Ознакомительная версия.
Рядом с ней и устроились офицеры. Подняли бинокли. Крабов проговорил:
– Трещину, идущую по противоположному склону от вершины, видишь?
– Это где ряд кустарника?
– Да!
– Вижу! Ну и?
– Террасу, которой оканчивается трещина, наблюдаешь?
– Угу!
– Смотри слева – черная дыра. Похоже, пещера, и скорее всего – сквозная, с выходом на другую сторону перевала. Там-то и был замечен неизвестный наблюдатель за постом.
Жаров, рассматривая черную дыру, спросил:
– Почему ты решил, что там сквозная пещера? Дыра есть, вижу, но это может быть просто выемка в породе, достаточно крупная и способная укрыть наблюдателя. Но этот наблюдатель мог к дыре спуститься и по трещине! Мы ж не знаем, что она собой представляет?
Крабов отрицательно покачал головой:
– Нет, Игорь! Если бы наблюдатель появился один раз, тогда с тобой можно согласиться, но, заметив его в пятницу, в субботу я лично следил за дырой и трещиной. Неизвестный появился в пещере ровно в 11-00, а если шел бы от трещины, он по-любому засветился бы на террасе. Трещину и дыру разделяют не менее трех метров. Их наблюдатель не преодолевал.
– Ясно! Но непонятно, кто и почему решил установить контроль над постом?
Вопрос прозвучал вполне естественно, хотя Жаров прекрасно знал ответ на него.
Капитан ответил:
– Вот и я не пойму! Но ничего хорошего это не предвещает. Как бы какая банда не запланировала прорыв через Шунинское ущелье!
Старший лейтенант воскликнул:
– Но это невозможно! Даже ночью и в туман. У нас достаточно сил, чтобы прикрыть ущелье!
– Так-то оно, Игорек, так, но как может произойти все на самом деле, просчитать невозможно.
– Считаю, проход прощупывают. Но, оценив обстановку, противник вряд ли решится прорывать оборону поста! Проще пройти, прикрываясь перевалом между нами и соседней, восточной заставой. Крабов опустил бинокль:
– Ладно. Будь что будет. От нас мало что зависит, лишь отразить возможное нападение. Но ты за пещеркой понаблюдай. Не помешает. Да ночью усиль караул.
Жаров обернулся к капитану:
– Ты вот что, Кирилл, прибыв в часть, подожди докладывать комбату о наблюдателе.
Капитан удивился:
– Почему?
– Реакция Белянина непредсказуема, подполковник может тут же принять решение на усиление блокпоста и перебросить сюда еще взвод. Зачем отрывать ребят от мирной обстановки и здесь создавать чехарду без особой надобности. Это же придется рубить новые позиции, а ты помнишь, чего нам стоило создать эту систему обороны? Наблюдатель же, оценив пост, может больше не выйти на позицию, поняв, что прорыв на нашем направлении невозможен. И получится хрен что! Но если наблюдение с сопредельной стороны продолжится и проявятся хоть малейшие признаки угрозы нападения на пост, я сам обо всем доложу комбату. Считаю, что сейчас это делать рано. И так дежурство не сахар, но пока каждый из нас, взводных, выходит на блокпост раз в месяц. А после непредсказуемого решения Белянина мы реально можем начать зависать в этих горах по полмесяца. Тебе это нужно? Ладно, я холостой, а у тебя супруга, семья!
Капитан согласился:
– Ты прав, Игорек. Пока комбату лучше не знать о наблюдателе, а то действительно кашу заварит, не расхлебаем всей ротой.
– Это точно. Ну что, обойдем другие позиции?
– Пойдем. Высоту смотреть будем?
– А чего ее смотреть? Я же проходил через нее. Там, наверное, бойцы уже сменились, хотя доклада еще не последовало. Но мой отделенный может время тянуть. Хитроватый паренек! Понял службу!
– Тогда на восточный сектор?
– Идем на восточный!
Офицеры покинули капонир и траншеей, минуя командный пункт, направились к позициям, расположенным по вершине западного склона Шунинского ущелья.
В главном же блиндаже две женщины проводили свою смену, обсуждали личные вопросы, так как связь на посту функционировала нормально, в чем Губочкина сразу убедилась, вызвав дежурного по батальону в гарнизоне, а также командиров всех трех отделений взвода Жарова. После манипуляций с радиостанцией они устроились на диване. Губочкина положила руку на плечо подруги.
– К черту службу, Люда, расскажи лучше, как ты тут с Крабовым ночи проводила?
Та нерадостно и зло ухмыльнулась:
– Да никак! Спали на своих кроватях ангелочками.
Валентина искренне удивилась:
– Уж не хочешь ли ты сказать, что за всю неделю вы так ни разу и не трахнулись?
– Именно это, Валюша, я и хочу сказать! Достался, бля, идиот, жене верный. Для него, видите ли, супруга – святое! Святоша, козел! И надо было с ним в наряд попасть? Неделю мучилась!
– Погоди, погоди, может, ты не с той стороны пыталась подъехать к нему? Ну, не поверю, чтобы нормальный мужик, какой бы он верный жене ни был, не трахнул бабу, которая с ним целую неделю в одном блиндаже прожила!
Людмила вновь ухмыльнулась:
– Не веришь? Я бы тоже не поверила, но проверила подобное на себе. А насчет того, с какой стороны я пыталась к нему подвалить, то делала все возможное. Первую ночь, ладно, не рыпалась. Ждала, сам полезет. Не полез. На вторую решила действовать. Как он лег, я раздеваюсь догола и к нему. А он, сука, от меня, как от прокаженной, к стене метнулся. Ты чего? С ума сошла? А ну оденься и спать! Я: да ладно тебе, Кирилл, никто же ничего не узнает. А слухи все одно по гарнизону поползут. Ночевать в одном помещении с бабой молодой и не трахнуть ее, кто ж этому поверит? Твои слова повторяю! А он: мне плевать на слухи, но если не отстанешь, завтра же запрошу замену! И тогда придется объяснять причину запроса. Как тебе такой коленкор? Я и отвалила! А то ведь, придурок, точно в батальон о моем аморальном поведении сообщит. Меня ж тогда Индюков затрахает и в прямом, и в переносном смысле. Я ж на его рожу смотреть не могу, не то что ублажать его похоть! Такие вот дела, Валя! Но ничего, наряд кончился, вернусь в гарнизон, свое возьму. Жаль, Жаров здесь остается. Этот безотказный. Только заголись, помани, в момент в постель нырнет. Он до этого дела охотник еще тот. Впрочем, кроме него в гарнизоне голодных мужиков хватает. Оторвусь с каким-нибудь лейтенантом.
Валентина проговорила:
– Да, дела... Кто бы подумал? Говорят, еще Бекетов такой же, как Крабов. Но тот, скорее всего, где-нибудь в Разгульной телку имеет. А мужик ничего. Я бы с ним ...
Конурок перебила подругу:
– Да в какой станице, Валя? На Родимцеву капитан запал. Видела бы, как на дискотеке возле нее вертелся. Но ты знаешь нашу Кристину, тоже, бля, святоша, целку из себя строит. Бекетов водочкой балуется, а Родимцева, видишь ли, запах спиртного на нюх не переносит! Дура, короче! И чего он к ней прилип? Ни фигуры особой, ни морды, да еще с претензиями! А может, и надо под таких косить?
– Нет, Люда, под них косить – себе вредить! Знала я в своей жизни этаких правильных, что в итоге в полном пролете оказывались! И Бекетову надоест без толку Родимцеву обхаживать. Мне, что ли, за него взяться? Пригласить на хату, водочкой угостить да оттрахать так, чтобы об остальных забыл!
Людмила указала на полевую сумку Жарова:
– А как же твой взводный? Или этого сопляка не подпустишь к себе?
– Почему не подпущу? Мне ж тоже мужик нужен, но этот так ... вынужденно-временный стебарь. И за кайф, что получит, заплатит сполна! Но Жаров ерунда, надо более серьезного и озабоченного этим делом кавалера цеплять. С должностью приличной и перспективой карьерного роста!
Конурок спросила:
– Ты сигареты привезла с собой? А то вроде как бросить собиралась?!
– Не смогла бросить.
– Тогда угости, у меня вчера вечером кончились. И все из-за этого мудака Крабова. Ночью по полпачки выкуривала, сон не шел – и п...ц!
Губочкина достала блок «Винстона», открыла пачку, протянула сигарету подруге и сама закурила.
В это время в блиндаж вошли офицеры.
Крабов недовольно поморщился:
– Вы, девочки, курить в траншею вышли бы, что ли?
Но Жаров возразил:
– Да ладно тебе, капитан! Все ж перед тобой не просто подчиненные, а дамы, в первую очередь. А желание дам, их прихоти, для офицера закон!
Крабов не принял возражения:
– Это смотря какие прихоти, какие дамы и какие офицеры! Так что, уважаемые сержанты, прошу на выход! Тем более, вам надо проверить исправность и резервной, проволочной системы связи. Я ей не пользовался, возможно, где-то возникли неисправности. Да и инструкция обязывает вас к этому. Выполняйте свои обязанности!
Связистки поднялись, вышли из блиндажа.
Конурок кивнула за спину:
– Слышала? И как я с этакой дубиной целую неделю рядом провела? Нет, теперь буду следить за составлением нарядов. С Крабовым больше сюда не пойду! Шел бы он, мудила, к ... своей долбаной Раисе!
Валентина затушила выкуренную до половины сигарету:
– Ладно, не загоняйся, Люд! Идем, проверим проволоку. Забудь прошлое, живи будущим, тем более, оно уже через час наступит!
– На это и надеюсь. С чего начнем?
– С правого фланга и по вершине, затем высота. Там и простимся.
Ознакомительная версия.
