Дмитрий Красько - Волк-одиночка

Ознакомительная версия.

Все так же гадко и мелко ругаясь, правда, уже на полтона ниже, я выбрался из кустов и, кривя губы от боли, пошел к машине.

И все-таки я попал в него дважды — первая пуля разворотила подбородок, вторая проделала аккуратную дырочку в виске.

Две пули. Искупят ли они несколько ударов кастетом? Сомневаюсь. Невозможно смерть человека искупить смертью другого человека. Это абсурд. Но тогда зачем я все это затеял?

Не знаю. Знаю одно — нам обоим будет спокойней так. Ему — там, мне — здесь. Старый индейский обычай — отправлять охотника в места, богатые дичью, в сопровождении уничтоженных врагов. Удачной охоты, Четыре Глаза. Надеюсь, что реквием, исполненный мной в память о тебе, вышел удачным.

— Вот и все, доктор, — сказал я. — Дальше решать тебе. Я, что мог, узнал. Думаю, условия нашего соглашения выполнил. Если уж на то пошло, я даже устранил твоего соперника.

— Да, конечно, — отрешенно пробормотал доктор. — Вы сделали то, что обещали.

— Тогда позволь дать совет, — я положил руку ему на плечо. — Гони ее к чертовой матери. На кой хрен она тебе такая сдалась? Она ведь и дальше подобные фокусы выкидывать будет. Как этот Васек сказал — она еще в школе со всеми парнями трахалась. И сомневаюсь, чтобы теперь вдруг начала исправляться.

— Да знаю я, — буркнул доктор. — Все я знаю. Она сама мне это рассказала. Мне, конечно, больно, обидно, а как иначе? Только я ведь ее все равно прощу. Пока, во всяком случае. В этот раз. Что будет потом — не знаю. А сейчас… Я люблю ее!..

Вот и все. Такие они, люди.

Я взял Розочку под локоть, и мы пошли прочь из больницы. Фиг с ним, с доктором. Если действительно любит, его ведь не переспоришь.

А у нас с Розой — своя любовь. Мы подали заявление в ЗАГС. Я, Миша Мешковский, тридцати трех лет от роду, опять решил попытать счастья в браке. Опять поспешном. Опять скоропалительном. Но — почему нет? Вдруг получится.

…В тот день я нашел Розочку в соседнем дворе. Она стояла, прижавшись к стене дома и дрожала мелкой дрожью. Увидев меня, кинулась на шею и расплакалась. Я на руках отнес ее к машине, усадил в салон и поехал догонять кавалькаду.

Правда, мы опоздали — на том месте, где стояла армада пустых такси, уже никого не было. Но мне повезло — десяток кварталов погони, и я нагнал колонну. Поравнявшись с такси Генахи Кавалериста, опустил боковое стекло и, когда он сделал то же самое, сообщил ему:

— Дело есть. Один на один.

Пришлось ему пересаживать пассажиров в машины Пилюли и Веселого Костика.

…«Шевроле» мы спустили с обрыва на Змеиной сопке. Там же я зашвырнул далеко в кусты и «Макаров» с «Береттой». Потом мы с Розой устроились на заднем сиденье, и Генаха привез нас на кладбище аккурат в тот момент, когда родные целовали покойника в лоб.

Мы кинули по горсти земли на красную ткань гроба, выпили полагающиеся сто граммов, оставили порцию на могилке и поехали назад. На обратном пути я сделал Розочке предложение. Она его приняла.

Четыре Глаза мертв. Но жизнь — продолжается. Такие вот они, люди…

Ознакомительная версия.