– Да. 38-й калибр, либо никакого в этом городе. Надоело до черта. Но ты можешь оказать мне услугу.
– Услугу?
– Да. Как тебя зовут?
– Патрульный Руфус Барроус.
– Так, патрульный Барроус. У меня есть совершенно новый пистолет, как этот. И у меня есть друг, который не понимает преимуществ оружия из нержавеющей стали. Считает, что из закаленной стали лучше. Ты можешь мне помочь. Я уже сто лет не стрелял из револьвера, и у меня нет времени пристреливать новые образцы. Если ты постреляешь из этого нового образца и выскажешь свое мнение моему другу, он прислушается к полицейскому. Ты ветеран?
– Да. Служил в пехоте.
– Вьетнам?
– Я был лейтенантом.
– Отлично. В обмен на твою помощь ты заплатишь мне один доллар, новый пистолет будет твой по закону, ты сможешь пользоваться им, пока твой будет в ремонте. Потом снова продашь его мне за один доллар. Ты окажешь мне большую услугу, Барроус.
Он с детства привык не принимать никаких подачек, но сейчас позволил Биллу Хобсону одолжить ему оружие. У него не было выбора, иначе его не допустили бы к службе, а Аннет училась в колледже, не работала, ему была просто необходима работа.
Справа появился магазин Хобсона.
– Вот видишь! Как я и говорил, Руф. Ты всегда притормаживаешь здесь.
Внезапно фонари по всей улице погасли.
– Черт возьми, что это?
– Какого черта… – начал было Рамирес.
Когда начали гаснуть фонари, Барроус заметил вспышку света со стороны оружейного магазина. Он посмотрел вверх и вниз по улице: автозаправка, круглосуточный универсам. Огни погасли по всей улице, воцарилась абсолютная тьма. Он включил рацию.
– ОН-19 вызывает Центральную, прием.
Раздался треск, это могло означать, что либо на Центральной все еще было электричество, – сомнительно, – либо она переключилась на аварийный источник питания. И все машины пытались связаться с ней.
– Черт бы побрал это отключение света, – буркнул Рамирес.
– Перед самым отключением я заметил свет у магазина Хобсона. Давай проверим, в чем дело. – Он перебросил микрофон Рамиресу. – Попытайся вызвать их еще раз. – Он проехал въезд на автостоянку, ничего не было видно, затем свернул на выезд с автостоянки.
Он притормозил у фасада кирпичного здания.
– Ты не собираешься вызвать подкрепление, Руф?
– Давай сам попробуй. Я слышу только треск.
– Метроу Центральная, говорит ОН-19. Подозревается ограбление оружейного магазина Хобсона на углу Третьей и Камерон. Как слышите, прием.
Молчание.
– Бросай это бесполезное занятие, доставай свой револьвер, Клайд, – прошептал Барроус, вылезая из-за руля. Он вытащил ключ зажигания, сунул его в карман, достал пистолет из кобуры.
Он дал сигнал Рамиресу. Рамирес зашел справа, Барроус с левой стороны здания. У обоих были фонарики.
Барроус делал все, как по учебнику, осторожно приблизился к углу здания, убедился, что за углом нет никого, включил фонарик, нацелил револьвер на стену здания. Ничего.
Он бросился вперед, прижав револьвер к боку. Добежал до задней стены. Не было никаких признаков насильственного проникновения в здание. И тут раздался голос Рамиреса:
– Стоять, ублюдок! – Он услышал звук выстрела пистолета Рамиреса из-за дальнего угла здания. Затем последовал грохот автоматных очередей. Барроус бросился назад, за угол, пробежал вдоль фасада.
Вновь послышались выстрелы.
Он услышал гул двигателя, из-за правой стены здания появился черный или темно-синий «Форд» и сразу за ним грузовик. Из грузовика раздались выстрелы, ветровое стекло разлетелось вдребезги, пули отскакивали от решетки радиатора. Барроус бросился на пол, удар пришелся на левое плечо, поврежденное еще во Вьетнаме.
Барроус прицелился в грузовик, выстрелил, последовали ответные выстрелы. Он видел, как его пули отскакивают, высекая искры, от корпуса грузовика. Но ему пришлось отойти. Вновь раздались выстрелы, вдребезги разлетелось заднее стекло полицейской машины. Барроус собрался вести ответный огонь, но «Форд» вместе с грузовиком уже выезжал на улицу, там случайные машины, стоит только промахнуться…
– Черт!
Вскочив на ноги, Барроус бросился к машине, распахнул дверь, схватил микрофон:
– Говорит ОН-19, на углу Третьей и Камерон ранен офицер полиции. Повторяю, на углу Третьей и Камерон ранен офицер полиции. Вышлите «Скорую». Прием.
Треск в динамике.
– Черт! – Барроус бросил микрофон, побежал.
Он споткнулся, побежал дальше, к задней стене здания.
Никого, кроме Рамиреса.
Он бросился к Рамиресу, посветил вокруг фонариком, опустился на колено возле лежащего напарника. Глаза Рамиреса были закрыты. Барроус не хотел передвигать его. По меньшей мере три пули попали ему в грудную клетку, еще одна в живот.
– Клайд, держись. Сейчас приедет «Скорая», – солгал Барроус. Ему уже приходилось видеть умирающих. Клайд Рамирес выглядел, как один из них.
– Подними… подними мне голову, мне холодно…
Барроус аккуратно приподнял голову Рамиреса.
– Я здесь, Клайд. Держись.
– Дети, Руф… дети… они… – и голова Рамиреса откинулась назад, глаза были широко раскрыты.
Руфус Барроус облизнул губы, на глазах у него стояли слезы.
Дэвид Холден устал от размышлений. Мысли не приносили никакой пользы, и чем больше он думал о докторе Путнэме и Хэмфри Ходжесе и прочих таких, как они, преподавателях университета, тем больше они его бесили. Он протянул руку и включил радиоприемник. Молчание.
– Гм-м, – пробурчал Холден. Он пожал плечами, продолжая нажимать кнопки радиоприемника. Все радиостанции, на которые был настроен радиоприемник, молчали.
– Черт! – У него никогда не было проблем с радиоприемником в машине. Он переключился на средние волны, ночью здесь работало мало радиостанций; большинство местных радиостанций работало только в дневное время. Но в ясную погоду, несмотря на расстояние, ему обычно удавалось поймать одну из чикагских радиостанций. Но сегодня и она молчала.
Наверное, что-то случилось с радиоприемником.
Несмотря на ясную погоду, он не видел ни одного огонька в окнах по обе стороны дороги. Он вновь переключился на средние волны, на этот раз крутя ручку настройки, а не нажимая фиксированные клавиши. Снова молчание.
Холден потянулся за микрофоном коротковолнового передатчика.
– Работает канал девятнадцать. Говорит Человек с ДФ. Кто-нибудь меня слышит? Ответьте.
Послышался треск, пошла передача, слышимость была плохая, мужчина говорил быстро и держал микрофон слишком близко ко рту.
– Эй, Человек с ДФ! Что это еще за позывной? Прием.
– У меня степень доктора философии по истории, сокращенно ДФ. С кем я говорю? Прием.
– Я – Одинокий Влюбленный. Это то, что надо?
– Не совсем, дружище. У тебя работает радиоприемник? Я еду в западном направлении по автостраде 3-11 к востоку от Бриджборо, у меня радио не принимает ни на средних, ни на ультракоротких волнах. Я подумал, может, дело в радиоприемнике. Но я не вижу огней на фермах по обеим сторонам дороги. Обычно видны огни птицеферм и большого элеватора на шоссе 4-12. Прием.
– Ответ отрицательный, Человек с ДФ. Только что проехал стоянку грузовиков на шоссе местного значения к северу от вас. Никаких огней. Ничего. Полная тьма. Какие у тебя соображения, Человек с ДФ?
У него были лишь самые очевидные соображения.
– Скорее всего, отключение тока по всей местной сети. У тебя все в порядке?
– Верх пока наверху, резина внизу. Я покатил. Счастливо. Конец связи.
– Тебе того же. Пока. – Он оставил коротковолновый микрофон включенным. Интересно, подумал он, есть ли электричество в доме, где Элизабет и дети. Навряд ли. Бриджборо подключен к местной сети. Она, наверное, как всегда, ждет его, держит ужин наготове. Но сегодня навряд ли. Плита в кухне электрическая. Но она всегда что-нибудь придумает. Когда он предложил ей выйти за него замуж, он только-только заканчивал колледж, впереди у него была служба во флоте, и она вышла за него, зная, что у него есть лишь временный заработок: он преподавал, время от времени посылал в журналы свои рисунки, по субботам подрабатывал в оружейном магазине Хобсона. Затем служба в спецподразделении морского флота, она очень переживала, что его могут убить во Вьетнаме. Самое сложное состояло в том, что он дал подписку о неразглашении военной тайны, а он привык всегда все рассказывать Элизабет.
Холден дослужил до чина командора, прослужил шесть лет вместо оговоренных контрактом четырех, затем ушел в запас. Сначала появилась Мэг, и он понял: если он останется во флоте, ей придется часто менять школу. Затем родился Дэвид Ричард Холден младший, так его назвали по настоянию Элизабет. Но он оставался в резерве ВМС до окончания двадцатилетнего срока службы, ушел в отставку в чине командора, после этого лишь время от времени встречаясь с бывшими сослуживцами.
