– Ты скажи спасибо, что нас пригласил. В общем-то, не по рангу. Особенно мне… Да еще с девушками…
– Спасибо. Но я, между прочим, с законной женой.
– Ну… Может, я тоже женюсь на Александре!
Высокая блондинка с непрокрашенными корнями волос скептически улыбнулась и толкнула Ребенка в бок.
– Слыхала? Будешь свидетелем!
Лис выпил, покрутил головой. И повторил:
– Новая команда. Закон жизни.
– Команда! – сказал Волошин. – Прихлебатели они, а не команда! Сгрудились вокруг этого Глазурина, как трутни вокруг матки!..
Лис рассмеялся. Сравнение было удачным. Представители так называемой «новой команды» сгруппировались в головной части стола, на диванах, рядом с Глазуриным, вели свои разговоры, смеялись своим шуткам, почтительно затихали, когда Глазурин снисходил до беседы с подчиненными. С остальными гостями они не перемешивались, на юбиляра внимания почти не обращали. Шестеро «варягов» – майоров и подполковников, с ними Левановский. Вот уж кто настоящий жук! Не потому, что чернявый. Каждый новый начальник начинает с обещания уволить «этого проходимца». А через полгода глядишь – лучшие друзья! Вот и сейчас успешно вливается в окружение Глазырина. А вслед за ним потянутся и другие из «старой команды»…
И новый начальник УВД Волин там с ними обретается. После давнего инцидента на День милиции он сделал вид, что произошло недоразумение, которое навсегда забыто. Тем более, ему удар в челюсть пошел на пользу: и в должности продвинулся, и полковника досрочно получил… Конечно, Филипп не мог настаивать на том, что все это явилось следствием его удара: бил он многих и, как правило, все они потом оказывались в тюрьме, во всяком случае, ни один не сделал блестящей милицейской карьеры! Вместе с тем, следовало признать, что Волин после этого удара не попал в тюрьму, то есть, вполне мог оказаться тем исключением, которое подтверждает общее правило. Как бы то ни было, но когда он превратился в прямого начальника Лиса, стало ясно – ничего не забыто! Когда равные подрались – одно дело, тем более, он сам дал повод по-пьянке… А когда один руководителем стал, а второй – подчиненным, тут-то обида и всколыхнулась: публичный нокдаун не забывается… К тому же начальник пьяным не бывает и все делает правильно, значит, он и повода никакого не давал: подумаешь, подержался за попку жены будущего подчиненного!
– А что? Думаешь, я эту аттестацию пройду? Или Гусар пройдет? – Волошин яростно отрывал недоотрезанный кусок дикой утки.
Глаза у него покраснели, лицо, наоборот, побледнело. Пиджак он снял, под мышками проступили пятна пота: кондиционеры постепенно сдавались. Майора развозило.
– Что скажешь, Лис? Или, думаешь, ты сам пройдешь ее? Хрен! Вот увидишь: поднимут статистику, отказные материалы, жалобы, раскопают какое-нибудь говно, и – от винта. В лучшем случае переведут во вневедомственную охрану. А Гнедина – на твое место! Или Назарова!
– Глушакова, вот кого, – подсказал Лис. – Капитаном команды…
Опера невесело заулыбались. Колю Гнедина в управлении звали ПепсиКоликом, иногда просто «Пепсиком», потому что он очень любил телевизионную рекламу и считал, что новое, прогрессивное поколение оперов – это «поколение пепси». Капитан Глушаков в сыскном деле не представлял собой ровно ничего, зато на почве любви к футболу знал весь город и уже успел сблизиться с некоторыми представителями «варягов». Он доставал им и их родственникам билеты в VIP-ложу, организовывал приглашения на выездные матчи и презентации с городским начальством, а это все воспринимают как некую «элитарность» и приближенность к «высшим сферам». Так что Глушаков уже набрал очки…
– Душно тут, пойдем, свежим воздухом подышим, – тихо сказала Ребенок.
Лис кивнул, поднялся вместе с ней. Катя старалась выглядеть компанейской милицейской женой, но у нее это плохо получалось. Потому что милицейские жены совсем другие. И в ментовской компании ей было скучно, Лис видел это. Они вышли на аллею – будто в баню шагнули. Прямо напротив находилась беседка и фонтан. Несколько толстых струй били в солнечное небо, водяную пыль относило на беседку, где обнималась молодая парочка.
– Какая-то давящая у вас атмосфера! – Ребенок подошла поближе к воде, протянула руки к прохладе. – Даже за выпивкой – все о работе и о работе, об одном и том же… А, Фил? Грустно все это, если честно…
Лис молчал.
– В прошлый раз было по-другому. Вы хотя бы веселились, танцевали, анекдоты рассказывали, и шутки были тогда какие-то… Понятные, что ли.
– Прошлый раз – это на Дне милиции? Когда пьяный Волин тебя за зад схватил? – поинтересовался Лис. – А я дал ему в морду? Конечно, весело было. Хочешь, повторю?
Ребенок поджала губы.
– Нет. Это было позже. Но вообще, в ваших компаниях скучно.
– Это моя работа, Катя, – Лис старался не заводиться. – Это мои коллеги, друзья. Это то, о чем я думаю, ради чего я живу, понимаешь?
– По-моему, вы давно уже не друзья, – сказала она, провожая взглядом ползущий вдали по улице переполненный троллейбус. – Ни у кого из вас нет друзей. Честно, Фил. Есть только противники и сторонники, больше никого. Но ведь это совсем не правильно… Вон, у Волошина не то что жены, даже девушки постоянной нет до сих пор. Таскает каждый раз новую. А ведь он уже такой старый!..
– Волошин на два года младше меня, между прочим, – сдержанно заметил Лис.
Она посмотрела на него и осеклась.
– Я не это имела в виду! Я хотела сказать… Все нормальные люди в этом возрасте уже при семье, при детях! Когда же они собираются…
– Значит, мы ненормальные?!
Она вздохнула, посмотрела вниз на свои легкие бордовые туфельки. Хлопнула дверь. На крыльцо вышли покурить два майора-«варяга» с раскрасневшимися от жары и спиртного лицами. Деловито скользнули взглядами по стройной фигуре Ребенка, наткнулись на жесткий взгляд Лиса и отвернулись. Лис их вообще не знал. Его вдруг зло взяло: в самом деле, какого черта Жук созвал на свой юбилей всю глазуринскую шоблу? Неужели тоже заискивает? Надеется на продление срока службы?
– Ты – нормальный, – попыталась успокоить его Ребенок. – У тебя хотя бы я есть…
– Ну и что с того? – сказал Лис. – Что с того, что ты сидишь рядом и скучаешь? Да, я старый мент, друзья мои – старые менты, на работе у меня все идет кувырком! А тебе скучно!
– Ты меня неправильно понял, Фил… Это не так!.. – пробормотала Ребенок.
Краснолицые майоры с интересом наблюдали за ними, обмениваясь вполголоса замечаниями.
– Что уставились? Есть вопросы? – крикнул Лис.
– Фил! – Ребенок схватила его за рукав. Лис стряхнул ее руку.
– Подходите ближе, мужики! А то плохо слышно, наверное! Я вам на пальцах все объясню!
Майоры переглянулись, быстро затушили окурки и скрылись в кафе. Видно, они были о нем наслышаны. Лис заметил, что Катя снова вцепилась в него и едва не плачет. А может, и плачет – вон, плечи дрожат. Что-то у нее нервы в последнее время шалят…
– Ладно, пошли обратно, – сказал он. – Неудобно…
В дверях наткнулись на Глазурина со свитой. Начальник ГУВД покидал торжество, его провожали не меньше пятнадцати человек, в том числе Волин и Уфимцев с Левановским. Процедуру прощания сопровождал слишком оживленный, неискренний гам. Генерал Нырков шел чуть в стороне, под руку с супругой. Маша была как в воду опущенная – видно, чувствовала, что скоро перестанет быть генеральской женой, превратившись в жену пенсионера.
– А вы все прохлаждаетесь, Коренев? – бросил Глазурин мимоходом.
– В смысле? – поднял бровь Лис.
– В зале жарко, вот и вышли прохладиться, – высокомерно усмехнулся генерал. – В таком смысле!
Полный, громоздкий, в легком летнем костюме, он как утес возвышался над своей челядью. Лис вспомнил слова о трутнях и матке и чуть не послал его. Но тут Глазурин опустил взгляд, увидел Катю и мгновенно изменился, превратившись из большого начальника в обычного справного мужика. Он широко улыбнулся, и с медвежьей грацией поцеловал ей руку.
– И, конечно, где Коренев, там самые симпатичные девушки! – Глазурин не отпускал ладонь Ребенка, похлопывал и поглаживал ее. – Ваша дочь, Филипп Михайлович?
Волин закусил губу и опустил глаза. Он лучше других знал, что может сейчас последовать.
– Это моя супруга Екатерина, – хриплым от бешенства голосом сказал Лис.
– Да? – Глазурин сразу отпустил Ребенка. – О, пардон, пардон…
Лис и Ребенок прошли в зал. Здесь как-то заметно опустело. Волошина окончательно развезло. Он сидел, опершись локтем о стол, и втолковывал Алевтине что-то о чеченских тейпах. Алевтина кивала и гадала «варягу»-подполковнику по руке.
– Вот это – линия судьбы. Все время идет вверх, видите? Это говорит о хорошем карьерном росте. А вот три падающие звездочки, на пересечении с линией характера, видите? Это – полковничье звание…
– Но ведь они же падают! – подполковник рассмеялся.
