Ознакомительная версия.
Лежать дольше не имело смысла. Поднявшись и умывшись в студеной, но не очень чистой воде бежавшего неподалеку ручья, Аркадий Петрович, пожалев, что по забывчивости не захватил с собой зубную пасту и щетку, принялся бриться. Желания, чтобы его приняли за ваххабита, не было. Хотя встречи с людьми Северов не боялся, легенду, зачем он оказался в этом лесу, бывший ракетчик придумал заранее. Причем для разных слушателей существовали разные версии. Правда, в случае со спецами впечатление слегка портил одетый на него маскхалат, но Аркадий Петрович все же надеялся, что сразу и безоружного убивать не станут. Впрочем, по утверждениям Батырбекова, в этих местах не было ни ваххабитов, ни рыщущих по их души спецов. Это радовало. Итак, умывшись и слегка перекусив, Северов снова отправился в путь. Продвигался медленно. Не привыкшие к подобным переходам ноги быстро уставали, и приходилось часто отдыхать, особенно тяжело Аркадию Петровичу приходилось на подъемах и спусках. На подъемах сердце не справлялось с нагрузкой, не хватало воздуха, и приходилось идти с открытым ртом, дыша, как рыба, на спусках сильно болели колени, но Северов терпел и продолжал идти дальше. В два часа пополудни Аркадий Петрович остановился и на этот раз разрешил себе долгий привал. Не стоило в первый же день надрываться. Следовало отдохнуть. Поэтому он, не торопясь, собрал газовую горелку, вскипятил чайку из почерпнутой в ближайшем ручье воды, разогрел банку купленной накануне каши. Не спеша поел, а в добавление, напитавшись всеобщей благостью, лег на коврик и позволил себе получасовой сон. Проснулся он от ноющей боли, идущей от основания запястья.
– Что за ерунда? – вслух удивился Северов и, отвернув рукав, увидел впившегося в тело уже успевшего изрядно насосаться крови клеща.
– Ах ты, подлая скотина! – глядя на наглого паразита, Аркадий Петрович начал усиленно вспоминать, что же в таких случаях надо делать. Вспомнил. Перво-наперво Северов достал из рюкзака пакет «Роллтона», вскрыл его и вытащил из упаковки маленький пакетик с маслом. – Сейчас ты у меня запоешь! – пообещал Аркадий Петрович, плотоядно улыбаясь в предвкушении прямо-таки сладострастной мести.
Нескольких капель хватило, чтобы клещ приподнялся и смешно задергал задом.
– Что, не нравится? – злорадно спросил Аркадий Петрович, добавляя очередную каплю. Клещ зашевелился сильнее. Пока кровосос пытался найти доступ к воздуху, Северов дотянулся свободной рукой до пуговицы на маскхалате, нашел «хвостик» нитки и неторопливо ее размотал. Потом завязал и с задумчивым видом накинул на туловище паразита петельку. Теперь Аркадию Петровичу оставалось только вспомнить, в какую сторону – по часовой или против часовой стрелки – следует вращать впившегося в тело клеща. Наконец решившись, он начал крутить против часовой, и не потому, что вспомнил – просто против часовой делать это ему было удобнее.
– Вот и все! – заключил Аркадий Петрович, когда выкрученный таким образом клещ повис на раскачивающейся из стороны в сторону ниточке. Подняв его к уровню глаз, Северов мстительно улыбнулся. – А теперь мы тебя слегка подогреем! – пообещал он. Взяв в руку зажигалку, Аркадий Петрович зажег ее и, улыбнувшись как можно ласковее, поднес к шевелящемуся существу язык голубого пламени. Лапки обгорели моментально, в следующий миг заскворчало и скукожилось напитанное чужой кровью туловище. Ниточка вспыхнула и, выпущенная из сжимавших ее пальцев, упала в зеленые листья ежевики. Пламя на ней опало и, последний раз сверкнув малюсенькой точкой, погасло.
Закончив процедуру экзекуции, Аркадий Петрович вновь полез в рюкзак, нашел лежавшую в нем небольшую пластмассовую аптечку, достал находившуюся там зеленку и, поморщившись, обильно помазал нанесенную клещом ранку. После чего быстро собрал вещи и поспешил дальше.
По означенным в инструкции координатам Аркадий Петрович вышел на четвертые сутки. Проникнуть внутрь объекта особого труда не составило. Не без робости войдя во тьму бетонного сооружения, Северов включил фонарик и, следуя указателям, оставленным его предшественником, быстро добрался до командного пункта ракетного комплекса. В помещении КП горело аварийное освещение. Казалось, командный пункт был покинут только вчера, хотя слой пыли, лежавший на столах и на стоявших тут же креслах, говорил о совершенно обратном. Не до конца веря в реальность происходящего, Аркадий Петрович изумленным взглядом прошелся по пространству комнаты. Как и было обещано, запаянные в прозрачный пластик листы с кодами пусков лежали на кресле оператора.
Медленно приблизившись и все еще ожидая какого-то подвоха, Аркадий Петрович взял в руки слегка пожелтевшие страницы, смахнул ладонью покрывающую их пыль и сел. Долго сидел, вглядываясь в забытые, но столь знакомые приборы и тумблеры. Наконец правая рука сама собой потянулась к одному из них, щелкнуло – следом послышался звук заработавшего дизеля. Лампочки налились мощью. Коробка с подробными инструкциями по запуску стояла на отдельном столике. Подполковник поднялся, взял увесистую тетрадь в руки. Посланец Хакима оказался прав – в распоряжении Аркадия Петровича находилось оружие, самое мощное из когда-либо созданных. Пункт управления ожил, приборы начали наполняться электричеством и светом. На старом экране засветилась надпись: «Внешнее энергоснабжение подключено. Идет предстартовая подготовка. Шахта номер один – состояние готовности к пуску – сто процентов. Введите код допуска».
Аркадий Петрович, не задумываясь, набрал нужные цифры. А экран затребовал коды допуска для второй и третьей ракеты.
«Проверка расчетных траекторий закончена», – экран начал мигать женскими именами: «Алина» к старту готова, «Катюша» к старту готова, «Фатима» к старту готова. Введите код подтверждения.
Северов усмехнулся, теперь ему оставалось только в нужной последовательности нажать обозначенные цифрами кнопки.
– Прежде чем сделать непоправимое, – из спрятанных под столом динамиков донесся тяжелый, металлический голос, – подумай, нет ли другого выхода, кроме убийства трехсот миллионов женщин, детей, стариков. Если выхода нет, если все потеряно – жми… – Голос оборвался. Потянувшиеся было к кнопочному наборнику пальцы замерли сами собой.
«Если все потеряно… – Северов задумался. – Триста миллионов жизней… Все ли живущие сегодня на американском континенте – законченные негодяи? Женщины, старики, дети… – перед взором мелькнуло лицо собственного ребенка. – Паскуды, если его нет на свете, то почему должны жить другие? Они все, все повинны в его смерти! А если он жив? – робкая ускользающая надежда. – Если Настя сбежала? Сбежала от всего и вся? У нее были деньги, хоть и немного, был и загранпаспорт. Если она просто перечеркнула прошлое? Хотя при чем здесь она? Вся страна задыхается, вымирает, опутанная паутиной несвободы и лжи… – указательный палец коснулся первой цифры. – Радиоактивная пыль разнесется по всему миру. И пусть. Чтобы выжить, мир вынужденно станет лучше. Лучше ли? Страна сбросит ярмо кабалы! А ты в этом уверен? Оккупант сгинет! Но его наймиты останутся у власти… Мы будем с ними бороться! И победим! Победим? Но что мешает победить сейчас, без ненужного убийства? У них власть, им подконтрольны средства массовой информации, силовые структуры, они владеют умами миллионов… Вооруженная борьба в этих условиях не имеет успеха… Поэтому они ее и провоцируют? Возможно, так и есть. Видя творящуюся несправедливость, берутся за оружие самые активные, самые смелые. И гибнут. Те, кто мог бы увидеть правду, повести за собой, скинуть иго врага, гибнут в схватках между собой… Значит, вооруженная борьба не имеет перспективы? – вопрос, заданный дважды подряд, и такой же ответ. – В современных условиях – нет. – Да, он, словно сойдя с ума, сам себе задавал вопросы и сам же на них отвечал. – Врага нужно побеждать его же оружием. Пропаганда, выборы, пропаганда и новые выборы, и толкать, двигать патриотов, своих людей во власть, постепенно, медленно. Нужна партия. Нужна программа действий. Никакой враждебной риторики, ни малейших поводов к признанию движения экстремистским. И тогда возможна победа. Только тогда. Значит, другой выход все же есть? Есть…» – пальцы сжались в кулак. Больше не раздумывая, Аркадий Петрович наклонился вперед, один за другим выключая тумблеры. И вот последний раз вздохнул и замолчал дизель. Лампочки потускнели. Северов еще какое-то время сидел, потом встал и медленно побрел к выходу. А вслед его уходящим шагам гасли лампочки аварийного освещения. Остро запахло пылью. Тьма давила на плечи. Захотелось бежать прочь. Выбравшись наружу, Аркадий Петрович полной грудью вдохнул свежесть окружающего леса. Дверь за его спиной мягко захлопнулась. Он развернулся и сухой веткой переворошил опавшую листву, тщательно заметая следы. И уже ничто не напоминало о присутствии человеческого сооружения – лишь большой темный камень неровной поверхностью выпячивался из скального монолита. Аркадий Петрович улыбнулся и, неторопливо шагая, отправился в обратный путь, который показался ему гораздо короче.
Ознакомительная версия.
