Ознакомительная версия.
Катя помолчала. Хотелось сказать Сергею: «Будь осторожен». Поделиться с ним сомнениями, тревогой, не дающими покоя.
Она решила уйти из кафе первой. Встала, перекинула сумочку через плечо, поцеловала Сергея в щеку и неторопливо пошла к выходу.
Катя отметила время: 7.45. Она сидела в белых «Жигулях» восьмой модели, внимательно вглядываясь в подъезжающие машины, пассажирские автобусы и маршрутки. Наблюдала за отдельными людьми, спешащими на работу, останавливающимися у продуктовых киосков. Вскоре вся эта масса смешалась, слилась в беспорядочную толпу, отпечаталась на лобовом стекле и на фоне серого здания «почтового ящика» казалась человеческой стаей. Стало казаться, что процесс повернул вспять и люди на сумасшедшей скорости бегут, летят с работы, прыгают в транспорт, на ходу вынимая сотовые телефоны и тут же пряча их, едва успев что-то сказать. Дикая, несуразная карусель. Которую вот-вот должен остановить один человек. Едва он появится, все остановится, замрет на мгновение и потечет в прежнем, спокойном, деловом русле.
Она запросила готовность спецгрупп и приняла сообщение по рации, работающей в закрытом режиме.
— 103-й готов, — отозвался командир группы захвата. Его задача, говоря словами Валентина Щипачева, «сидеть на измене». Ему сбросили короткую информацию: номера машин оперативников Адамского и в каком месте они стоят. Получит приказ — все они будут лежать мордой в землю.
— 102-й готов, — подтвердил старший в машине с аппаратурой.
— 104-й готов, — ответил ответственный за наружное наблюдение.
У Скворцовой на эту операцию был позывной 101-й, у Марковцева вообще никаких позывных, у него единственная связь — сотовая. Катя лишь раз дала Сергею обозначение «сотый», видя в этом двойной смысл, но в ту же секунду вздрогнула, уловив перекличку с «грузом-200».
Вот и он. Катя первой увидела Марковцева. Через пару секунд об этом доложил старший группы наружного наблюдения; и задача для него тут же поменялась: он должен взять под наблюдение человека, который передаст Марковцеву «адскую машинку».
Последним откликнулся офицер из машины со спецаппаратурой:
— Пошел сигнал. Вижу картинку.
Катя не выдержала. Она не могла быть рядом с Марковцевым, но ей выпадал шанс видеть то, что видит он, идти рука об руку. Присутствовать, нашла она более точное слово. «И почему раньше я об этом не подумала?» — досадовала Скворцова, оставляя «восьмерку» и направляясь к микроавтобусу. И невольно ускорила шаг. Боковым зрением она видела Сергея, поравнявшегося с продуктовым киоском. Но что боковое зрение, когда она вскоре обретет панорамное.
До жути странная картинка явилась вдруг ей. Катя увидела себя глазами Сергея. Как в черно-белом зеркале: чуть приоткрытый рот, сомкнутые ресницы, подрагивающие от возбуждения чувственные ноздри. И не видит ни его лица, ни его рук, словно призрак пялится на нее, проводит по волосам, касается шеи и надвигается ближе и ближе.
Скворцова тряхнула головой, прогоняя видение, и бессознательная тревога снова начала свое неистовое наступление.
Она сдвинула дверь «Газели» и, пригнувшись, вошла в салон. Первым делом посмотрела на монитор. Улыбнулась, видя чуть раскачивающуюся панораму.
* * *
Ходячая видеокамера, скривился Сергей, приводя в действие цифровую камеру на лацкане куртки, одну из вещей мира шпионов, которые он недолюбливал.
Он отметил время. Спину словно зажгло от невидимого соприкосновения с оптикой. По крайней мере пара «гиперболоидов» была нацелена на него. Плюс собственный, сжигающий в данное время приподнятую руку с часами и попадающую в обзор цифровой микрокамеры.
Только бы не пересеклись невидимые лучи. Сейчас «на фронтах войны невидимой» сражались два противника. Один мочил другого финансами, уступая по части системы оперативно-розыскных мероприятий. Молотил живым оружием; и Сергей, не имея под рукой даже примитивного ножа, ощутил себя ущербным и даже по непонятной причине вспомнил отрывок из школьной характеристики: «Склонен поддаваться чужой воле». До сей поры не мог понять, почему классная дама написала эти обидные строки. Было вдвойне обидно, что он не удосужился пробежать глазами тетрадный листок в клетку и со школьным экзаменационным штампом в левом углу. Но эти строки вызвали удивление офицера в приемной комиссии военного училища. Пришлось доказывать, что ты не верблюд, на деле.
Вот сейчас Сергей, заострив на этом внимание и отвлекаясь, начал понимать, что те строки не были обидными и вставали в ином свете: «Способен подчиняться приказам». Никакой там предрасположенности, никакой пригнутой спины. Ты либо способен, либо нет. Точка. Может, в приемной комиссии прочитали это именно так, а не иначе. Тогда почему удивились?
Все, хватит. Прочь это дерьмо.
Он подошел к киоску, разглядывая витрину. Купил пачку сигарет. Прикурил и увидел рядом парня лет двадцати пяти. Тот тронул его за рукав куртки, широко улыбнулся и протянул руку:
— Привет! Давно ждешь?
— Только что подошел. — Марковцев ответил на приветствие и принял от курьера «дипломат».
— Удачи. Я побежал.
* * *
Старший группы наружного наблюдения Виктор Семенов точно определил, сколько оперативников профильного отдела сейчас пасут Марковцева; прикинул, сколько находится в недосягаемой зоне. Видеокамера в его руках снимала интересный и до некоторой степени неожиданный переход Скворцовой в спецмашину. Семенов едва ли не попадал в торопливую походку женщины, беря ее крупным планом и комментируя:
— Майор управления военной контрразведки Екатерина Скворцова. Направляется быстрым шагом к машине оперативно-технического управления ФСБ. Номер В290ВУ. Открывает дверь, садится. Семенов выключил запись и опустил видеокамеру. В этой машине также находилась аппаратура, способная принимать как радио-, так и видеосигналы. Ее обслуживал бывший офицер оперативно-технического управления Игорь Аксененко. Настроиться на видеосигнал было проще, чем на радиоволну. Едва Марковцев привел в рабочее состояние цифровую камеру, как на приемник поступил сигнал и цветной дисплей ожил — правда, в черно-белых тонах. Однако картинка была четкой, не смазанной.
— Вот он, родной!
Семенов связался с Русланом Гареевым:
— Есть сигнал. Есть запись. Приготовились! Марковцев на подходе к объекту. В 8.29 последняя связь с тобой.
— Да, я понял, — отозвался Руслан, обрывая разговор.
Семенов несколько секунд молча смотрел на монитор, потом обеспокоился:
— Запись включил?
Аксененко молча указал на панель, где помигивали под красным огоньком голубоватые буквы: «Rec».
Теперь и они смотрели глазами Марковцева, который деловым шагом подходил к проходной. Они списывали как школьную контрольную компромат на спецслужбы.
Аксененко также наговаривал в микрофон короткие комментарии:
— ...октября 2004 года. Время — 7.44. Визуально опознан объект — Сергей Марковцев. Подходит к проходной «ПриборЭкспо»...
Скворцова приняла доклад от 104-го:
— Я засек его. Парень лет двадцати пяти, одет в замшевую куртку светло-коричневого цвета, темные брюки. Поздоровался. Передал «дипломат» черного цвета. Направляется в сторону улицы Максимова.
— Веди его и будь постоянно на связи, — ответила Скворцова. — 103-му приготовиться. — Короткая пауза. — На всякий пожарный.
— Понял, — ответил командир группы спецназа.
«Передача состоится втемную, через постороннего человека. Доказать его причастность к Матиасу не получится», — вспомнились слова начальника управления. «Расстроилась?» — без паузы спросил генерал. Расстроилась. Сейчас — нет. Катя была уверена, что курьер состоит в штате службы безопасности банкира. Лишь бы «наружники» не упустили его.
Марковцев подходил к стойке линии контроля, держа наготове магнитную идентификационную карточку-пропуск. Эта система была взята из далекой советской практики: в пропусках на режимные объекты ставились соответствующие литеры; литера "А" — высшей категории, выдавалась руководителям предприятия, начальникам цехов, главным инженерам и позволяла избежать досмотра личных вещей.
На подходе к режимному объекту Сергей в очередной раз заметил рядом со шлагбаумом видеокамеру, нацеленную на передний бампер въезжающих машин: номера автомобилей сверялись с базой данных, и только после этого дежурный давал разрешение на въезд. У него под рукой был пульт, который приводил в действие останавливающий барьер типа «борона», не позволяющий автомобилям пробивать себе дорогу, разнося ворота. Любое колесное транспортное средство будет остановлено.
Сергей четко представлял такое устройство, состоящее из двух колодцев со стальными решетками, вращающимися относительно центральной оси. В нормальном положении — это ровная платформа, в боевом — ощетинившаяся стальными шипами, неприступная преграда. Шины рвутся в клочья, а колеса падают в открытые колодцы.
Ознакомительная версия.
