Ознакомительная версия.
– Подробнее о нем, пожалуйста.
– До переворота Лудиен являлся по сути вторым человеком в наркотрафике Ливии, дела у него шли неплохо. Сахаб, алжирец по происхождению, получал солидную прибыль, занимаясь закупкой различных наркотиков по всему миру, хранением его на складах юга страны и перепродажей наркобаронам Восточной Европы. Война ему была не нужна, и он пытался остановить конфликт в самом его зародыше. И это удалось бы сделать. Но в Белом доме решили свалить Каддафи, а поэтому мятеж в Ливии стал неизбежным. Поняв это, Лудиен сформировал свой отряд и действовал против правительственных войск. Лучше бы он не делал этого. Однажды войска Каддафи нанесли удар по его базе в Малуте, где находились крупные запасы наркотиков, о чем солдаты и офицеры и не догадывались. В результате штурма Малута правительственные войска разбили банду Лудиена и стерли с лица земли его хранилища, видимо считая, что в них хранится вооружение или боеприпасы. Тогда еще, в начале переворота, подобные рейды правительственных войск не были редкостью. И не вмешайся в ливийский конфликт США и страны НАТО, то Каддафи быстро успокоил бы мятежников, и того, что творится сейчас в стране, не было бы…
– Это я понимаю. Но какое отношение Лудиен имеет к нашей операции?
Аль Дин поднялся из кресла, прошелся по кабинету:
– Все очень просто, Седой! Сахаб Лудиен перед штурмом Малута завез на склады крупную партию наркоты. Он получил деньги за товар, который должен был переправить в Албанию. А в это время войска уничтожают весь его товар. Что делать Лудиену? Часть долга он мог бы погасить за счет собственных весьма приличных средств, но только часть, а наркобароны требуют исполнения обязательств в полном объеме. А теперь представьте, что Сахаб Лудиен узнает о наличии нового наркотика практически у себя под носом, и у кого? У Низара Аль-Галади, никогда, скажем так, не входившего в наркокартели, а работавшего самостоятельно на свой страх и риск? Как думаете, что он сделает?
– Решит проблему за счет Аль-Галади?
– Конечно. У Лудиена крупное воинское формирование, он имеет вес и связи в Переходном Совете, а кто такой по сравнению с ним Низар Аль-Галади? Мелкий торговец, который вдруг заполучил новейший наркотик да еще в большом количестве.
Седов прикурил сигарету:
– А Лудиену не придет в голову, почему мелкому наркоторговцу вот так просто кто-то сбросил крупную партию новой наркоты?
– Конечно, Лудиен поймет, что Аль-Галади не случайно получил столь ценный груз. Что за торговцем из Эль-Азизии стоят влиятельные силы за рубежом. Но деваться-то ему некуда. Ему надо любым путем восстановить прежнее положение в наркобизнесе. И потом, он, конечно, рискует, но с другой стороны, захватом наркотика Лудиен покажет тем, кто является владельцам товара, что он более силен, нежели какой-то Аль-Галади и с ним иметь дело гораздо привлекательнее и выгоднее. А ущерб он возместит. Потом, когда переведет на себя трафик нового наркотика. Зная Сахаба Лудиена, уверен, что он, несмотря ни на что, пойдет на базу Аль-Галади. И тогда получится следующее. Американцы, предупрежденные о планах талибов, контролируют поставку груза Низару Аль-Галади, устанавливают наблюдение за лагерем у Эль-Азизии. И наводят на эту базу якобы работающего на ЦРУ Сахаба Лудиена. Мне кажется, все логично. В Афганистане поймут, что их замысел удался, и раскроют свою основную базу.
Задумчиво выкурив сигарету и затушив окурок в пепельнице, Седов взглянул на Аль Дина:
– В принципе, план неплох. Одно неясно, кто сбросит Сахабу Лудиену информацию по переброшенному Аль-Галади ценному товару? Будь то настоящий наркотик, я бы не задал этот вопрос. В этом случае доброжелателем мог быть любой более-менее информированный человек. Но в лагере Аль-Галади наркотика практически нет? А это совершенно другой расклад. За информацию доброжелатель рискует потерять голову. И он ее потеряет.
– А вот этот вопрос, господин Седой, позвольте решить мне.
– У вас есть смертник?
– Нет, у меня есть человек, который сумеет дезинформировать Лудиена и сделает это так, что никто не пострадает, кроме, естественно, охраны лагеря и Сахаба Лудиена. Причем источник информации останется неизвестным.
– Разве подобное возможно?
Аль Дин улыбнулся:
– Мы здесь, господин Седой, тоже без дела не сидим и тоже кое-что умеем.
– Ладно, – ответил Седов, – раз так, по рукам!
– Ну вот и хорошо. Одну минуту.
Он прошел к сейфу, открыл его, достал зеленого цвета папку, положил ее перед командиром отряда:
– Здесь карты, схема. Пикапы пригонят сегодня ночью. В четверг можем приступать к игре с наркоторговцами.
– А вот это, когда и к чему приступать, буду решать я, господин Аль Дин.
– Конечно, господин Седой. Вы амбициозный человек. Впрочем, как и любой профессионал вашего уровня.
– Водители будут ваши?
– Как скажете. Но безопаснее мои.
– Хорошо, я еще подумаю над этим. Когда вы сумеете внедрить дезинформацию Аль-Галади?
– Мой человек уже занимается этим.
– Ясно. У нас все?
– По работе да. Предлагаю позавтракать вместе.
Седов махнул рукой:
– А давайте. Как говорится, война войной, а обед по расписанию.
В четверг 21 июня два пикапа «Тойота» и «Ниссан» в 8 утра выехали с территории усадьбы Мухаммада Аль Дина. Вели автомобили разведчики полевого командира Ашур Джабал и Мустафа Суваиль. В салонах разместились восемь бойцов отряда «Z». В усадьбе остались полевой врач, французский лейтенант Жан Додье, боевой пловец-ликвидатор немецкий лейтенант Адриан Кампос, компьютерщик капитан Лерой, немецкий снайпер лейтенант Свен Аппель и украинец прапорщик Давыдюк. Колонна из пикапов прошла Гарьян и с дороги, ведущей к Эль-Азизии, по команде майора Седов, старшего головной «Тойоты», свернула к населенному пункту на запад. Пересекли дорогу Дарадж – Триполи и уткнулись в пустыню, представляющую собой песчаные холмы с каменистыми вершинами, изобилующую разной высоты каменными заграждениями. Все офицеры были облачены в форму американских спецназовцев, имея при этом российское оружие, что не являлось на Востоке, особенно в Афганистане, чем-то необычном. Российское стрелковое оружие превосходило американское и натовское в условиях использования в горно-пустынной местности по всем показателям. Дорога по пустыни и объезд занял у спецов сорок минут. В 8.40 колонна остановилась у большого бархана. Офицеры отряда и водители спешились. Ашур Джабал указал рукой на восток:
– Лагерь Аль-Галади в километре отсюда, если идти прямо.
Седов сверился с картой:
– Да, так оно и есть.
– Мы с Мустафой будем ждать вас здесь.
– Хорошо.
Седов приказал заместителю построить отряд. Обойдя шеренгу, встал посредине перед строем:
– Задача вам ясна. Двумя подгруппами выходим на рубеж наблюдения, отстающий от объекта на триста метров. Рассредоточиваемся на барханах, холмах, любых возвышенностях. Подход к лагерю скрытный. Доклад о выходах на рубежи. Далее действия по моей команде. Связь держим между собой постоянно, используя режим закрытой, импульсной связи. Вопросы ко мне есть?
Вперед вышел Шинкевич:
– Разрешите?
– Давай!
– Наши действия в случае неожиданного контакта с противником?
– Ты имеешь в виду, контакт в ходе марша?
– Так точно.
– Хороший вопрос, а главное, ответ тебе на него известен не хуже меня. В случае внезапного столкновения с вероятным противником, которого, по данным Аль Дина, здесь нет, и если нет возможности уйти от контакта, действия – по обстановке с отходом на исходный рубеж. Еще вопросы есть, Бурят?
– Никак нет.
– Кому еще что-то неясно?
Вопросов больше не было.
Седов отдал приказ:
– Разойтись по подгруппам!
Офицеры разошлись. Возле Седова встали связист лейтенант Грачев, снайпер прапорщик Котенко и капитан Бекир Озбек. К Коновалову подошли снайпер прапорщик Николаев и белорусы, старшие лейтенанты Шинкевич и Голуб.
Две подгруппы выстроились в колонны.
Седов поднял руку:
– Внимание, по указанным маршрутам, к объекту вперед!
Колонны начали движение.
Им хватило двадцати минут, чтобы выйти на рубежи наблюдения. Скрытность передвижения обеспечивал рельеф местности. Седов вывел свою подгруппу к западному рубежу. Бойцы рассредоточились на холмах, среди камней вершин. Грачев прилег на песчаную площадку за большим валуном рядом с командиром группы. В 9.30 на связь с ним вышел капитан Коновалов:
– Седой! Пегас!
– Слушаю!
– Мы на месте. Подгруппа рассредоточилась за кстати подвернувшейся каменной грядой на возвышенности, в двухстах восьмидесяти метрах от объекта. Лагерь видим хорошо.
– Мы тоже на рубеже. Два часа наблюдаем, не обнаруживая себя.
– Понял.
– Конец связи.
Седов отключил радиостанцию, выглянул из-за валуна:
– А ну, что тут у нас. Вид – лучше не придумаешь. Так, лагерь в низине, территория имеет практически правильную форму прямоугольника.
Ознакомительная версия.
