Юлия Латынина - Не время для славы

Ознакомительная версия.

Дверь за Кириллом оглушительно хлопнула.

Японский ресторанчик был отгорожен от vip-а деревянными жердочками, и за этими жердочками, на кожаных диванах, сидели люди Джамалудина. Они выглядели очень встревоженными.

Когда разъяренный Кирилл вылетел в общий зал, навстречу поднялся Фальшивый Аббас.

– Послушай, Кирилл, – сказал министр финансов, – ты неправильно понял…

– Я все правильно понял, – отрезал Кирилл, – не надо нас считать за идиотов.

Он скинул с плеча руку Аббаса и быстро пошел вниз по холлу, на ходу набирая сэра Метьюза. Как назло, сотовый не отвечал, звонок, которому надо было проделать путь из Москвы в Лондон и обратно, увязал по дороге в перегруженных лабиринтах роуминга.

За стеклянными дверьми валил мокрый крупный снег, тучи наверху были как порванная перина, и когда Кирилл подошел к своей машине, она была вся уже в белом липком саване.

Садясь за руль, Кирилл не очистил заднее стекло, и едва не врезался в какой-то «мерс», ждущий своей очереди у элитной парковки. «Мерс» грозно загудел, Кирилл выругался и нажал на газ, и когда он выворачивал со стоянки, он заметил два сбегающих с каменного крыльца силуэта – черноволосых, в черных брюках и кожаных куртках.

Декабрьская Москва раскисла, серая грязь липла к стеклу и оседала на мостовой какой-то жуткой химией, а здесь, за городом, тяжелая бронированная машина оскальзывалась на гладком льду колеи, присыпанном рыжим песком.

Тяжелый «мерс» спешил прочь, прочь, по свежему, тут же превращающемуся в кашу снегу, прочь от уютного мира vip-ов и корпоративных самолетов, и летающих в них преуспевающих банкиров, головорезов и президентов. Вдали уже показалась будочка с желтеньким шлагбаумом, и за ним – грязно-дымная полоса шоссе.

И тут Кирилл заметил шедшего ему навстречу человека. Он был невысок и смуглокож, в черной кожаной куртке и черной же шапочке, надвинутой на лоб. В левой руке у человека был телефон, а правую он сунул за пазуху. Несмотря на густой снегопад, он был сух и черен, как будто поджидал Кирилла в каком-то укрытии. Он шел навстречу, и Кириллу почему-то сначала бросились в глаза его начищенные коричневые ботинки, ловко ступающие по гребню ледяной колеи, а потом уже отрешенный деготь глаз. «Сейчас он вынет руку из-за пазухи и застрелит меня, – подумал Кирилл, – как только кончит говорить с Джамалом».

Телефон на сиденьи зазвонил снова. Кирилл, не отрываясь, смотрел на человека. Тот шел, с привычной грацией охотящегося волка, и тело его разрезало воздух с той особенной стремительностью, которая свойственна лишь боевым машинам – истребителям, субмаринам – и киллерам. «Почему у Джамала в охране чеченец?» – вдруг подумал Кирилл. Человек этот почему-то показался ему чеченцем.

Машина шла между бетонной челюстью забора и открытой всем ветрам взлеткой, укрыться было совершенно негде. До черного человека остался всего метр, мгновения потекли тихо-тихо, как кисель из банки, и в эту секунду Кирилл увидел шлагбаум. Он был опущен, а сбоку ворочался шестисотый начищенный «мерс» с аварскими номерами. Окно «мерса» было раскрыто, пассажирская дверца – распахнута, и возле раскрытого окна стоял охранник и о чем-то спорил с водителем.

Черный человек плавно проплыл за стеклом.

Кирилл вдруг понял свою ошибку. «Это кто-то из чиновников, он приехал без пропуска, охрана не пустила его за шлагбаум, и он пошел разбираться пешком».

Шлагбаум опустился, и Кирилл снова набрал номер сэра Метьюза. На этот раз телефон переключился на офис.

– Да, это Водров, – сказал Кирилл, – и это срочно. Найдите Мартина. Где хотите.

Впереди уже показался поворот на шоссе. Там тоже были менты, и несмотря на зеленый, машины стояли: регулировщик торчал посереди дороги, подняв свою палочку вверх. Небо было того же цвета, что и асфальт, дворники размазывали по стеклу грязь пополам со снегом.

Впереди послышался визг «мигалок», и тут же Кирилл увидел кортеж Заура Кемирова. Братья никогда не ездили вместе на одной машине. Редкостью было уже того, что сегодня они летели на одном самолете.

Запел телефон. Кирилл поднял трубку, и голос Джамалудина сказал:

– Вернись. Немедленно.

Кирилл бросил телефон на сиденье.

Головной бронированный «мерс» Заура свернул на дорожку впритык к Кириллу, обдав его шрапнелью из подмерзшей лужи, и за ним, крякая и свистя, промчался джип сопровождения.

Толстый гаишник опустил палочку и заспешил, переваливаясь по-утиному, к патрульной шестерке. В крайнем левом ряду, торопясь, водитель «газели» нажал на газ. Позади, в зеркале заднего вида, кортеж поравнялся с будочкой и с черным зеркальным «мерсом», и указательный палец шлагбаума пошел вверх.

В следующую секунду Кирилл почувствовал, как взмывает в воздух. Прямо перед ним мелькнуло изумленное лицо черно-желтого гаишника, – гаишник летел, откинув руки, спиной вперед, и Кирилл увидел, как гаишник таранит телом грязно-серую «газель», а потом в это же тело и в эту же «газель» врезается бронированная скула его собственного «мерса».

Тут же сбоку надвинулась беленькая иномарка, надвинулась и сложилась гармошкой, «мерс» развернуло и хрястнуло о бетонный водораздел между встречками, и из желтого шара в зеркале заднего вида выплыл милицейский «жигуль». Он катился медленно-медленно, наперерез пытающимся затормозить машинам, а потом руль вспучился белой пеной, Кирилл влетел в нее лицом, давление в машине мгновенно повысилось, сработали датчики, и стекла вылетели наружу, как при взрыве.

Кирилл что-то орал, отбиваясь от воздушной подушки. Через секунду он уже выбежал из машины, изумляясь невероятной, совершенной тишине вокруг.

Милицейский «жигуль» беззвучно горел посереди шоссе, и в нем, как бабочка за стеклом, бился залитый кровью человек. Кирилл вцепился в дверь «жигуля», она отвалилась, человек выпал на асфальт и стал дергаться, как перерубленный червяк, а Кирилл схватил его за ворот толстого бушлата и поволок к обочине.

Из темно-зеленого пикапа, вовремя затормозившего после уткнувшегося в ментов грузовичка, выскочили трое, и один из них полез в грузовичок, а двое других кинулись помогать Кириллу с милиционером.

Кирилл доволок милиционера до обочины и бросил на попечение этих двоих, а сам побежал вперед, туда, где только что был желтый шлагбаум и синий маячок машины сопровождения.

Один из работяг обогнал Кирилла и начал разевать рот. Кирилл понял, что он что-то говорит, но слов не было слышно. И вот из-за того, что слов не было слышно, и еще из-за того, что только вчера Заур сидел с Кириллом в «Черном бархате», и пил «Барбареско», и улыбался своим властным, смуглым, желтоватым лицом, напоминающим спелую дыню в авоське морщин, – все вокруг казалось сном, кинофильмом, дрянным монтажом, к которому даже не подклеили звук.

Посереди дороги дымился котлован, и в недрах его что-то ворочалось и горело. Бетонный забор повалился, одна из плит торчала косо из снега, порванная на клочки. Караульного домика не было; черного «мерса» не было тоже, джип сопровождения пылал, как тряпка, окунутая в бензин, и, что самое страшное, машины Заура не было вовсе. Был только какой-то лом и вонь в глубине котлована, и медленные клубы вонючего дыма, и когда Кирилл, пошатнувшись, сел, он вдруг увидел в вышине над собой железные ребра, выступающие из порванного бетона.

На одном из ребер, выпучившись на Кирилла, висел, зацепившись ломтем кожи, человеческий глаз.

По-прежнему было необыкновенно тихо.

В ноздри било горелым железом и человечиной, и из ямы, как из труб самодельного «самовара», поднимался черный резиновый дым.

Потом дым отнесло в сторону, и Кирилл увидел Джамалудина. Тот бежал, оскальзываясь, по черно-розовой колее, и вслед за ним бежали его люди. Джамалудин добежал до ямы и рухнул на колени, и Кирилл внезапно понял, что есть еще одна вещь, которую необходимо, совершенно необходимо сделать.

Кирилл поднялся и побежал вокруг пылающего джипа, по черной земле, на которой тут же таял белый хлопчатый снег. Уже у самой цели он запнулся о что-то и рухнул лицом в набухающую розовым колею. Подскочивший к нему Хаген вздернул его на ноги, и Кирилл закричал, тыча пальцем в то место, где еще недавно был шлагбаум:

– Чеченец, чеченец, он ушел из машины! Он ушел!

В двадцати метрах над ним плавно и совершенно бесшумно пронесся заходящий на посадку самолет.

Джамалудин Кемиров по-прежнему стоял на коленях, воронка черноты надвигалась на Кирилла, и перед тем, как потерять сознание, Кирилл на мгновение увидел лицо горца. Ему показалось, что он видит ворота в ад.

Заура Кемирова, президента республики Северная Авария-Дарго, бывшего мэра города Бештоя, владельца концерна «Кемир», чье состояние оценивалось в три миллиарда долларов, хоронили в родном селе на следующий день после теракта.

Ознакомительная версия.