Ознакомительная версия.
– Убейте всех заложников и присоединяйтесь к нам, – приказал им старший из боевиков.
И ушел вслед за остальными.
Поручик выждал, пока стукнет засов, и решил: «Пора действовать».
Тремя выстрелами он покончил с охранниками-палачами.
– Выходите быстро! – крикнул он в кубрик.
Щурясь от яркого, после темноты кубрика, света, по одному вышли пленные моряки.
– Русские есть? – спросил Голицын.
– Встречаются. А что, еврей не подойдет? – интеллигентно поинтересовался старпом Жванецкий.
Старший лейтенант шутку оценил, но развивать тему не стал.
– Как пробраться к лодкам? – спросил он.
Крепкий мужик, который оказался боцманом Демьяновым, ответил вопросом:
– А где они, лодки?
– Одна под кормой, – ответил Голицын и скептически оглядел узников. – Но по веревке вы не спуститесь. Слабоваты. Есть трап в середине правого борта.
– Туда можно выйти через кухню, – объяснил забавный коротышка, оставшийся толстым, несмотря на продолжительное заключение.
– Через камбуз, – поправил его боцман. – Эх ты, повар!
– Друзья зовут меня Нико, – гордо представился тот Поручику.
Голицын протянул Жванецкому автомат:
– Держи, будешь за командира. Двигайтесь за нами осторожно, на дистанции. Помогайте друг другу. Мы втроем пойдем впереди.
Боцман презрительно посмотрел на повара:
– Я бы с тобой в разведку не пошел. Но выбирать не приходится.
И они двинулись. Со всех сторон слышались отдельные выстрелы, автоматные очереди, пару раз грохнули гранатные взрывы. Боевики Шарифа и Бараки выясняли отношения с наемниками Глока.
Голицын, а за ним здоровяк боцман и толстяк повар шли впереди. Два коридора и три лестничных пролета им удалось преодолеть без помех. Но сам вход на камбуз оказался заперт. Дверь выглядела надежной.
– Дай-ка я кулаком врежу, – предложил боцман.
– А ты что, карате занимался? – поинтересовался Голицын.
Боцман Демьянов застенчиво улыбнулся:
– Да какое там карате, я так…
И показал Поручику сжатый кулак размером с небольшую дыньку. Действительно, при таких органах осязания в изучении карате не было никакой необходимости. Боцман легонько, как показалось Голицыну, саданул кулаком в дверь. Одна створка сразу открылась, другая просто соскочила с петель.
Совершив этот подвиг, герой с пренебрежением глянул через плечо на повара.
– Ну что, слабо так сделать? То-то. Духовка у тебя жидковата, буфетчик! И в кухне грязь.
И сунулся в зал. Поручик придержал его за рукав.
– Притормози, боцман. Надо сперва разведать, что там к чему. За нами люди идут.
Повар Нико шагнул вперед:
– Давай я схожу, разведаю. На кухне меня никому не победить.
Голицын хотел возразить, но боцман махнул рукой:
– Пусть идет.
Поручик согласился. Повар осторожно проник в помещение кухни. По мере того как он осваивался в привычной обстановке, становился все смелее. Наконец он остановился в центре зала, принял гордую позу и изрек по-английски:
– Кам ин! Входите!
– Спасибо за приглашение, – так же по-английски произнес женский голос.
В зал кухни через противоположную дверь вломились арабы. Они подхватили повара под руки и прижали к стене. Перед ним, как кобра, в угрожающей позе замерла Барака.
– Так кого ты приглашал? – спросила она.
– Вас, – едва слышно прохрипел повар.
Он был сильно напуган. Боцман рванулся на помощь, но Поручик снова удержал его:
– Подожди. Еще рано.
Допрос в кухне продолжался.
– Я тебе не верю, – прошипела красавица. – Где остальные заложники?
Повар ответил на удивление дерзко.
– Не скажу!
Барака окинула кухню молниеносным взглядом. Дверь, которую сломал боцман, находилась за выступом стены и не была видна, а о ее существовании террористы не подозревали. Собственно, искала она не это. Ее внимание привлек большой духовой шкаф.
– Разожгите огонь, – приказала Барака.
Один из арабов тут же выполнил ее распоряжение.
– Смотри, сейчас тебя засунут туда, – указала она повару на пламя. – Ногами. Ну, что скажешь?
– Я бы предпочел головой, – продолжал геройствовать повар.
– Хорошо, давайте, – велела Барака.
Четверо помощников подхватили повара за руки и за ноги и потащили к печи. Оставшийся в одиночестве пятый, последний, боец суетился, скорее мешая, чем помогая своим соратникам.
– Теперь пора, – сказал Поручик.
Мимо него с шумом пронеслось что-то. То ли товарный поезд, то ли смерч. Боцман влетел в кухню и буквально разметал арабов в разные стороны. Поручик привычным глазом определил тех, которые после этой встряски сохранили способность двигаться, и тут же добил их без всякой пощады.
Повар с Баракой откатились прямо к пылающему зеву.
– Значит, предпочитаешь головой? – прошипела арабка. – Ну что же, пусть будет по-твоему.
И она вцепилась в его белую поварскую куртку. Бедный Нико вдруг понял, что недооценил боевых качеств красавицы. Даже в руках четверых ее помощников он не чувствовал себя столь беззащитным.
С поразительной силой она пригнула его голову к жарочному шкафу. Бедняга почувствовал, как встали дыбом и задымились волосы на его голове. Он рванулся в безнадежной попытке вырваться.
Вдруг железная хватка Бараки ослабла. Поскользнувшись, она потеряла равновесие и попыталась найти опору. Но перед ней был лишь пылающий огонь. Нико, скорее интуитивно, чем осмысленно, подхватил ее под ноги и придал падению необратимый характер.
В ноздри всем присутствующим ударил резкий запах паленых волос и кожи. Барака не успела даже вскрикнуть. Смерть ее была страшной, но быстрой.
Повар Нико обессиленно опустился на кафельный пол кухни. Рука его попала в пятно жирной слизи с запахом прогорклого масла. На нем и поскользнулась террористка.
– А ты говоришь – грязь на кухне, – с укором сказал боцману Нико. – И духовка у меня неслабая, – добавил он с гордостью, кивнув на гудящую печь, из которой торчала нижняя часть непобедимой воительницы. – Надо бы газ выключить, а то сильно подгорит.
Поручик нашел выключатель и перекрыл газ. Пламя потухло, но вонь от сгоревшего мяса нисколько не ослабела. Боцман помог повару подняться. Тот уже пришел в себя.
– Нет, на кухне меня никому не победить, – гордо заявил он и добавил: – Особенно бабе.
– На камбузе! – поправил боцман. – Эх ты, как был буфетчиком, так им и остался!
Из взломанных боцманом дверей показались остальные заложники. Они со страхом оглядывали следы баталии. Особенный трепет у них вызвали женские ноги, торчавшие из духовки. Но Голицын не оставил им времени для проявления эмоций. Он раздал своему отряду оружие убитых террористов.
– Мужики, – сказал он. – Нам остался сущий пустяк – выйти на палубу и спуститься в лодки. Оружие, которое вы получили, для понта. Стрелять разрешается только в воздух. Из пиратов или террористов вы вряд ли кого-нибудь подстрелите, а вот меня – запросто.
Но стрелять, к счастью, не пришлось. Последняя заминка вышла уже на палубе. Народу здесь не было, зато из недр корабля доносились звуки ожесточенной перестрелки. Но перед самым трапом старпом вдруг остановился.
– Пираты! – охнул он.
Поручик напрягся, но ненадолго. Это действительно были пираты. Скользящими тенями они переваливали через планшир и исчезали за фальшбортом. Значит, Абдулла выполнил свою задачу.
Голицын похлопал старпома по плечу:
– Не спеши. Это тоже пассажиры. Мы следующие.
Он выждал немного, давая сомалийцам время сесть в лодки и отойти, потом дал команду:
– Перебежками к борту по одному. И выберите самую большую лодку, нас тут много.
* * *
Когда последний из заложников спустился в лодку, Голицын с палубы «Дайаны» связался с командиром.
– Алло, Кэп, как меня слышно? Докладываю: задание выполнено, заложники освобождены. Грузимся в лодку и отваливаем. Какие указания будут насчет «Дайаны»? Топить или отпускать?
Но тут у Татаринова сработал позывной спутниковой связи. Из Москвы звонил вице-адмирал Старостин. Тон его был таким, словно они расстались каких-нибудь полчаса назад.
– Кэп, как ты?
– Нормально, ранен.
Тон Старостина не изменился, будто речь шла о самых банальных вещах. Ну, ранен, с кем не бывает.
– Слушай, Кэп, я сейчас дам трубку Новицкому. Он хочет тебе сказать пару слов.
Татаринов уточнил:
– Минуточку, товарищ адмирал. Я снова должен выполнять приказы этого индюка или могу действовать в соответствии с вашей последней инструкцией?
Вице-адмирал закашлялся, чтобы не рассмеяться.
– Ну, разумеется, работайте в соответствии с инструкцией. Как понял?
– Понял, не дурак! – отчеканил Кэп.
– Ну и молодец. Поправляйся. Передаю трубку. – В голосе Старостина опять послышалась усмешка.
Кэп знаком подозвал Деда и шепотом попросил:
– Постреляй немножко.
Дед понял и кивнул в ответ. На том конце связи Новицкий от нетерпения чуть ли не вырвал трубку у вице-адмирала.
Ознакомительная версия.
