Ознакомительная версия.
Ближе к вечеру подробности происшествия просочились в Интернет. Пользователи смаковали детали (которых не знали), обливали грязью полицию — теперь и по дорогам ездить нельзя, даже там убивают! А полиция и не чешется, свои дела делает!
На всякий случай все районное управление находилось на рабочих местах. На ключевых участках трассы появились патрули ГИБДД (хоть не в парадной форме). У стационарного поста ДПС напротив Грибанова кипела работа: прохаживались инспектора с автоматами, тормозили машины и придирчиво проверяли документы. Последовал окрик из областного управления МВД: что за хрень у вас? Немедленно расследовать дело! Областная ГИБДД спустила директиву в Бабаевский район: усилить, ужесточить, выявлять! Похоже, профессор МГУ надавил на свои рычаги. Подполковник Погодин получил порку из области, и лишь лошадиная доза коньяка уберегла от преждевременного инфаркта. Пришлось хлебнуть и лейтенанту Любавину, когда аналогичная порка последовала от районного начальства.
К вечеру в район прибыли родственники потерпевших. В здании морга районного бюро судмедэкспертизы стоял душераздирающий вой. Седовласый мужчина с благообразным брюшком поддерживал рыдающую женщину — она фактически теряла сознание. С родственниками убитой девушки все было наоборот. Отцу стало плохо, мать давала ему нашатырь, кормила корвалолом. Благообразный мужчина орал в кабинете Погодина — грозился дойти до главного областного «копа», всех построить в министерстве — уволить (через тюрьму) всех бездельников, начиная с «мерзавца» Погодина! Может, хоть другие начнут заботиться о судьбе граждан своей страны! И что за грязь в морге, что за запахи? Почему его единственный сын должен лежать в этом заплеванном гадюшнике, укрытый занюханной простыней, под которой уже семеро лежали?!
Это было форменное безумие. Вонь пошла за пределы района. И, видимо, не одному сотруднику управления пришла в голову мысль: а что тут начнется, если повторится нечто подобное?
Утро было сизым и туманным. Пять утра — небо начинало сереть, но ночь еще сопротивлялась, не спешила сдавать позиции. Вдоль трассы постепенно появлялась бледная видимость, но ее тушевали расползающиеся по округе завихрения тумана. Они скапливались над проезжей частью, штриховали деревья за обочинами, окутывали «избушку на курьих ножках» — стационарный пост ДПС, расположенный в тридцати километрах к югу от райцентра — напротив села Грибаново. Зевающий инспектор прохаживался взад-вперед. Коротышка-автомат покоился на груди, затворная рама холодила пальцы. Инспектору было не по себе. Временами он озирал прячущиеся в тумане лесополосы, прислушивался. Он был в курсе произошедшего позапрошлой ночью, и в этой связи почти не спал последние сутки — начальство не давало. Личный состав недоумевал — какое отношение автоинспектора имеют к преступникам, стреляющим из леса? Это дело ППС, ОМОНа, СОБРа, спецназа — тех структур, которых в округе почему-то не видно. Начальству, должно быть, виднее…
Хлопнула дверь, по лестнице спустился напарник, потащился к машине ДПС, стоящей на парковке, и, забравшись в салон, включил приемник. По противоположной стороне дороги — на север — проехала машина с горящими противотуманными фарами. Скоростной режим она не нарушала — инспектор это мог определить «на глазок». Кому придет в голову его нарушать, если за двести метров до поста расположен знак, извещающий о приближении к нему?..
С севера показалась еще одна машина. Эта тоже шла медленно, продираясь через хлопья тумана. Вспомнился анекдот из 90-х: гаишник в городе останавливает «Мерседес», идущий со скоростью 60 километров в час, и строго спрашивает: «И куда это мы плетемся?»
Инспектор вышел на обочину, поднял палку. Ничего интересного не произошло. Водитель послушно прижался к обочине, вылез из машины с протянутыми документами, хотя никто его об этом не просил. Белая «Дэу Нексия», «странствующее» семейство, с документами все в порядке, с машиной тоже. Придраться не к чему, да особо и не хотелось. Нормальная малоимущая семья. Мужик — обычный, лет тридцать пять на вид, спиртным не пахнет. Инспектор нагнулся, осветил пассажиров. Мать семейства — симпатичная, одного возраста с мужчиной. На заднем сиденье два отпрыска: мальчик лет десяти и девочка лет тринадцати. Пацан щурился, тер заспанные глаза. Девочка зевала, на ее лице было нарисовано недовольство этой жизнью в целом, а также родителями и вредным инспектором — в частности.
— Все в порядке, граждане? — дежурно поинтересовался инспектор.
— А что, предлагаете явку с повинной? — встрепенулась девочка. А когда инспектор нахмурился, манерно вздохнула: — Ну, все, поздняк метаться.
— Елизавета, прекрати! — возмутилась женщина. — Что ты себе позволяешь? Господи, как меня уже достал этот добренький папа… Простите ее, инспектор, Елизавета не выспалась, вечно всем недовольна, а язвит она давно — с тех пор, как начала говорить.
— Детей можно понять, — строго проговорил тот. — Время спать, а вы их куда-то везете.
— Что значит куда-то? — не понял мужчина. — Мы из Воронежа, едем погостить в Новороссийск к моему брату. Заночевали в Бабаеве — там есть специальный семейный мотель. Детям было ясно сказано: ложитесь в девять, потому что в четыре встаем. Только так мы к обеду доберемся до Новороссийска. Сами виноваты…
— Ладно, это ваши дела. — Инспектор небрежно козырнул: — Счастливого пути! Будьте осторожны.
Водитель плавно отъехал от обочины и, облегченно вздохнув, начал разгоняться.
— Витя, только не гони, — предупредила женщина.
— А я когда-то гнал? — удивился супруг. — Настюша, я никогда не ездил больше восьмидесяти, ты же знаешь.
— По-твоему, это мало?
— Боже, какой отстой… — с тоской пробормотала девочка-подросток. — Боюсь представить, что нас ожидает в Новороссийске…
— Елизавета, когда ты научишься себя вести? — чуть не хором воскликнули родители. А муж добавил с наставительными нотками: — И начнешь понимать, что деликатность — это не только режим в стиральной машине?
— Она и этого не знает, — отмахнулась мать. — Она понятия не имеет, как стирается и гладится ее одежда. При чем тут ее мама — прачка, техничка и посудомойка, которая между делом еще и на работу ходит?
— Ой, мам, не начинай… — простонала девочка. Она вертелась, гнездилась на заднем сиденье, отталкивая младшего брата, который тоже без устали зевал. — Слушайте, вы пока езжайте, куда вам надо, а мы с Васькой поспим, о-кей? А то опять начнете свое нытье…
— Ты могла бы выспаться, — укорил отец, — время было.
— Слушай, пап, ты всерьез считаешь, что я могу уснуть в девять вечера? В зловещем странноприимном доме под названием «мотель», на сырых простынях, под стоны соседей за картонной стеной, которым приспичило заняться долгим-предолгим сексом?..
— А что такое секс? — спросил мальчик.
— Так, сменим тему, — встрепенулась мама.
— Охотно, — обрадовалась девочка. — Объясните мне, если, конечно, существует разумное объяснение, почему мы должны быть в этом чертовом Новороссийске именно к обеду?
— Потому что твой папа так обещал дяде Толе, — не очень уверенно ответила мама.
— Я так и знала, — победно заявила девчонка. — Нет разумного объяснения. Ладно, давайте спать.
Самообладанию отца можно было позавидовать. Он вставил в щель приемника какой-то диск и с улыбкой повернулся к детям:
— Ну, что, народ, поскучнели вы что-то. Поднимем настроение?
— Не надо, — ужаснулась дочь, — пусть валяется. Пап, ну, пожалуйста…
— Мам, пап, я в туалет хочу… — захныкал мальчишка. — Ну, правда, очень в туалет хочу, давайте остановимся…
— О, боже! — воскликнула девочка. — Василий Викторович, будьте человеком, так мы и к вечеру не доедем до ближайшего Мухосранска.
— Ну, хочу… — ныл ребенок. — Давайте остановимся…
— Васек, прекращай! — начал раздражаться папа. — Здесь нельзя останавливаться. Ты ходил в туалет в мотеле. Потерпи еще 15 километров, приедем в Глазов, там и сходишь. Ты же мужчина, Васек, научись терпеть.
Ребенок продолжал канючить, но уже как-то по инерции. Вскоре он успокоился, и в салоне воцарилась тишина. Монотонная езда укачивала, слипались глаза. Проплыл парковочный карман со знаком «Р» и единственной машиной в кармане — с символикой дорожно-постовой службы. Два инспектора исподлобья уставились на ползущий «семейный» автомобиль, проводили его глазами. Останавливать такое авто они, видимо, посчитали ниже своего достоинства. Отец семейства снова расслабился, буркнул что-то под нос.
— Почему их так много в этом районе? — пожала плечами женщина. — За Бабаевом мы видели гаишников, потом эти, плюс еще те, что нас остановили… Странно… — задумалась она. — И почему он нас предупредил, чтобы были осторожными? Мы похожи на людей, которые несутся, сломя голову?
Ознакомительная версия.
