ремонтом. Остальное выявлю, когда займусь тщательным обследованием Базы.
Весточка о посылке пришла спустя три часа пятьдесят девять минут. Млять, если так будет продолжаться, то не исключено, что с Земли начнут трезвонить каждую минуту.
За коробкой с коротенькой антенной пришлось катить на пляж на квадрике, а потом карабкаться на крышу, чтобы прикрепить её там.
До следующего утра меня не тревожили, и я успел, вымотавшись как чёрт, перекидать ящики, баулы и коробки под крышу. А потом, выбрав себе каморку и наведя в ней относительный порядок, поспать минут с шестьсот.
В памяти рации валялось текстовое сообщение:
«Наши сутки сократились до ваших пяти минут. Сейчас темпы сокращения замедлились. Голосовая радиосвязь в таких условиях невозможна. Срочно восстановите возможность пакетной передачи информации через компьютер. Подключите поиск сети через WiFi, и мы узнаем, когда вам удастся этого добиться».
Сутки — пять минут? Охренеть! Но главное — поверили, что это не я крышей поехал, а такое незыблемое понятие, как время. Это получается, у них там месяца два, не меньше, прошло, пока я дрых? Оно, конечно, приятно: мы спим, а денежки идут. А как быть, если соотношение времени ломанётся в обратную сторону?
Ноутбук загрузился, значок поиска сети принялся моргать, и очень быстро мне выскочило окошко о полученном новом сообщении.
«Минимум в четыре минуты тридцать одну секунду пройден. Начался рост. Сообщите, когда будут первые результаты обследования базы и материалов экспедиции. Генератор и первые две тонны топлива в бочках заброшены. Следующая партия — по готовности её принять».
В общем, как в поговорке говорится, я фигею с вас, дорогая редакция. Значит, хрен мне, а не возня с восстановлением работоспособности Базы: надо бочки с соляркой с пляжа перевозить. Настучал об этом сообщение и пошёл в ангар заводить трактор. К моему возвращению из первой ходки оно ушло, но пока без ответа. Да и что отвечать? «Ладно уж, иди», что ли?
Электропроводка оказалась в порядке. И мотор старого генератора, постукивая потрохами, заработал. Но насиловать его я не стал: после нескольких лет простоя в нём нужно поменять не только масло, но и все прокладки с фильтрами. Так что, отодвинув ломиком старый агрегат, поставил на его место новый, бодро заурчавший после того, как я залил бак свежую солярку. А там уж постепенно, с оглядкой, начал подключать электрические контуры. Сначала подал освещение, потом врубил систему сигнализации, после тестирования потребовавшую ввести новые пароли. Вырубил прибор, чтобы не зависать с его настройкой. Со скрежетом зажужжали вентиляторы системы кондиционирования, сначала зашипела, а затем забулькла в сливных бачках унитазов вода. Потом пришла пора подключения компьютеров, к чему я приступил, мысленно перекрестившись.
Подвёл только комп «безопасника». Громкий хлопок, синие искры и вонь какого-то взорвавшегося конденсатора. Вскрытие показало, что «вылетел» блок питания. Записал на бумажке его марку: буду заказывать замену. Именно на этом аппарате могут оказаться очень интересные для меня наблюдения.
Почесал репу, вспомнив, чему меня учили ещё в КБ: самые слабые места «пожилых» компьютеров — именно электролитические конденсаторы, склонные высыхать, либо, как в этом случае, взрываться, и вентиляторы систем охлаждения процессоров и видеокарт. Значит, следующим шагом будет проверка их состояния. А пока надо добраться до тайников.
В «скрыньках» (ага, нахватался словечек, пока жил в Феодосии!) оказались не только флешки, но и аккуратно расфасованные по папкам распечатки. А ещё — упакованный в водонепроницаемую плёнку рукописный дневник экспедиции. Как оказалось, продублированный и в электронном виде, в формате нелюбимых мной ПДФ-файлов. Потом изучу.
Запущенный генератор позволил воспользоваться электроплитой. С разносолами извращаться не стал, просто вскипятил воды и залил кипятком стандартные армейские «бомж-пакеты». Единственное позволенное себе излишество — чашка растворимого кофе.
Ноутбук уже подзарядился от сети, и в мессенджере я обнаружил новое сообщение: «Соотношение временных потоков стабильно растёт. На момент отправки этого сообщения параметр достиг почти трёх часов. Зафиксировано подключение сервера Базы и внутренней беспроводной связи. Сохранились ли материалы экспедиции?».
Успокоил Землю, подтвердив читабельность флешек и бумажных носителей. А потом, подумав, отправил заявку на замену всех блоков питания компьютеров: лучше перебздеть, чем недобдеть. Тем более, не для себя стараюсь. К вечеру же, проведя ревизию холодильного оборудования, составил заявку на продукты и топливо. Месячный запас сухпая — это хорошо, но кто знает, в какую сторону «улетит» соотношение временных потоков.
Утром компьютер порадовал сообщением о том, что груз уже «в точке прилёта», здешний временной поток продолжает замедляться, и скоро можно будет перейти к нормальному общению. А ещё — начать пакетную передачу материалов экспедиции. И ещё одно предложение: «В ближайшие дни ждите подкрепления».
«Ближайшие дни» наступили уже сегодняшним вечером. А до этого я успел сделать три ходки на пляж за соляркой, продуктами и запчастями. Так что незнакомый голос из динамика рации «Перец, ответь Дубу» застал меня врасплох.
— Дуб, я Перец.
— Зажги какие-нибудь огни, чтобы мы знали, куда идти.
— Где вы находитесь?
— Какой-то пляж со следами колёс.
— Принято. Груза с собой много?
— На себе за один раз не унести.
— Ждите, через пять-семь минут подъеду.
И кому взбрело в башку забрасывать людей после заката? Это же тропики: солнце зашло, и сразу же наступает ночь.
Вот и пришёл конец «мечте мизантропа».
* * *
Четвёрка стояла метрах в тридцати от берега, жмурясь от яркого света фар. Чтобы не слепить их, чуть довернул в сторону, и… рванул с плеча автомат. Длинная, в треть магазина, очередь выбила из чёрной бесформенной массы фонтаны тёмных брызг.
Дуб, в котором я сразу признал опытного волчару, среагировал быстро.
— Ложись! Граната!
Слава богу, не «фенька», а наступательная РГД-5. Иначе бы дело не обошлось разбитой фарой трактора. Стеклом фары, а не лампочкой.
Груду белковой слизи, похожей на содержимое раковин мидий, раскидало по пляжу, а часть этой дряни улетело и в море.
— Что это было? — отряхиваясь от песка, спросил меня мужик со знакомым лицом.
Вспомнил! Тот самый медик из лаборатории, где меня терзали прививками, «олл-райт с тамбовским акцентом».
— Сходи,
