как Тимофей, но не думаю, что имя настоящее. Похоже, этот Тимофей в связке «дипломат-водитель» играет ведущую роль.
— Все так, Саша. Башар Хаддад лишь подставное лицо, свободный пропуск в любое место и гарантия, что не будут проводить обыск, — подтвердил Богданов, вкратце пересказал все, что узнал от Хаддада, и в заключение подытожил: — Наш Хаддад всего лишь ходок по бабам, на этом его и подловили русские «дельцы». Два года назад Хаддад связался не с той женщиной, желая удовлетворить свои мужские потребности в отсутствие жены. Думаю, девушку ему «подложили» намеренно, так что шансов выйти сухим из воды у Хаддада не было. Мало того что за аморальное поведение его могли попереть из посольства, так еще и исламские законы, запрещающие прелюбодейство, не на стороне Хаддада. Если бы старейшины его рода узнали об измене, да еще в таком виде, Хаддаду и домой путь был бы заказан. Пришлось ему согласиться на роль некоей ширмы в темных делишках наших соотечественников. Что именно за схему проворачивали его «сотоварищи», Хаддад не знает. Может лишь догадываться, что это как-то связано с неучтенными драгоценными металлами и камнями.
— Ничего себе поворотик. — Дубко округлил глаза. — Хотели поймать шпиона, а поймали барыг?
— Вроде того, Саша.
— Все равно непонятно, зачем им ехать на Сай-Утес, а потом еще и в колхоз «Путь к коммунизму».
— Этого мы не знаем, вернее, Хаддад не знает. Раньше он в эти места не ездил, все больше мотался по перевалочным базам, которые эти дельцы понатыкали возле каждого ювелирного завода. Может, решили профиль сменить. Казахстан — кладезь редких металлов, а они порой стоят дороже золота и алмазов. Возможно, но это только мое предположение, их привлекли значительные запасы вольфрама, молибдена, тантала и ниобия. В колхозе «Путь к коммунизму» решили устроить склад. И к городу близко, и не на виду. В колхозах у нас не так часто случаются проверки. До колхоза добираться на дипломатической машине и под прикрытием Башара доставлять металлы, и там под надежной охраной хранить до появления достойного покупателя.
— Но при чем здесь Минеев?
— А он, возможно, ни при чем. Просто пропуск к людям, которые имеют вес в горнодобывающей отрасли. Минеев ведь не последний человек в Казахстане, наверняка имеет выходы на разных шишкарей. Но, думаю, он с этого дела тоже свою долю имеет. А то, что старался нам помочь, так это потому что знал, что не по его душу приехали, и хотел, чтобы мы поскорее убрались с полигона, пока ничего другого не нарыли.
— Но почему он нам ничего не сказал про встречу с дипломатом Башаром Хаддадом? Он же этим сам себя подставил.
— Потому что знал, что дела у Башара в Казахстане нечистые. Зачем Минееву нам зацепку давать, если он и так по лезвию ножа ходит? — объяснил Богданов. — Ну да ладно, это не наша забота, пусть с ними ОБЭП разбирается. Вопрос в другом: если Башар и Тимофей непричастны к изготовлению пленки, то с чем остаемся мы?
— При всем уважении, командир, но это всего лишь твои предположения, — после минутной паузы начал Дорохин. — Я думаю, нужно сначала допросить Тимофея. Мы за ним по полям полчаса под проливным дождем гонялись, машину твою чуть не угробили — и так легко сдаться? Нет, прежде чем докладывать полковнику Старцеву о провале, я бы хотел быть уверенным в том, что это дело мы точно провалили.
— Согласен с Дорохиным, — поддержал друга Дубко. — Вольфрам там или не вольфрам, нужно сначала узнать, что именно.
— Только время впустую потратим, поверьте моему многолетнему опыту, — ответил Богданов на предложение Дорохина.
— До утра время у нас есть, — заметил Дорохин, — а Тимофей вот он, здесь. Сидит в чулане и своего часа дожидается. Почему бы и нет, командир? Если он или те, кто за ним стоит, такие крупномасштабные операции разрабатывают, то почему не предположить, что они за деньги согласились состряпать на наше правительство компромат? На Сай-Утесе они как раз в нужное время околачивались и уехали сразу после отъезда помощника первого заместителя председателя Совета министров. Ведь может так случиться, что именно они причастны к сбору компромата. Что по этому поводу думаешь, майор?
Дорохин смотрел на Дубко, ожидая от него поддержки. Тот помолчал, потом вздохнул и ответил:
— Если рассуждать здраво, то вряд ли те, кто занимается мошенничеством с социалистической собственностью, станут подставлять себя ради разового барыша, но чем черт не шутит?
— Значит, ты согласен, что Тимофея стоит потрясти как следует? — с надеждой в голосе повторил вопрос Дорохин.
— Пожалуй, я тоже предпочел бы знать наверняка, прежде чем идти с докладом к Старцеву.
— Три голоса «за», один — «против», — подсчитал Богданов. — Что ж, подчиняюсь большинству, тем более что связаться с полковником мне все равно не удалось, и свой доклад я ему еще не представил.
— А ты хотел с ним связаться? — удивленно произнес Дорохин. — Не дожидаясь нашего возвращения?
— Коля, ты забываешь о главном — время не на нашей стороне, — заметил Богданов. — Да, после беседы с Башаром я ходил в поселок, пытался найти телефон, чтобы позвонить в Управление. Но в этом захолустье единственный телефон находится в магазинчике на перекрестке, а он закрывается в семь вечера. Естественно, до аппарата я не добрался. Не взламывать же магазин, который находится под охраной. Решил отложить до утра.
— Вот и отлично, — обрадовался Дорохин. — Поговорим с Тимофеем, а потом поедем в Москву, там и доложишь полковнику о результатах нашего рейда.
— Кто пойдет к Тимофею? — задал вопрос Казанец.
— Я пойду, — вызвался Дорохин. — У него передо мной должок.
— О нет! Дорохина не пускать, — воспротивился Дубко.
— Это еще почему? — удивился Богданов.
— Да Тимофей при задержании чуть не задушил Коляна, так что ему лучше с задержанным не общаться. Боюсь, не выдержит он, наподдаст ему как следует, а нам потом объясняй, откуда у задержанного синяки и переломы, — заявил Дубко.
— Не буду я его трогать, просто для устрашения пойду. Он же знает, что чуть не задушил меня. Выходит, у меня на него зуб, и миндальничать я с ним не стану. Так должен думать Тимофей, Саша, но не ты! Командир, поддержи меня!
— Хорошо, пойду я и Дорохин. Элемент устрашения нам не повредит, — заключил Богданов. — Остальным отдыхать, в шесть утра отъезд, и кому-то нужно будет вести машину.
— А с дипломатическим «жигулем» что делать? — уточнил Дубко. — Он в кювете километрах в пятидесяти отсюда валяется.
— Пусть валяется, потом разберемся, — ответил Богданов. — Поднимайтесь наверх к Башару, там на отдых устроитесь, а мы с Дорохиным здесь
