До рынка нужно было еще добраться. Мы вышли на улицу, озираясь по сторонам. В свете происходивших событий не лишним было соблюдать меры предосторожности. Территорию моего нынешнего жилища, буйно увитую сорняками, оккупировали детишки, предпочитавшие играть на территории бывшего детского садика. В принципе, жильцы этого особняка не возражали. Во-первых, наверное, им было по фигу, а во-вторых, как таковых жильцов здесь почти не было. В данное время на втором этаже жил только я, а на первом еще две семьи, одна из которых в виду злоупотребления алкоголем на нормальную династию не тянула. Дети с визгом носились вокруг здания, обливая друг друга водой из водяных пистолетов, сильно смахивающих на лазерные бластеры эпохи ранних звездных войн. Я невольно задохнулся от зависти. В моем детстве мы использовали для этих целей флаконы из-под шампуня, с пробитой дыркой в пробке. Чтобы струя получалась длиннее и прицельнее, мы вставляли в крышку флакона корпус шариковой ручки.
В дальнем углу три девчонки возились с куклами в том, что еще недавно было песочницей. Песка там осталось мало, сам короб был разобран на что-то крайне необходимое. Судя по обгорелым головешкам неподалеку, на останках песочницы жарили шашлыки. Два карапуза лет пяти с восторгом рассматривали майского жука, неосторожно вышедшего на прогулку. Судя по потрепанному виду насекомого, он уже побывал в лапках детишек. За всем этим с неодобрительной гримасой наблюдала сидящая на иве ворона.
Вылетевший нам навстречу пацан лет восьми едва не сшиб нас с ног. Не снижая скорости, он побежал к крыльцу. За ним на всех парах несся второй парень того же возраста.
— Кто первый, тот крутой! — заорал первый пацан так, что сидевшая на дереве ворона каркнула и сорвалась с места.
— Кто первый, тот тупой, — возразил диким воплем второй парень. — Кто второй, тот самый классный! Кто третий, тот лох!
Не снижая скорости, второй пацан влетел на бетонные ступеньки вслед за своим товарищем. Хлопнула дверь, из чего я сделал вывод, что как минимум один из парней живет в этом доме. В воротах, которыми служила наполовину разобранная кирпичная арка, показался третий пацан, который волок на себе длинную сломанную ветку ивы. Листья успешно играли роль метлы.
— А третий в рот вас имел! — пробурчал себе под нос пацан, которому на вид было еще меньше лет, чем его друзьям. Мы с Катей одновременно вытаращили глаза.
— Детишки, блин, — откашлялась Катя. Я покрутил головой, не найдя, что сказать. Невольно я подумал, что в наше время… Я рассмеялся.
— Что смешного? — возмутилась Катя. — В наше время дети так не выражались. Налицо деградация поколения.
— Знаешь, первый признак старения это употребление выражения "в наше время". Я тоже только что это про себя подумал. Значит, мы с тобой не так уж и молоды!
— Ага, — усмехнулась Катя. — На кладбище прогулы ставят уже!
"В самую точку, — невесело усмехнулся я про себя. — Ты даже не представляешь, насколько ты права!"
До рынка шло сразу несколько автобусов, но мы с Катей все-таки выбрали маршрутки. Юркие "Газели" не подразумевают стоячих мест, а толкаться в душном майском мареве с липкими телами раздраженных пассажиров не хотелось. Однако мы просчитались. Первая же маршрутка, в которую мы уселись, сломалась, отъехав от остановки буквально пару метров. Обозленные задержкой пассажиры втиснулись в крохотный китайский автобус, который народу почему-то упорно называл "зайчик". Мы с Катей по причине некоей нерасторопности, влезли в подрагивающие двери в числе последних. Автобус резко дернулся и поехал. Мы дружно попадали на более невезучих пассажиров. На возгласы: "Не дрова везешь!", шофер ответил невозмутимо и привычно:
— Что погрузили, то и везу.
Проникнувшись этой народной мудростью, пассажиры просветлели лицами и притихли. "Зайчик" бойко скакал по ухабам. Я с сочувствием смотрел на своего соседа, который елозил макушкой по потолку. В китайских автобусах, проектированных под малоросликов-китайцев очень низкие потолки. Мне с моим ростом было в принципе комфортно, если не считать того, что меня с трех сторон сдавили боками тетки с кошелками. Я же передней частью напирал на Катю. Она брезгливо морщилась и пыталась отодрать себя от потных тел вокруг. Получалось это не ахти. Я сочувственно вздохнул: это не в собственной машинке рассекать по дорогам! Дабы сделать ее проезд немного приятнее, я начал потихоньку поглаживать ее по бедру свободной от поручней рукой. Мои пальцы плавно скользили по плавным изгибам тела Кати вверх и вниз. На меня сие действо произвело невероятное впечатление, а вот Катя по-прежнему стояла с каменным лицом, брезгливо морщась. Я удвоил усилия, но Катя никоим образом на это не реагировала. Это меня слегка смутило.
— Тебе приятно? — понизив голос с баритона до баса, осведомился я. Катя посмотрела на меня с непониманием во взоре. Вздернув вверх брови, она мотнула подбородком. Я еще чуть-чуть поелозил по ее бедру. И тут откуда-то сбоку раздался смущенный женский голос:
— Это мне приятно.
Я скосил глазоньки влево, и увидел полувисящую на поручнях бабенку, которая умудрялась держать в руке три больших сумки. Бабенка из себя ничего путного не представляла: серая мышь сорока лет, в больших очках, придающих ее лицу невероятно глупый вид. Правда она была очень похоже одета. На ней тоже были какие-то шорты самого идиотского вида и шелковая блузка. Первым засмеялся, нет, даже заржал тот самый мужчина, который елозил головой по потолку. Его гогот мгновенно подхватила вся задняя площадка автобуса. Катя немедленно раздулась от злости, а я чувствовал себя дурак дураком. На рынке толпа вынесла нас из автобуса. Катя, надутая словно хомяк, шла как галопирующий гусар, не смотря в мою сторону. Я глупо молчал, семеня за ней. По мере продвижения, скорость Кати увеличивалась. Ей не мешали ни прохожие, ни слегка надорванные кроссовки, из которых она периодически выпадала. Я трусил следом, стараясь не сбиваться с ритма, но это было довольно тяжело.
Ознакомительная версия.
