К детскому садику подъехал шикарный «мерседес», за рулем которого сидел симпатичный парень. Он дождался, пока появилась мать ребенка и забрала его из садика. Не успели они выйти из дверей, как к ним подошел симпатичный, элегантно одетый молодой человек.
— Катерина Дмитриевна? — ослепительно улыбаясь, обратился к женщине парень.
— Да, это я, — чуть растерянно ответила она.
— Коробов, — представился парень, — помощник Геннадия Александровича.
— Очень приятно. Что-то от мужа?
— Да, но это сюрприз. — Парень вновь сверкнул белоснежными зубами.
— Сюрприз? Какой?
— Мне поручено одно: отвезти вас с сыном в украинский ресторан «Шинок», усадить за столик и дождаться, когда ваш супруг приедет.
— Простите, как вас зовут?
— Зовите меня просто Костик, — словно смущаясь, ответил он.
— Скажите, Костик, а этот ресторан далеко?
— Да в самом центре, рядом с Белым домом!
— Я могу позвонить мужу?
— Извините, какой же это будет сюрприз, — добродушно покачал головой парень.
— Хорошо, поехали! — решительно воскликнула женщина и смело села в машину.
Через двадцать минут Эдик Рижский, увидев в ресторане Константина и дородную женщину с мальчиком, уже звонил Жарковскому, чиновнику, который пытался наехать на клиента «Герата», похитив ребенка Ростовского.
— Вас слушают, — отозвался молодой приятный голос секретарши.
— Красавица, соедини-ка меня с твоим начальником.
— Геннадий Александрович занят с посетителем, перезвоните, пожалуйста, чуть позже.
— Мне некогда ждать, пусть возьмет трубку.
— Я же вам сказала, что…
— Девушка, я отлично слышал, что вы сказали, но вы не слышали, что сказал я, — оборвал ее Эдик.
— А вы по какому вопросу?
— Поличному.
— По личным вопросам Геннадий Александрович сегодня не принимает.
— По его личному вопросу, — поправился Эдик.
— Как доложить? — тут же спросила она, о чем-то, видно, догадавшись.
— Я сам доложусь, — усмехнулся Эдик.
— Хорошо, попробую, — неуверенно проговорила секретарша, и через несколько секунд в трубке раздался недовольный мужской голос:
— Жарковский слушает.
— Это хорошо, что слушаешь… Скажи своим холуям, чтобы они отпустили известного тебе мальчика.
— Какого мальчика? Кто говорит? — заволновался Жарковский.
— Кто говорит, не важно, а какого мальчика, ты знаешь.
— Послушайте, я не знаю никакого мальчика! — воскликнул Жарковский. — А если вы не прекратите свое хулиганство, то мне при…
— Глохни, гнида! — оборвал его Эдик. — Если через двадцать минут пацан по имени Саша не окажется у моих людей, то тебе никогда не увидеть ни твоего сына, ни жены, ты понял?
— Что? — воскликнул явно шокированный чиновник и упавшим голосом добавил: — Мой сын у вас? Я могу переговорить с женой?
— Конечно, — тут же согласился Эдик и с издевкой добавил: — Только не бросай трубку, бычара. Кстати, не пытайся засечь мой телефон, не теряй понапрасну времени, а то…
— Да-да, конечно, я понимаю.
Эдик разговаривал стоя в нескольких метрах от столика, за которым сидела женщина с сыном и «Костиком». Он подошел и спросил:
— Катерина Дмитриевна?
— Да, — снова удивилась женщина.
— Это вас. — Эдик протянул ей телефон.
— Гена, что это за сюрпризы? — сразу с упрека начала женщина выговаривать по телефону.
— Катя, как ты? Паша с тобой? — стараясь быть спокойным, спросил тот.
— Ну конечно! Все, как ты хотел. Кстати, твой новый помощник такой галантный…
— Верни, пожалуйста, телефон тому, кто дал его тебе.
— Он просит вас. — Женщина улыбнулась и протянула телефон Эдику. Взяв его, тот отошел от столика.
— Что скажешь, Жарковский?
— Вы ничего не сделаете с женой и сыном? — спросил до смерти напуганный чиновник.
— Как только мои люди сообщат мне, что наш пацан у них, я тебе позвоню и скажу, где ты сможешь забрать своего сына и жену, понял?
— А какие гарантии, что вы не обманете меня? — Вопрос прозвучал как мольба.
— Никаких! — отрезал Эдик. — Только мое слово, которое значит гораздо больше, чем слово такого ублюдка, как ты!
— Посылайте своих людей к станции метро «Парк культуры», на угол, где стоит киоск «Справка», со стороны Садового кольца. Через двадцать минут вы получите там своего мальчика. Спросите того, кто будет с ним: «Вы от Жарковского? «, и он отдаст его вам.
— Ты же понимаешь, козел, что стоит тебе учинить какую-нибудь пакость и…
— Поверьте, я все понимаю! — тут же согласился тот. — Умоляю вас, верните их!
— Жди звонка, — пообещал Эдик, отключил телефон и набрал номер: — Лева, быстренько дуй на станцию метро «Парк культуры», на угол, где раньше был магазин «Цветы», помнишь? Там должен быть Сашок с каким-то лохом; спросишь его: «Вы от Жарковского? «, заберешь пацана — и в машину, только обязательно пробей, нет ли хвоста. После отзвони мне… С лохом что? Да пусть живет, если с пацаном все в порядке. Все, дуй! — Закончив разговор, Эдик сотворил на лице улыбку и вернулся к столику.
— Муж что-нибудь передал для меня? — поинтересовалась женщина.
— Передал, чтобы вы его здесь ждали, заказывали все, что пожелаете, и не смотрели на цены. — Эдик обворожительно улыбнулся, подозвал официанта, заказал для женщины и ребенка то, что им захотелось, потом себе и своему товарищу, а отдельно заказал целый набор алкогольных напитков с собой, попросив их заказ выполнить побыстрее.
Они успели плотно перекусить, когда вновь подал сигнал сотовый телефон. Извинившись перед женщиной, Эдик отошел в сторону, получил сообщение, что сын Ростовского благополучно возвращен, и вернулся к столику.
— Извините, но ваш супруг вызывает нас на работу, — сказал Эдик женщине, потом ласково потрепал пацана за чуб: — Везунчик же ты, Вася!
— А я совсем и не Вася, а Паша, — надув губы, обидчиво произнес пацаненок.
— Извини, старик, перепутал. — Эдик развел руками и пошел к лестнице, кивнув своему соратнику, который тут же устремился за ним.
Больше двух часов прождал в своем кабинете Жарковский, готовый укусить себя за локоть, только бы ни с сыном, ни с женой ничего не случилось, пока она сама, устав ждать «сюрприза», не позвонила мужу. Не будем вдаваться в подробности и рассказывать о том, как оправдывался чиновник, пытаясь успокоить разъяренную женщину, не будем описывать его изумленное лицо, когда ему пришлось оплачивать счет в ресторане, — это не столь интересно.
По мнению автора, с этим подонком нужно было поступить гораздо более жестоко, и пусть благодарит он чувствительное сердце Эдика Рижского…
Вызволив ребенка, Эдик сразу позвонил Андрею Ростовскому, чтобы успокоить его, но мобильная связь, к сожалению, не достигла самолета, которым Андрей со своей женой и Михаилом летели в Москву.
А Савелий с Денисом и Мушмакаевым еще только готовились к отлету. Выйдя из подъезда в сопровождении Андрея, они были готовы к любым сюрпризам, однако на этот раз все прошло благополучно. По-видимому, Краснодарский не решился выступить против уважаемого «коллеги» и отозвал своих ребят.
Когда настало время, Савелий подал знак Андрею и Денису, и они вместе с пленником вскочили в машину, предусмотрительно припаркованную прямо возле дома Андреем Ростовским. По дороге Савелий, поглядывая в зеркало заднего обзора, следил за идущими сзади машинами, пытаясь определить, нет ли хвоста, но ничего подозрительного не приметил.
Его не отпускали мысли об огромной сумме денег, которые он вез с собой, не «ведут» ли его «болгарские товарищи» и удастся ли Ростовскому договориться с экипажем? Но все прошло благополучно: до самолета добрались без помех, валюту даже не пришлось показывать. Андрей переговорил с командиром борта, подкинул ему «на бедность» пару штук «баксов», и тот сам даже отнес сумку с долларами в самолет.
— Что ж, Серега, давай прощаться, — сказал Андрей, когда все формальности были улажены.
— Андрюша, спасибо тебе, — с чувством произнес Савелий, пожимая ему руку.
— За что? — удивился Андрей.
— Ну, хотя бы за гостеприимство, — улыбнулся Савелий.
— Разве только. Хороший ты парень, Бешеный. Если что, свистни, и я приду на помощь.
— Знаю. Ты вот что, прекрати, пожалуйста, киснуть. Поверь моей интуиции, которая меня никогда не подводит, с твоим сыном все хорошо — ничего не случилось и не случится, — попытался успокоить Ростовского Савелий.
— Понимаешь, на сердце просто кошки скребут. — Андрей потер себе грудь.
— Я отлично тебя понимаю, но ни пацану твоему, ни тебе лучше не будет, если ты дров наломаешь с твоим-то характером.
— Да чего ты знаешь о моем характере? — спросил Андрей.
— Да все по твоему лицу видно. Тебе же хочется взять в руки автомат и перетрясти всю Москву, нет, что ли?
— Ты что, мысли читать умеешь? — удивился он.
— Зачем их читать, если из твоих глаз по автомату торчит? — отозвался Савелий.
