Ознакомительная версия.
Полковника Бушенкова похоронили той же ночью, как выразился Аринин, «согласно старой и не очень старой белорусской традиции». В прежние времена, когда закладывалась новая крепость или храм, в фундамент замуровывали красавицу или бравого молодца. Впоследствии волей-неволей они на долгие века становились ангелами-хранителями вверенного им храма. Полковник Бушенков был далеко не самой худшей кандидатурой на роль ангела-хранителя Ледового дворца национальной хоккейной дружины. Собственноручно убить его никто не решился. Просто вернули ему его же пистолет с одной пулей в патроннике. Бесспорно, рисковали – полковник запросто мог уволочь за собой на тот свет кого-нибудь из них, но он не стал этого делать. Хладнокровно приставил дуло к виску и нажал на спусковой крючок. В какой-то момент Жигану даже показалось, что делал он это с каким-то удовольствием, осознавая, что игра продолжается по придуманным им же правилам. Он ни о чем не просил и ни о чем не сожалел. Да и о чем ему было сожалеть? На Багамах его никто не ждал. Так уж лучше погибнуть от пули, чем когда-нибудь быть разорванным на куски вдруг прозревшей и жаждущей крови толпой.
Опрокинутый в траншею из огромной бадьи цемент окончательно скрыл от глаз людских последнее напоминание о полковнике – его бездыханное тело.
Потом впереди была долгая ночь. Вначале нужно было пристроить команду Бушенкова в городской крематорий. Как оказалось, Аринина там хорошо знали и встретили с распростертыми объятиями. Предусмотрительно взятый с собой ящик водки решил все проблемы. «Партию» приняли вне очереди и без задержек отправили в печи. Правда с «Вольво» пришлось повозиться. Аринин никогда лично не занимался ликвидацией техники и совершенно не знал отмелей и впадин близлежащих рек. Но с горем пополам к трем часам ночи справились и с этой задачей. В город возвращались уже на тачке Аринина. Разговор не клеился. Да и не о чем было говорить… Все, что их объединяло, осталось в прошлом. Во взгляде Аринина появилась настороженность. На его уставшем лице нетрудно было прочесть, о чем он думает. И Константин понял, что теперь он для Аринина, скорее, неугодный свидетель, чем товарищ по оружию.
Чтобы не тревожить женщин и детей, капитан предложил до утра перекантоваться у него, чем еще больше насторожил Константина. Но все его подозрения вмиг рассеялись, когда Аринин выставил на журнальный столик три бутылки водки и, честно выжрав свою половину, в одно прекрасное мгновение отключился. Недолго продержался и сам Константин…
…Когда он открыл глаза, на часах было уже девять. В первое мгновение даже не понял, где находится, но, увидев на журнальном столике остатки вчерашнего «пиршества», все вспомнил.
– Александр! – позвал он негромко.
Ответа не последовало. Кряхтя и постанывая, Константин сполз с дивана и принялся осматривать квартиру Аринина. То, что он увидел, ему совсем не понравилось – мебели необходимый минимум, в шкафу почти никакой одежды и, что самое странное, в комнатах не оказалось ни одной безделушки, по которой можно было бы судить о пристрастиях хозяина.
«Похоже, он привез меня на одну из явочных квартир КГБ!» – Эта мысль утвердилась в его сознании после того, как Константин заглянул в ванную. Здесь не было ничего, кроме тюбика пасты и парочки зубных щеток в упаковке.
«Мне надо отсюда сваливать! – подумал он. – Кто знает, что на уме у этого капитана?.. Вдруг решит избавиться от меня и пришлет сюда группу захвата?..»
Уверенный, что лучше перестраховаться, чем потом проклинать себя за наивность, Константин быстро собрался и спешно покинул странную квартиру. В этом городе оставалось только одно место, куда он мог отправиться, – железнодорожный вокзал. Тормознув такси, забрался в салон и вдруг вспомнил о Полине:
«Черт побери, но вчера, за всей этой суетой, я не успел сказать ей о гибели мужа… Конечно, эту неприятную миссию я могу переложить на плечи Аринина, но будет ли это честно по отношению к несчастному Пашке? К тому же, мне надо сообщить Полине о счете в банке, открытом на ее имя…»
Как только такси домчало его до привокзальной площади, Константин первым делом купил телефонную карточку и, отыскав свободный таксофон, по справке узнал домашний номер сестры Аринина. Для этого требовалось всего лишь указать точный адрес и фамилию абонента. Записав номер на пачке из-под сигарет, тут же набрал его и после нескольких длинных гудков услышал в трубке знакомый, чуть хрипловатый женский голос:
– Слушаю…
– Доброе утро… – поздоровался он и на всякий случай уточнил: – Полина? Это Константин Панфилов беспокоит. Узнала?
– Да… Что-нибудь с Александром?
– Я звоню по другому поводу… Дело в том, что сегодня я уезжаю и хотел бы с тобой поговорить. Это очень важно. Сможешь подъехать на железнодорожный вокзал?
– Прямо сейчас, что ли? – искренне удивилась Полина.
– Да. Буду ждать тебя в сквере.
– Я постараюсь.
И хотя в голосе девушки не было стопроцентной уверенности, Константин не сомневался, что заинтриговал ее. А если учесть то, что совсем недавно Полина занималась журналистикой, недосказанность только подогрела ее интерес…
Взяв билет (третий за истекшие сутки!) на ближайший поезд до Москвы, Константин прихватил по дороге бутылку пива и устроился в сквере на лавочке неподалеку от перрона. После нескольких глотков он почувствовал себя лучше – перестала гудеть голова, да и мир вокруг показался не таким уж мрачным. От нечего делать стал разглядывать прохожих и мысленно гадать, куда каждый из них спешит. И так увлекся этим занятием, что не заметил, как подошла Полина.
– Привет, – поздоровалась она, присаживаясь рядом.
– Что-то ты быстро… – удивился Константин.
– Такси взяла… Так о чем ты хотел со мной поговорить? – Полина выжидающе посмотрела на него.
– Дело в том, что я… – Константин запнулся, не зная, с чего начать. Сколько раз он рассказывал о гибели Павла совершенно посторонним людям. Казалось бы, чего проще – произнести несколько не раз проговоренных фраз. Тем более что, судя по всему, Полина давно поставила крест на своих семейных отношениях. И все же… – Дело в том, что я хорошо знал твоего мужа Павла… – вновь начал он.
– Господи, а я-то думаю, от кого слышала эту фамилию – Панфилов! – перебила его Полина. – Конечно же, от Павла!.. Знаешь, а он ведь частенько тебя вспоминал!.. Только сейчас ты какой-то не такой, как на армейских снимках…
– Люди меняются, – туманно ответил Константин и неожиданно для самого себя брякнул безо всякой подготовки: – Павел погиб!
И без того огромные глаза Полины округлились.
– Что?.. Что ты сказал?
– Павел погиб, – мрачно повторил он и, чтобы смочить пересохшее горло, сделал глоток пива. – Он работал на заводе под Москвой… Кочегаром. Там мы и встретились… Так получилось, что мы оба влипли в нехорошую историю… Павел тогда мне здорово помог… Как говорится, по старой армейской дружбе… – Константин вновь взял паузу. Нужные слова, как назло, не находились. На языке вертелись дурацкие оправдания типа: «Он погиб, как герой». Но Константин не стал опускаться до столь откровенных банальностей, а ограничился одной-единственной фразой: – Перед смертью Павел попросил меня найти вас с Юлькой и передать вам деньги…
Он был уверен, что сейчас Полина горько зарыдает и ему придется ее утешать. Или, того хуже, начнет обвинять его в Пашкиной гибели. Однако Полина повела себя иначе. Глядя на него совершенно сухими глазами, настороженно спросила:
– Какие еще деньги?
– Те, что он заработал. На твое имя в «Легобанке» открыт счет. Номера счета, к сожалению, не помню. Ты позвони мне в Москву, а лучше наведайся денька на два. Мы все уладим… – Достав из кармана листок и ручку, он написал номер своего московского телефона и протянул листок Полине. – Свидетельство о Пашкиной смерти тоже у меня. Я не рискнул посылать его почтой, боялся, вдруг адрес неправильный… Решил подъехать сам. А что из этой поездки получилось, Аринин тебе наверняка рассказал…
– В общих чертах, – кивнула та, пряча в сумочку листок. – Что ж, спасибо за хлопоты… Я тебе обязательно позвоню… – Она решительно встала и протянула Константину руку. – А сейчас мне пора…
Машинально пожав узкую прохладную ладонь девушки, он вдруг спросил:
– А Юлька отца-то хоть иногда вспоминает?
– Юлька?.. Да нет. Почти нет… – И, словно бы оправдываясь, добавила: – Она маленькая была, когда он уехал.
– Понятно, – пробормотал Константин, хотя ровным счетом ничего не понял.
Он проводил Полину задумчивым взглядом, подождал, когда ее тонкая фигурка скроется в подземном переходе метро, и тяжело вздохнул. После этого разговора появилось ощущение, будто на него выплеснули ведро помоев.
«Черт побери, и кто меня просил влезать в эту историю?.. – подумал он, прикладываясь к бутылке с пивом. – Да, я дал Пашке слово позаботиться о его близких. Но похоже, они совершенно не нуждаются в моей помощи… Эх, лучше бы я вообще не совался в этот чертов Минск! Настроил против себя местные власти, втянул в эту авантюру Женю… И что в результате? А ничего! Только вот Женя погибла… Одно радует – я успел рассчитаться с теми, кто виновен в ее смерти…»
Ознакомительная версия.
