коснулся пальцами отверстий. Металл неприятно холодил кожу. Он открыл дверь и заглянул внутрь. Передние сиденья в серой кожаной обивке были усыпаны осколками стекла и покрыты тёмно-коричневыми пятнами. Что это за пятна, даже спрашивать не пришлось. Он словно увидел всё своими глазами. Вспышка автоматной очереди, пули, прошивающие машину, Ян Райдер, дёргающийся на водительском месте…
Но зачем? Зачем убивать банковского менеджера? И почему убийство скрыли? О смерти сообщили полицейские, так что они тоже как-то замешаны в деле. Они что, специально солгали? Бессмыслица какая-то.
– Нужно было избавиться от неё ещё позавчера. Сделай это сейчас.
Машины, должно быть, ненадолго остановились. Если бы не эта внезапная тишина, Алекс ни за что бы не услышал, что кто-то идёт. Он быстро посмотрел вдоль руля, на другую сторону. Двое, одеты в свободные спецовки. У Алекса возникло чувство, что он их раньше уже видел. На похоронах. Один из них – водитель, тот, у которого он видел пистолет. Совершенно точно.
Кем бы они ни были, они уже стояли в нескольких шагах от машины и тихо разговаривали. Ещё немного, и они подойдут совсем близко. Даже не задумываясь, Алекс бросился в единственное укрытие, которое можно здесь найти, – в саму машину. Подсунув ногу под дверь, он закрыл её. Тут машины снова заработали, заглушив голоса людей в спецовках. Он не решился поднять голову. По окну пробежала тень, когда те двое прошли мимо. Но потом тень исчезла. Он в безопасности.
А потом что-то ударило по БМВ с такой силой, что Алекс вскрикнул. Всё его тело подхватила мощная ударная волна, оторвав его от руля, и он беспомощно отлетел на заднее сиденье. Крыша выгнулась, и три огромных металлических когтя прорвали плоть машины, словно вилка – яичную скорлупу, а за ними последовали пыль и солнечный свет. Один из когтей слегка задел его голову – ещё бы немного, и ему бы пробило череп. Алекс закричал, когда по лбу потекла струйка крови. Он попытался двинуться, затем его снова отбросило назад: машина поднялась с земли высоко в воздух.
Он ничего не видел. Не мог двигаться. Но у него засосало под ложечкой, когда машина понеслась вперёд по широкой дуге; металл скрежетал, свет кружился. Машину подхватили краном. Её вот-вот засунут в пресс. Прямо вместе с ним.
Он попытался привстать, выбить окно. Но коготь крана уже проломил крышу и прижал его левую ногу – а возможно, и сломал её. Он ничего не чувствовал. Подняв руку, он сумел ударить по заднему стеклу, но выбить его не смог, а если рабочие и смотрели на БМВ, то уж точно не видели ничего внутри.
Краткий полёт над пустырём закончился сокрушительным ударом – кран бросил машину на железные полки пресса. Алекс, изо всех сил борясь с тошнотой и отчаянием, пытался придумать, что делать дальше. Несколько минут назад он уже видел, что происходит с машиной при утилизации. Оператор в любой момент может отправить машину вниз, в жёлоб, похожий на гроб. Эта машина, гильотина медленного действия, называлась «Лефорт-Шир». Достаточно нажать одну кнопку, чтобы два «крыла» сошлись, сжав машину с силой более пятисот тонн. Машина – вместе с Алексом – будет раздавлена до неузнаваемости. А потом разбитый металл – и плоть – разрежут на маленькие кусочки. Никто даже не узнает, что произошло.
Он попытался освободиться, но крыша нависала слишком низко. Нога и частично спина были прижаты. А потом весь мир вокруг покачнулся и полетел во тьму. Полки поднялись. БМВ повернулась набок и упала вниз, в жёлоб. Кузов разваливался прямо вокруг Алекса. Заднее стекло разбилось, обдав его градом осколков, а нос и глаза тут же заполнились пылью и вонью дизеля. Света здесь уже практически не было, но, выглянув через остатки заднего стекла, он увидел огромную стальную головку поршня, который выталкивает обломки машины с другой стороны.
Звук двигателя «Лефорт-Шир» изменился – машина готовилась к последней части действа. Металлические крылья вздрогнули. Через несколько секунд они сойдутся, смяв БМВ словно бумажный пакетик.
Алекс рванулся изо всех сил, и, к его изумлению, нога освободилась. Ему понадобилась примерно секунда – целая драгоценная секунда – чтобы понять, что произошло. Когда машина упала в жёлоб, она приземлилась на бок. Крышу снова перекосило… как раз достаточно, чтобы он смог двигаться. Он потянулся к двери – но, конечно, это было бесполезно. Они уже слишком сильно смяты и ни за что не откроются. Заднее стекло! Оно разбито, через него можно выбраться, но только если двигаться очень быстро…
Крылья пришли в движение. Кузов БМВ завизжал, когда две стены из твёрдой стали начали безжалостно сминать его. Разбилось стекло. Одна из осей лопнула со звуком, больше похожим на громовой раскат. Тьма приближалась. Алекс схватился за то, что осталось от заднего сиденья. Впереди он видел маленький треугольничек света, который быстро уменьшался. Он снова рванулся вперёд, ему удалось чуть-чуть оттолкнуться от рычага переключения передач. Он уже чувствовал вес двух смыкающихся стен. Машина за спиной была уже не машиной, а кулаком ужасного чудовища, которое пыталось схватить мелкое насекомое – его, Алекса.
Он просунул плечи в треугольник, выбравшись на свет. Но ноги ещё оставались в машине. Если сейчас ступня за что-то зацепится, то его разорвёт напополам. Алекс громко закричал и дёрнул колено вперёд. Ноги освободились, за ними и ступни, но в последнее мгновение его ботинок зацепился за что-то и свалился внутрь, в машину. Алексу показалось, словно он слышит звук сминаемой кожи, хотя это, конечно, было невозможно. Хватаясь за чёрную, маслянистую поверхность обзорной платформы позади пресса, он отполз подальше, затем сумел встать.
Он оказался лицом к лицу с человеком настолько толстым, что тот едва помещался в маленькую кабинку пресса. Его живот был прижат к стеклу, а плечи упирались в углы. На нижней губе покачивалась сигарета; его челюсть отвисла, глаза широко распахнулись. Прямо перед ним стоял мальчик в лохмотьях, совсем недавно бывших школьной формой. Рукав оторвался, а рука, перепачканная кровью и маслом, бессильно висела вдоль бока. Ещё до того, как оператор успел осмыслить происходящее и отключить машину, Алекс исчез.
Он быстро, насколько мог, спустился по лестнице на стенке пресса, приземлившись на обутую ногу. Он отлично понимал, что повсюду разбросаны острые куски металла. Если он не будет осторожен, то обязательно порежет другую ногу. Велосипед стоял на прежнем месте, и он направился к нему, внимательно просчитывая каждый шаг. За спиной он услышал, как открылась кабина пресса, и оператор закричал, подняв тревогу. Наперерез Алексу бросился другой человек. Водитель,
