Японцы по-прежнему ничего не замечали. Спецназовец протянул руку вниз и стал распарывать сеть на ногах. Плохо было то, что каждую ячейку приходилось резать отдельно, все-таки сталь.
Это не осталось незамеченным. Один из японцев, заметив неладное, вскинул голову, посмотрел на пленника повнимательнее и тут же кинулся к Полундре. Но теперь справиться со спецназовцем было уже не так просто — рука с ножом была на свободе. Полундра, точно оценив оставшееся у него время, перехватил еще одну проволочку и развернулся правым боком к атакующему японцу. Тот еле успел уйти в сторону — острие ножа мелькнуло в каких-то миллиметрах от его груди. Свернув, японец подставил Полундре спину, тот сделал выпад, но не дотянулся — проклятая сеть все еще сковывала движения, не давая двинуться вперед. В следующую секунду на Полундру напал второй противник. Он взмахнул ножом, целясь Полундре в ноги, но этот выпад был ложным, когда Полундра опустил руку с ножом, японец схватил его за запястье. В этот момент сзади к борющимся подплыл первый японец.
Если бы азиаты собирались убить Полундру, то сейчас они могли бы сделать это довольно легко — все же с одной свободной рукой спецназовец был очень уязвим. Но приказ Савады Яманиси был совершенно недвусмысленным — доставить живым. И вместо того, чтобы вонзить нож в незащищенную спину врага, первый японец попытался схватить его за правую руку, ту самую, в которую уже вцепился его напарник. Он надеялся помочь тому обезоружить врага.
Полундра что было сил напряг мускулы руки. От природы он был значительно крепче каждого из японцев, да и в подготовке спецназовец был явно сильнее. Но все же двое на одного в такой ситуации — расклад не в его пользу. Полундра почувствовал, что его рука начинает разгибаться, еще несколько сантиметров — и японцы вырвут у него нож. Силовое сопротивление было бесполезно.
«А что, если так?» — неожиданно промелькнула в голове спецназовца дерзкая мысль. Времени на размышления у него уже не оставалось, и он поступил так, как подсказывала ему интуиция бойца — выпустил изо рта загубник, сделал выдох и расслабил руку с ножом.
Почувствовав, что противник внезапно обмяк, и увидев, что его загубник болтается в районе уха, а изо рта выходят пузыри воздуха, японцы сделали единственно возможный в такой ситуации вывод — аквалангист потерял сознание. А значит, потеряв загубник, погибнет через считанные секунды. Этого допустить было нельзя. Хватка потомков самураев ослабла. Один, сместившись вверх, кинулся ловить загубник Полундры, второй вывернул из обмякших пальцев нож и в нерешительности остановился.
Потеряв загубник на глубине, главное — не запаниковать. Чаще всего аквалангисты тонут просто из-за страха, который мешает предпринять какие-то разумные шаги. А ведь даже самый обычный, нетренированный человек вполне может задержать дыхание как минимум на минуту. Для Полундры и две с половиной минуты были не предел. Он висел в воде, обмякнув и считая про себя до пятнадцати. В это время один из японцев пытался вернуть его загубник на место, а второй держал за руку, но с каждой секундой все слабее, понимая, что враг без сознания и ему нужна только помощь.
«Тринадцать… четырнадцать… пятнадцать…» Полундра мгновенно выдернул правую руку из ослабевшей хватки японца, схватил его за руку, в которой тот держал нож, и заученным движением вывернул ему кисть. Японец выронил нож, и Полундра, ожидавший этого, подхватил клинок и обратным движением вогнал его в грудь врагу по самую рукоятку. Второй удар он направил в японца, все еще возившегося с загубником, но не дотянулся — почувствовав неладное, тот успел уйти в сторону.
А Полундра поймал загубник, сделал глубокий вдох и тут же перепилил ножом еще одну ячейку сети.
Японец, оставшийся один, беспомощно закружил вокруг спецназовца. Кидаться в атаку он не решался — убивать врага было нельзя, а о том, чтобы обезоружить его в одиночку, и думать не стоило. Но в этот момент трос, который был прицеплен к сети, натянулся, и Полундра снова пошел вверх.
Как только американец убрался с борта корабля, Яманиси отдал приказ продолжить подъем пленного.
Полундра надеялся, что успеет разрезать сеть, прежде чем его вытащат. Вот на свободе вторая рука, вот начала поддаваться сеть у пояса, но и до поверхности остался всего метр! Еще три ячейки разрезаны!
Вода над головой спецназовца разошлась, выпуская его на поверхность. Но и от сети уже почти ничего не осталось, Полундра дорезал последние сдерживавшие его ячейки.
На палубе корабля раздались громкие крики. Вахтенный матрос вскинул автомат, но замешкался — приказа стрелять от начальства не поступало.
— Огонь! — закричал Яманиси, видя, что пленник вот-вот освободится. — Стреляйте в него!
Воздух одновременно вспороли три длинные автоматные очереди, но было поздно. За миг до этого Полундра дорезал сеть и с высоты около полутора метров рухнул в море.
Оказавшись в воде, спецназовец тут же ушел на глубину. Воду в полуметре от него прорезала струя пузырьков — это матросы продолжали вести огонь с палубы. Но Полундра был уверен, что его не достанут — пули из обыкновенного оружия в воде очень быстро теряют убойную силу. А глубинных бомб у японцев под рукой наверняка нет. Даже если и есть где в тайнике, то привести их в действие все равно не успеют, он будет уже далеко.
Куда опаснее оставшихся на палубе был последний аквалангист. Полундра огляделся, отыскивая глазами противника. И увидел — тот удирал на своем мотоцикле, врубив максимальную скорость, и уже находился на пределе видимости. Полундра действовал автоматически, не думая, повинуясь боевому инстинкту. Враг уходит, значит, его нужно догнать. Он кинулся вниз, ко дну, где до сих пор бессмысленно кружил оставшийся без управления мотоцикл первого из убитых им японцев. Оседлав машину, Полундра пустился в погоню.
На первый взгляд, когда убегающий и догоняющий пользуются одной и той же техникой, преимущество у того, кто уходит от погони — просто потому, что у него фора. На самом деле это не всегда так. Полундра, которого управляться с такой техникой учили не самые плохие инструкторы, мгновенно принял правильную позу, при которой сопротивление воды минимально. Этим он обеспечил себе небольшой выигрыш в скорости. Кроме того, спецназовец знал, как правильно держать руль, чтобы мотоцикл не рыскал.
Плохо было только одно — упустив врага из виду, Полундра мог его уже не отыскать.
Но спецназовцу повезло. Не ожидая, что освободившийся пленник кинется в погоню, японец остановился буквально через пару сотен метров. Это его и погубило. Когда из зеленовато-синего сумрака вырвался мотоцикл с Полундрой в седле, японец уже остановил свою машину. Полундра сманеврировал и протаранил противника — нос его мотоцикла угодил точно в середину вражеского. Как раз туда, где находилась нога японца. Нелепо всплеснув руками, азиат начал заваливаться на спину. Позиция была исключительно удобная, и Полундра четко, как на тренировке, полоснул его ножом по горлу. Подводный бой был окончен.
Японский подводный мотоцикл Полундра решил не бросать — авось для чего-нибудь пригодится. Он остался в седле, посмотрел на часы. С момента, когда он спустился под воду, прошло около часа. Уже скоро Меллинг должен подать ему сигнал.
Полундра поднялся поближе к поверхности и стал ходить широкими кругами. Через несколько минут он услышал размеренное полязгивание — американец подавал условный сигнал. Полундра сориентировался, откуда идут звуки, и на предельной скорости поплыл туда.
«Ну, если это не победа, то я уже просто не знаю, чего вам еще нужно», — думал он, непонятно к кому обращаясь.
После того как последний японский аквалангист перестал отвечать на сигналы с корабля, Яманиси впал в настоящую ярость. Лицо его побледнело и исказилось, как маска, глаза сузились в совсем тонкие щелочки, а кулаки судорожно сжимались. Долгое время подходить к нему никто не решался. Но потом все же пришлось — дисциплинированным японцам, прежде чем продолжать работу, нужно было получить приказы руководителя.
— Яманиси-сан, — первый помощник Като застыл от начальника в трех шагах и согнулся в почтительном поклоне. — Что вы прикажете делать дальше?
Яманиси колоссальным усилием воли заставил себя ответить спокойным голосом:
— Спускайте водолазов. Нужно поднять тела погибших и осмотреть батискаф. Если его нельзя отремонтировать под водой, то пусть поднимают на корабль.
Первый помощник поклонился и хотел отойти, но в этот момент Яманиси жестом задержал его:
— Като, дай мне свой бинокль.
Помощник повиновался. Приняв бинокль, Яманиси жестом отпустил его и поднес прибор к глазам. Он искал тот катер, о котором сообщил ему один из матросов незадолго до прибытия американца.
Вскоре ему удалось обнаружить его. Яманиси подкрутил колесики, увеличив резкость изображения до предела, и принялся рассматривать странное судно. Катер был довольно старый, об этом ясно говорила его форма, сейчас таких уже не делают. На борту его находился всего один человек. Разглядеть лицо Яманиси не удалось, но он определил, что одет этот человек в гражданское. Над катером гордо реял российский флаг.
