никто и ничто не мешает его фантазии. Это потом, на основе поступающей информации он будет пытаться войти в психологический образ разыскиваемого лица и «сплести сети», а сейчас он может позволить своему мозгу все…
Облокотившись на руки и прикрыв глаза, Аркадов стал прокручивать всевозможные версии случившегося или, как в шутку он их порой называл, «от глобальных до забавных». В данный момент все они на удивление проскальзывали без «зацепок», а это серьезно настораживало: слишком много вариантов — это не вариант.
Да, развязка могла наступить мгновенно, если коллеги выйдут на нужного осужденного. Но в такой исход дела верилось слабо. Неизвестный, выдвинувший серьезные требования, безусловно, предполагал, что его будут искать, причем в первую очередь. Вряд ли он планировал играть в поддавки…
Глядя на пустой лист, Аркадов чертыхнулся. День стремительно клонился к вечеру, а он, кажется, обещал жене привезти продукты. К сожалению, работа слишком часто не позволяла ему быть образцовым семьянином. В первые годы совместной жизни он надеялся, что его «вторая половина» учтет особенность его работы и будет готова идти на известный компромисс. Но в реальности все шло не совсем так, что-то не срасталось в их семейных отношениях…
Звонок внутреннего телефона отвлек его от грустных мыслей. Время идти на доклад. Аркадов знал, что Давлетов никогда не злоупотреблял формальностями. Значит, его «теребят» сверху. В принципе это обоснованно. Никто не знает, где может рвануть, рванет ли в указанные сроки и вообще рванет ли. Ситуация на данный момент критическая…
Весь состав подразделения уже находился в кабинете.
Совещание носило расширенный характер. Руководитель аналитического подразделения доложил о результатах поиска по предыдущим оперативным материалам. Угроз аналогичного характера не зафиксировано даже по совпадению отдельных деталей. Способ изготовления документа и стиль изложения отсутствовали и в его розыскном архиве.
Сам Аркадов прекрасно понимал, что сейчас прежде всего надо думать только о максимальной эффективности мероприятий при возможном рецидиве проявления анонима. Сегодня вечером может многое решиться: выйдет ли аноним на связь после подготовленного обращения или нет.
— Если нет вопросов, все могут быть свободны, — сказал Давлетов с не очень оптимистической интонацией и добавил: — Не забудьте о подготовке рабочих планов на следующий месяц и прочее, прочее, прочее…
Пока все спали, Аркадов бесшумно закрыл дверь квартиры и быстро направился на троллейбусную остановку. Восходящее солнце уже позолотило верхушки зданий и яркими брызгами отражалось в окнах соседних домов.
Его чуткий сон не тревожили звонки домашнего телефона, и он понял, что ночь прошла относительно спокойно. Аноним молчал. Кто знает, может быть, его молчание было вынужденным или заранее продуманным, а может… Впрочем, может быть все что угодно.
Сейчас его беспокоил один из главных вопросов — удастся ли быстро организовать работу специалистов по всестороннему исследованию неоднозначного текста.
С особой теплотой Аркадов предвкушал встречу с этими добровольными помощниками. Благодаря профессиональным знаниям и другим уникальным способностям они порой успешно осуществляли проникновение в глубь исследуемого материала. Это давало им возможность, выделяя характерные стилистические и психологические черты автора, как бы воссоздать его реальный облик.
Работа с этими людьми была самым интересным процессом в ходе розыска. Их выводы являлись одним из главных звеньев в системе мер, которую годами выстраивал Аркадов. Они помогали ему создавать самое главное — гипотетическую картину преступления, ту, которая во многом позволяла наметить правильный вектор дальнейшего поиска.
Как всегда его ожидали непростые дискуссии по поставленным перед специалистами вопросам. По опыту Аркадов знал, что многое зависит от их правильной формулировки и дозированной информации о происшествии. И, наконец, специалист должен знать ровно столько, сколько необходимо для решения поставленной перед ним задачи. Он быстро набросал план работы на день и вновь углубился в изучение конверта и документа.
Перед ним лежало письмо, которое было опущено в один из трех почтовых ящиков, расположенных в здании, а возможно, и на перроне железнодорожного вокзала. Многолетний опыт подсказывал, что вокзалы являются притягательным местом для совершения или подготовки преступлений, в том числе распространения экстремистских анонимных материалов.
Детальная схема вокзала и прилегающей территории с отмеченными маршрутами передвижения пассажиров, а также случайных прохожих, уже была готова к работе. Однако Аркадов понимал, что здесь пока сфера полной неопределенности. Весьма сложно представить, сколько людей и событий впитывало и выбрасывало через себя это небольшое вечно бодрствующее пространство.
Пожалуй, единственной маленькой удачей было то, что известна точная дата отправления письма. Внешне ничего не значащие цифры в перспективе могли стать недостающим звеном в общей картине преступления. Однако перед Аркадовым стояли не менее сложные задачи по сопоставлению графиков движения поездов пригородного и дальнего следования, а также другая кропотливая, порой изнуряющая рутинная работа.
Неожиданно в кабинет заглянул Сафронов:
— Звонил Давлетов и просил нас зайти. От тебя нужна консультация. Выявлены фамилии, которые могут входить в круг требований анонима.
Когда Аркадов зашел в кабинет начальника, тот неожиданно спросил:
— Вам нужна помощь технического подразделения? Или у вас уже есть предварительные результаты о приемах изготовления документа?
— Да, есть, — ответил Аркадов, — изучая особенности документа, можно говорить о применении анонимом обычного канцелярского клея. Вырезанные буквы, из которых составлен текст, имеют пеструю гарнитуру, то есть они взяты из различных печатных изданий.
— Можем определить из каких? — спросил Давлетов.
— Вряд ли, — ответил Аркадов. — Разумеется, материалы мы срочно направим в Центральный исследовательский институт. У них большие возможности. Я изучил исходные данные на конверте — он изготовлен на Пермской государственной фабрике. Визуально «давленки» на бумаге и конверте не выявлено. Набор цифр на внутреннем клапане сохранился и указывает, что конверт из партии, которая фабрикой была направлена именно в наш регион. Есть большая вероятность, что аноним непосредственно связан с местной исправительной системой. Достаточно заметить, что он не только правильно использовал аббревиатуру, но и верно указал номера колоний, расположенных в городе и пригороде.
— Значит, это вполне разносторонний и знающий человек… — подметил Давлетов.
— Абсолютно согласен, — кивнул Аркадов. — Но, с другой стороны, этот разносторонний человек запрашивает совершенно нереальную сумму. Это неслучайно. Отсюда можно предположить, что анониму важнее проблема с заключенным, чем с деньгами.
— Прошу прощения, — возразил Сафронов, — но автор в небольшом послании дважды упомянул о деньгах в начале и конце письма, — так что же для него важнее?
Давлетов улыбнулся:
— Резонно. Что ответите на это, Андрей Петрович?
— На этот признак и я обратил внимание. Тут возможны разные варианты. Надеюсь, специалисты помогут выделить главное. Сейчас остро стоит вопрос о разработке облика анонима. Уверен, что на такую кропотливую работу, как вырезание и наклеивание букв, способна только женщина. При увеличении
