«Что может быть такого тяжелого в ящике? Такое ощущение, что в ящике свинец. Или золото? Таких вопросов вслух лучше не задавать! Хотя могут быть варианты с какими-нибудь тяжелыми железяками!» — прикинул, останавливаясь в метре от секретного автомобиля, Федоров.
К нему подошел Купцов и, дотронувшись до плеча, обратил внимание на себя. Едва Федоров повернул голову, как Купцов поднял правую руку вверх и повертел указательным пальцем около своего виска.
«Любопытство чуть не сгубило кошку!» — понял Федоров, слыша, как наверху в воду ударил снаряд.
Предпоследняя полуторка тронулась с места и шустро пошла назад. Такая скорость вытаскивания машин Федорову понравилась, тем более что глубокая колея в иле ясно показывала, куда надо идти в сторону берега и теплых тулупов.
Снова появился чужой водолаз с тросом, а Федоров с Купцовым завязали трос на крюке и отошли в сторону.
Машина медленно тронулась с места и пошла по колее.
А вот чужого водолаза нигде видно не было.
Глава пятнадцатая. Юнга РОНа
Началась холодная и голодная весна тысяча девятьсот сорок второго года.
В один из дней Прохватилов около проходной отряда увидел невысокую женщину, которая держала за руку худющего мальчишку лет восьми-десяти. Точнее определить было нельзя из-за страшной худобы пацана, на котором одежда болталась как на вешалке.
— Товарищ командир! Возьмите сынишку к себе в отряд! Христа ради, прошу! Помрет мальчишка с голоду! Он у меня один! — попросила женщина, молитвенно сложив руки на груди и с мольбой глядя на высоченного Прохватилова, рядом с которым даже высокий краснофлотец, стоящий с автоматом у КПП, казался невысоким подростком.
— У тебя имя есть, герой? — спросил, наклоняясь к мальчишке, командир РОНа.
— Меня Володькой зовут! — серьезно ответил мальчишка, протягивая командиру две худенькие ручки.
— Тогда вперед и с песней! — решил Прохватилов, подхватывая мальчишку на руки.
Обернувшись на стоящую у шлагбаума женщину, Прохватилов, тяжело роняя слова, бросил:
— Вы приходите вечером с судком, вам каши принесут!
— Федоров! Вы прикрепляетесь к юнге Евстигнееву! — сказал Каналов, заводя худого грязного мальчишку в комнату к старшинам.
— Товарищ военврач! — хором закричали старшины, как по команде, молитвенно сложив руки перед грудью.
— Отставить разговоры! Юнга будет жить у вас! Приказ командира! — тоном, не терпящим возражений, объявил военврач.
Дверь открылась, и два матроса внесли маленькую койку и по кивку Каналова поставили ее около окна. Только теперь Федоров понял, что маленький боец поселился у них всерьез и надолго.
— Пошли мыться, юнга! — махнул рукой Купцов, надевая шинель.
Едва мальчишка с Купцовым вышли из комнаты, как военврач, присев к столу, начал выкладывать из карманов маленькие пакеты из коричневой бумаги, на которых было написано: «Манка», «Рис», «Гречка», «Пшенка». В довершение царских подарков на стол легла металлическая коробка размером с пачку папирос «Казбек», на которой было написано: «Мясные кубики».
На вопросительный взгляд Федорова военврач пояснил, широко улыбнувшись:
— У вас единственных из команды есть спиртовка, на которой можно приготовить ребенку диетическое питание!
— Но манную кашу надо готовить на молоке! — выдвинул последнее возражение Федоров, обреченно подходя к подоконнику, на котором стояла спиртовка, и зажигая огонь бензиновой зажигалкой, сделанной из крупнокалиберного патрона.
— Меньше не мог зажигалку достать? — ворчливо спросил военврач, выкладывая на стол литровую бутылку молока в квадратной стеклянной бутылке, на которой имелась английская этикетка «Scotch Vicky».
— Знатная у вас бутылка! — оценил Федоров, беря в руки незнакомую тару, в которой молоко смерзлось в лед.
— Поставь молоко на стол, пока оттает, а сам приготовь мальчишке пшенку на курином бульонном кубике! — приказал Каналов, присаживаясь на стол.
Придвинув к себе блокнот, военврач начал что-то быстро писать, иногда поднимая голову.
Федоров тем временем поставил на огонь солдатский котелок, налил в него половину воды и отошел к столу, за которым по-прежнему сидел Каналов, смотря в окно.
Открыв металлическую коробочку, Федоров нашел кубик, на котором был нарисован петушок с ярко-красным гребешком, и недоверчиво колупнул картинку ногтем указательного пальца. Ноготь ощутил шероховатость, показывая, что красный гребешок и желтые ноги петушка раскрашены вручную.
— Сначала пусть пшено немного поварится, а потом кубик разомнешь и кинешь в котелок! — дал ценные указания военврач, продолжая смотреть в на две трети занавешенное солдатским одеялом окно.
— Спасибо! Я этого не знал! — совершенно искренне поблагодарил Федоров, начиная осторожно сыпать из пакетика пшено.
— Хватит! У тебя должен быть жидкий супчик, а не каша! — снова получил новое указание Федоров, который закончил сыпать пшено в котелок и стал мешать своей ложкой, в полтора раза большей, чем обычная.
— Ты знаешь, почему у немцев ложки больше, чем у нас? — спросил Каналов, забирая у Федорова немецкое изделие и внимательно рассматривая серебряную ложку.
Федоров развел руками и сделал большие глаза, показывая, что он изумлен необычным вопросом военврача.
— Ты где-то достал немецкую офицерскую ложку, которая намного больше обычной. Немцы специально делают такие большие ложки, чтобы солдаты и офицеры быстрее поели! — пояснил военврач, возвращая Федорову немецкое изделие.
— Не знал, товарищ военврач! — покачал головой Федоров, продолжая мешать кипящее варево.
— Теперь разомни пальцами бульонный кубик и кинь в котелок! — последовала команда Каналова.
По комнате разнесся аромат куриного бульона, и Федоров с удовольствием вдохнул давно забытый запах, сразу вспомнив родной дом.
— Иванов подал на тебя и Купцова представление на присвоение к воинскому званию мичман. Ты постарайся служить без залетов, глядишь, к концу войны получишь офицерское звание, — задумчиво сказал Каналов и, встряхнув головой, продолжил писать.
Через минуту, отложив карандаш в сторону, Каналов передал листок Федорову со словами:
— Это диета для пацана! Постарайся строго ее придерживаться хотя бы неделю. Потом мальчишку переведем на обычный рацион. Надо мальчишку подкормить капитально!
Через день Володьку Евстигнеева в торжественной обстановке переодели в морскую форму, и Прохватилов при всех пожал мальчишке руку и вручил нарукавную нашивку водолаза.
Через неделю, показывая мальчишке вешки, Федоров обнаружил, что Володька видит намного лучше него, а Иванов, позанимавшись по своей методике всего с неделю, докладывал командиру отряда:
— Юнга обладает очень острым зрением, прекрасной наблюдательностью и необыкновенной настойчивостью в достижении цели! Мальчишка каким-то непостижимым образом оказывается у катера, который должен идти на задание! Он прячется на катере и выныривает на палубу уже только в море!
— Я ему устраивал головомойку, но ничего не помогает! — махнул рукой Прохватилов и неожиданно жестко спросил:
— Как вы считаете, майор, от мальчишки при выполнении разведзаданий может быть польза?
Выдержав трехсекундную паузу, Иванов четко ответил:
— У мальчишки редкое по остроте зрение. Не замыленный взгляд, и он очень внимателен! Пацан может заметить то, на что взрослый не обратит внимания!
И с тех пор Володьку стали брать на задания. Он всегда стоял рядом с командиром и внимательно смотрел вперед. За что и получил в скором времени от матросов почетное прозвище Впередсмотрящий.
Время шло, и водолазы-разведчики доставляли все больше забот и неприятностей немцам. Фашистское командование решило раз и навсегда покончить с РОНом. С этой целью в Ленинград был направлен специальный шпион, нацеленный именно на школу, в которой дислоцировался РОН. Шпион должен был при авианалетах ракетами показать место дислокации роты.
В один из весенних дней, выполняя приказ старшины Лукина — подыскать железные банки для рассады, — юнга отправился на свалку, которая размещалась недалеко от школы, на территории разрушенной табачной фабрики имени Урицкого.
Походив по свалке, из врожденного мальчишеского любопытства, юнга обнаружил вход в подвал, закрытый железным листом, в котором и скрывался шпион. Юнга побежал в роту и поднял разведчиков. Юнга знал, что вся рота много дней разыскивает человека, который подает сигналы авиации.
Разведчиков подняли по тревоге, но на месте обитания шпиона не нашли, а только автомат и ракетницу с большим запасом ракет.
Через месяц Иванов рассказал Федорову, что с помощью юнги Евстигнеева контрразведчики поймали матерого диверсанта, которого забросили в Ленинград еще до начала Великой Отечественной войны.
