Ознакомительная версия.
Милиция довольно быстро установила личность погибшей: ею оказалась Светлана Красильникова, 1987 года рождения, официантка ресторана «Красный лев». По факту убийства было возбуждено уголовное дело. Комплекс оперативно-разыскных мероприятий ничего не дал.
И лишь когда информация о найденном расчлененном теле и кровавом маньяке просочилась в центральную прессу, туроператоры схватились за голову: такое ЧП в Ялте, да еще накануне сезона, совершенно не к месту и не ко времени. Кто поедет отдыхать в знаменитую крымскую здравницу, если там насилуют, убивают и расчленяют трупы?
Нет путешествия лучше, чем поездка весной в поезде, идущем на юг! Бежит, плавно качается купейный вагон на рессорах, за стеклами проносятся зеленые поля, радуют взгляд цветущие пристанционные сады, добрая толстая тетя-проводница в отглаженной форме разносит по вагону чай...
Приблизительно так думали пассажиры купейного вагона, идущего в Симферополь, когда сам поезд шел по цветущей равнине. Илья Корнилов, сидевший у окна, чему-то задумчиво улыбался. Безногий Дима Ковалев, примостившись на полке в углу, жадно рассматривал железнодорожные пейзажи. Сидевшая напротив брата Оксана, казалось, прекрасно понимала чувства безногого; ему так хотелось оказаться во время остановки на перроне!
– Потерпи, Димочка, через сутки Крым, – со вздохом напомнила она. – Там и погуляем...
– Гулять – понятие емкое, – улыбнулся Илья, извлекая из целлофанового пакета две поллитровки водки, несколько бутылок пива и огромную воблу. – Можно и тут погулять... Пока в Крым не приехали.
– Илюша, а без этого никак нельзя было обойтись? – с укоризной проговорила девушка.
– Да ладно тебе, Оксана! – отмахнулся бывший сержант ВДВ. – Сама говоришь, что до Крыма почти сутки езды. Что еще в пути делать-то? – подмигнул он товарищу. – Ну-ка, повлияй на сестру!
– Оксана, мы с Илюхой мужики или нет? – с напускной строгостью спросил Дима.
– Ну, мужики... Кто же спорит!
– А коли так – можем мы с ним, как мужик с мужиком, выпить? Да и почти родственники, как ни крути, – высказал главный аргумент парень.
– Почему это почти? – искренне удивился Илья и, усевшись рядом с Оксаной, погладил ее по округлому, чуть заметно выпирающему животу. – Через шесть месяцев она мне сына родит... а тебе племянника. Так что давай, кем ты там мне приходишься, шурином, что ли... Наливай!
– А если у меня все-таки дочь родится? – спросила девушка, видимо, с явной надеждой, что так оно и произойдет.
– Я тебе дам дочь! Я все-таки сына заказывал...
Пока Дима открывал поллитровку, Илья полез в дорожную сумку, извлек газетный сверток с колбасой и консервами, несколько огурцов и надрезанную буханку хлеба. Сунув руку в боковой карман, достал большой нож с длинным листовидным клинком и небольшой гардой.
– Ого, – удивился Дима, ставя открытую бутыль на столик, – боевой нож... Такие только офицерам выдавали.
– От покойного ротного остался, – бросил Илья, нарезая колбасу.
– Не боишься такой с собой таскать? Все-таки холодное оружие, срок могут впаять.
– Ну, сейчас за что угодно и кому угодно срок могут впаять, – резонно заметил Корнилов. – Время такое. Хоть у нас, хоть тут, в Украине... Ладно, посидите, а я сейчас к проводнице сбегаю, за стаканами.
Атмосфера весеннего благодушия, калейдоскоп апрельских пейзажей за окнами, предвкушение беззаботного отдыха в Крыму – все это пьянило не меньше спиртного. И захмелевший Илья, развалившись на нижней полке со стаканом в правой руке и бутербродом в левой, размечтался:
– Как приедем – сразу на набережную, в тот же день, не откладывая. И гулять, гулять, гулять до утра, на волны смотреть, морским воздухом дышать! Представляете – до двадцати четырех лет дожил, а Черного моря ни разу не видел!
– А я вообще моря в своей жизни не видела... Никакого, – призналась Оксана. – Какое уж в нашем Новокузнецке-то море? Народ у нас и по Турциям катается, и по Египтам, а мы сидим, как кроты, света Божьего не видим. Послушайте, а мы ведь до сих пор еще не решили, куда отправляемся: в Гурзуф, в Евпаторию, в Алушту...
– Да в Ялту, куда же еще! – безапелляционно заявил Илья. – Все говорят: если уж проводить время в Крыму, то только в Ялте. Правда, до купального сезона далековато, да ничего, найдем, как время провести. Да и денег должно хватить...
* * *
Вряд ли даже самый искушенный психолог смог бы найти в облике Ильи Корнилова что-нибудь выдающееся. Обыкновенный молодой человек, каких в любом городе – сотни: простодушное лицо, волевой подбородок, коротко стриженные русые волосы, открытый взгляд стальных глаз...
Уроженец небольшого подмосковного городка, ничего выделяющегося в биографии: школа, «бурса», армия. Правда, в отличие от многих сверстников, Илья попал служить в десантуру, на Северный Кавказ, где было всякое...
Корнилов не любил вспоминать свое участие в антитеррористических операциях. Призвали в армию, отправили в учебку, затем – в школу сержантского состава. Дали в руки автомат и отправили на Кавказ. А там выбора не было: не выстрелишь во врага первым – выстрелят в тебя, не убьешь ты – убьют не только тебя, но и, возможно, твоих друзей и близких.
Такая жизнь, как правило, ожесточает. Люди, побывавшие в таком горниле, часто или черствеют, или сходят с ума, или замыкаются в себе. С Корниловым же не произошло ни того, ни другого, ни третьего. Наоборот – по возвращению с Северного Кавказа у Ильи донельзя обострилось чувство справедливости. Люди, хорошо знавшие Корнилова, не сомневались: если он что-то решил, то будет идти до конца, чего бы это ему ни стоило. И в противостоянии со злом, каким бы сильным оно ни казалось, Илья всегда выходил победителем...
И теперь, после всех злоключений, Илья вместе с Димой и его сестрой Оксаной, ставшей невестой Корнилова, ехали отдыхать в Крым. Бежал, качался купейный вагон, мерно стучали колеса на стыках, поскрипывали на поворотах рессоры, и с каждой минутой полуостров Крым становился все ближе и ближе...
* * *
Ялта в тот апрельский день была прекрасной, как никогда. Крутые каменистые склоны песчаника, залитые щедрым солнцем, ослепляли своей белизной. Ряды стройных платанов, сбегавшие вниз, к синеющему морю, благородная зелень пиний и кипарисов, сквозь которую белели прибрежные домики, величественные горы со снеговыми вершинами – все это радовало глаз и душу.
Морской простор наливался васильковой синью. Радостно струился, пронизывая набережную, ветерок. Весеннее солнце как никогда было щедрым на затейливую игру полутонов на поверхности моря, и Илья, подкатив Димину инвалидную коляску к пирсу, не мог удержаться от восклицания:
– Хорошо-то как! А мы сидим по своим берлогам и ничего не видим!
Илья, Оксана и Митя приехали в Ялту всего полтора часа назад. Попросив девушку постоять с братом, Корнилов за каких-то четверть часа снял в квартирном бюро меблированную двухкомнатную квартиру в самом центре. Местожительство было выбрано удачно – и от набережной недалеко, и овощной рынок рядом.
Оставив вещи на новом месте, молодые люди поспешили на набережную. И теперь, переводя восхищенные взгляды с моря на горы, неторопливо прогуливались, наслаждаясь свежим морским ветерком.
– И жизнь хороша, и жить хорошо, – улыбался беззаботно Корнилов.
– Так ведь в Ялте только про маньяка и говорят, – напомнила Оксана; она уже успела прочитать местные газеты, и информация о душегубе не на шутку напугала ее.
– Видишь, Ксюша, сколько отдыхающих уже понаехало, – беспечно проговорил Дима, указывая взглядом на людской водоворот на набережной, – и никто этого маньяка не боится.
– Это на тебя беременность так повлияла, – подхватил Илья. – Нет на свете такого места, где бы когда-нибудь кого-нибудь не убили. А потом, знаешь, Оксана: все страшное, что могло в нашей жизни случиться, уже случилось. Что с нами еще может произойти?
Если всю ночь снится сырое мясо – жди неприятностей.
В справедливости этого утверждения симферопольский бизнесмен Василий Аркадьевич Азаренок убеждался неоднократно. Он зачастую верил своим сновидениям не меньше, чем цифровым столбикам бухгалтерских документов.
Торговать, как известно, можно чем угодно: цветными металлами, ценными бумагами, автомобилями, лесом, спиртным, оружием и даже людьми. Василий Аркадьевич торговал отдыхом, и весьма прибыльно: принадлежащее ему туристическое агентство с архаичным советским названием «Главкрымкурорт» считалось в Крыму едва ли не самым успешным. Однако в каждом бизнесе случаются форс-мажоры, и туристический – не исключение...
Сидя в офисном кабинете, Азаренок в который уже раз просматривал «Курортные ведомости» с ледянящей душу статьей о жертве маньяка. Прочитав газету и отложив ее, Василий Аркадьевич невольно вспомнил сегодняшнее сновидение: огромный эмалированный таз, а в нем – целые груды сырого мяса, красного, парного, с рваными кровяными ошметками...
Ознакомительная версия.
