Радиограммы Разин все же прочитал, когда выдалось время.
Поскольку большинство бойцов сборного отряда находилось на постах и в патрулировании, майор Известьев выделил в своем крыле здания комнату для отдыха военных разведчиков. Пока майор Паутов ходил за остальными офицерами группы и за мотострелками, подполковник телеграммы развернул. В первых двух было категоричное требование незамедлительно вернуться на базу. В третьей телеграмме была уже откровенная, слегка закамуфлированная ругань за невыполнение приказа и превышение полномочий, и сам Разин вызывался для разбора ситуации в РОШ. Еще вечером, когда Разин звонил туда, предупреждая, что вынужден выступить в поддержку ментов в поселке Железнодорожный, отношение было совершенно другое. Тогда даже подкрепление выделили. Правда, мафия еще не имела времени надавить на РОШ. Бандиты надеялись самостоятельно и без хлопот справиться с ментами, и потому беспокоиться было еще не о чем. Беспокойство началось после доклада майора Яковлева своему начальству. И началось давление… Сейчас это давление легко убрать и прекратить всякое противодействие. Но тогда неизбежно будет над чем задуматься уже самим наркодельцам. И работать они будут по-другому. А это уже Разину невыгодно…
Группа на отдых собралась не менее быстро, чем на боевую операцию, потому что усталость накопилась у всех. И хорошо, что здесь часовых выставлять не надо и не надо заботиться о продолжении операции. Сейчас в нее включились «краповые». Они-то пока и должны сыграть роль раздражителя. А пока эту роль играют, спецназовцы имеют полное право отдохнуть…
* * *
– Александр Андреич… – Когда все только улеглись, майор Паутов вдруг резко сел, словно ему танк на ноги наехал, и уставшие ноги потер, массируя. – Не уснул еще?…
– Что тебе еще не спится? – недовольно проворчал Разин, но сел тоже и усталые ноги помассировал.
Паутов в ответ тут же с хрустом почесал коротко стриженный затылок. Волосы у майора были жесткие и толстые, хрустели с удовольствием. Этим характерным жестом майор всегда выражал свое сомнение.
– А ведь существует еще вариант, при котором мы вообще потеряли героин… Без следа то есть потеряли…
– Рассказывай…
– И не только мы, но и все… И мафия чеченская тоже… И власть чеченская – хм!.. – тоже…
Сел, прислушиваясь к разговору, и капитан Решетников, устроившийся на отдых по другую сторону от Разина:
– У меня, товарищ подполковник, тоже в голове эта мысль сидит…
– Выкладывайте…
– Лейтенант Куркаев убит при невыясненных обстоятельствах… Достаточно странно убит, не в том месте, где менту положено было бы находиться… Он должен был около БТРа стоять, как мне кажется, а не по кустам у забора бегать… Следовательно, вполне естественно предположить, что он вместе со старшим лейтенантом Бурураевым был участником похищения. Водитель БТРа не мог, мне кажется, не знать, что везет в своей машине… Нет в БТРе закрывающегося багажника… Даже если в десантное отделение поставить эту коробку, водитель увидеть мог… Должен был бы увидеть… Потому я думаю, что они были вместе… И Бурураев убрал его, чтобы не делиться прибылью… Следовательно, прятали героин они вместе… Те самые пятьдесят семь упаковок… Бурураеву хотелось одному все деньги цапнуть… Когтистый он, должно быть, был, судя по второму дому, который строить начал… И теперь, после смерти самого старшего лейтенанта Бурураева, никто не знает, где героин спрятан… Неизвестно даже, вывез его Бурураев в горы или нет… Он мог вывезти, мог и в поселке оставить… Это равноценные варианты…
– Не равноценные… Маловероятно, что вывез… – не согласился Решетников. Он тоже затылок почесал, но волосы у капитана были не того калибра, что у майора, и впечатляющего хруста не получилось. – «Нива» – это не грузовик и даже не БТР… На «Ниве» много не вывезешь, а машина у него была битком людьми набита. Тогда бы была еще одна коробка…
– Он вместе с коробкой и спрятал, – сказал Паутов.
– Мы все кругом обыскали, – сказал капитан Юрлов, устроившийся у самой стены. Тоже не спал, разговор слушал. – Коробку заметили бы… Хорошо искали…
– Хорошо искали, – подтвердил капитан Ростовцев.
– А багажник у «Нивы» тесный… В этом багажнике две такие объемные коробки просто не поместятся, – продолжал гнуть свою линию капитан Решетников.
– Согласен, – сказал подполковник.
– К тому же, – вступил в разговор старший лейтенант Парамонов, – зачем Бурураеву рисковать… Он шел на обман и, скорее всего, предполагал встречный обман… Проверил пачки и обнаружил «куклу». Если бы верил, не проверял бы и остался бы жив… А если проверял, значит, не верил покупателю… Когда не веришь, будешь перестраховываться… Он и перестраховался… Героин не вывез и спрятал его где-то в поселке… Может быть, его неожиданно ударили, и потому страховка не сработала… При угрозе он мог бы сказать, что в обмен на «куклы» бандиты получили другую «куклу»…
– Согласен, – опять сказал Разин. – Дальше… Размышляем дальше…
– Дальше не размышлять надо, дальше надо искать… – Паутов, кажется, совсем спать не хотел. – И чем быстрее найдем, тем лучше… Начинать, несомненно, с дома старшего лейтенанта Бурураева… Я бы даже точнее сказал… Очень, говорят, Бурураев свою собаку любил… Мне кажется, что он под собачьим вольером спрятал…
– А там вольер или будка? – спросил лейтенант Стогов. – Я слышал, цыгане героин прятали между стен собачьей будки…
– Все равно, – сказал Паутов. – Когда человек что-то любит, он этому месту доверять должен… Это помимо характера идет…
– Искать надо со свежей головой, – подполковник сказал строго, как приказ отдал. – Отбой… Через два часа начнем поиски… Прямо во дворе Бурураева и начнем… Время идет… Это время нашего сна…
* * *
Подполковник Разин сам хорошо знал, что он одновременно и прав, и не прав. С одной стороны, выспаться всем необходимо. Это естественно, и даже обсуждению не подлежит. Выспавшимся легче будет работать, выспавшиеся быстрее реагируют на ситуацию, выспавшиеся спецназовцы уже не знают, что такое усталость… Но из собственного опыта Александр Андреевич прекрасно знал, и многократно в этом убеждался, что в состоянии полудремы в голову приходят самые верные решения… Не случайно Менделеев именно в таком состоянии периодическую таблицу придумал… Поэтам в полудреме лучшие строчки в голову приходят, заставляют вскакивать с постели и записывать. В психотерапии эти моменты полусна-полубодрствования хорошо изучены и имеют свое определение – альфа-состояние, то есть когда мозг работает в альфа-режиме, излучающем электромагнитные колебания определенной низкой амплитуды. В эти моменты человек легко подвергается гипнозу, в этом же состоянии он находится в самогипнозе. В альфа-режиме происходит слияние деятельности сознания и подсознания. И потому мозг может решать задачи, с которыми с трудом справляется в состоянии обычного бодрствования. Разин в свободное от службы время почитывал специальную литературу…
Но сейчас решить задачу подполковник никак не мог, хотя чувствовал, что упустил какой-то важный момент, упустил какой-то даже не путь, а просто тропинку к правильному поиску. Одно ему казалось естественным и ясным, хотя он сам не мог бы сказать, откуда такое решение пришло. Оно пришло, как к Менделееву периодическая таблица, – и все… У двух убитых похитителей, если они оба были похитителями, должен был быть третий помощник, на котором все и завязано, который контролировал ситуацию в отсутствие подельников. По крайней мере, должен был бы контролировать ситуацию. И именно этот помощник, как казалось Разину, связал старшего лейтенанта Бурураева с бандитами…
Но где тропинка к этому помощнику…
Разин ворочался с боку на бок, то вроде бы засыпал, то просыпался и не отпускал от себя мысль, заставляя подсознание активироваться и поискать те концы, за которые следует дернуть, чтобы прояснить вопрос.
Он уже почти уснул, когда мысль все же появилась…
Подполковник встал, вытащил из чехла под бушлатом, заменяющим подушку, телефон спутниковой связи и вышел в коридор, чтобы оттуда позвонить майору Яковлеву и не мешать спать другим…
Майор Яковлев, в отличие от спецназовцев, ночью умудрился все же слегка поспать, используя свое служебное положение. И на время своего отдыха дежурному задачу поставил однозначную:
– Будут меня искать, скажи, где-то по поселку бегает и дел, мол, у майора невпроворот… Только если что-то совсем уж срочное – ладно уж, буди…
Слово «буди» было произнесено с таким характерным вздохом, что дежурный не мог не посочувствовать. После этого Яковлев ушел в свободную камеру для задержанных. В подвале этих камер было несколько. Пленных и раненых увезли вертолетом. Оставался только самый первый пленник, которого передоверил заботам майора подполковник Разин. Яковлев устроился в соседней, относительно комфортной, куда обычно никого не сажали. Эту камеру менты обычно использовали для собственных нужд, отоспаться или, скажем, подружку общего пользования привести. Других подружек, естественно, в такие места не водят. Соответственно, там и спать было не слишком жестко, в отличие от других камер… Таким образом долговязый майор отдыхал почти пять часов до той поры, пока его не потребовали к телефону по звонку заместителя министра внутренних дел республики. Дежурный посчитал, что этот звонок как раз и входит в категорию «совсем уж срочное»…
